– Вот видишь, уже не слово в слово…
Эма взглянула на него так, что Глеб, не выдержал и опустил глаза. Эма взяла свою сумку и направилась к выходу из гримерки, бросив на ходу:
– Я больше не желаю слушать этот бред.
Глеб подскочил с дивана и перехватил ее за руку.
– Подожди! Я прошу тебя, останься. Если он будет продолжать вопить на всех каналах, что ты прячешься, и тебе есть что скрывать – все мгновенно нарастет снежным комом. Я прошу тебя, хотя бы выйди, побудь там хоть несколько минут! И если все это тебе покажется невыносимым – развернемся и уйдем. Но мы должны выйти. Прошу тебя.
Дверь распахнулась, и в комнату шумно вошел адвокат Алешкин. Популярный защитник звезд, он как всегда был в очках оригинальной формы, алой бабочке и на полном позитиве.
– Всем добрейшее-милейшее! – поприветствовал Алешкин. – Я готов разделать этого вашего лжеавтора, как моя бабушка – селедку на форшмак. Экспертиза у нас на руках, но! Мы должны понимать, что она не имеет полной силы. Мы сможем ее использовать лишь как козырь во время предстоящей беседы. И если Герман Василевский все-таки решит подать иск, то придется делать новую, по всем судебным протоколам.
– Это я и пытался объяснить Эме, – сказал Глеб.
– Придется выслушать оппонента и другого выхода, как прямой эфир, у нас, как я понимаю, нет?
– Да, – кивнул Глеб. – То есть, нет. Юрист Василевского в очередной раз сообщила, что они готовы к мирному обсуждению, но только на прямом эфире.
В этот момент дверь в гримерку открылась, и манерный парень с ухоженным лицом срочно попросил всех на выход.
Раздались громкие аплодисменты, и Эма в сопровождении Глеба и адвоката Алешкина вышла в зал.
– Встречайте! Знаменитая на весь мир писательница, автор мистических детективов – Эма Майн! – торжественно произнес Влад Бессмертный.
Эма окинула взглядом зал. От волнения ее сосуды сузились и перед глазами замелькали черные мушки. Многолетняя работа с психологом была готова рассыпаться в прах, как только Эма поняла, что сейчас, лицом к лицу встретится с виновником своих кошмаров.
Ладони вспотели и, что ужасно, начали дрожать. Эту мерзкую дрожь никак не удавалось унять и Эма, присев на край дивана, зажала руки меж колен.
По совету Глеба она надела строгий брючный костюм и лаковые лодочки, которые ужасно жали. Но Эма не ощущала боли в ногах. Другая, намного сильнее, расположилась выше, раздирая душу отточенными иглами.
– А сейчас я приглашаю в студию человека, который готов посягнуть на авторство романов Эмы Майн. Встречайте – Герман Василевский и его адвокат Виктория Воронец! – задорно произнес ведущий.
Эма вжалась в диван, чувствуя, что ее начинает тошнить. Герман вышел в зал походкой победителя. Подурневший, полысевший, с неизменной трубкой во рту и в шарфе, подаренном Эмой, он выглядел значительно старше своих лет.
Следом за ним вышла женщина с зализанными в хвост жиденькими волосами и алыми губами на немолодом лице. На ней был костюм, сильно замятый на животе и туфли на толстой подошве, взгляд выдавал следы хронической усталости.
Герман, всегда отрицающий в одежде смешение стилей, был одет довольно нелепо даже для поклонников эклектики. Классические брюки со стрелками, клетчатая бабочка и застиранная рубашка не вязались с летними тканевыми кедами, из которых торчали худые щиколотки в серых растянутых носках. Герман, который трепетно относился к своему внешнему виду, сейчас выглядел очень неухожено.
Он остановился напротив, занес одну ногу на ступеньку подиума и наклонился вперед. В лицо Эмы ударил гнилостный запах из его рта.
– Привет, дорогуша.
Эма отвела взгляд и молча, кивнула.
– И что же вы так активно от меня скрываетесь? – произнес он, насмешливо обратившись на «вы».
– Господин Василевский, держите себя в руках, – произнес Алешкин. – Не надо превращать встречу в цирковое представление.
Но именно это и было нужно Герману. Он развернулся к залу и театрально развел руки в стороны.
– Да просто хотелось бы знать – почему они изволят скрываться. Наверное, есть на то серьезные причины? Сначала из Питера сбежали, теперь на очную встречу не вытащишь.
Он снова повернулся к Эме.
– Поведайте нам о причинах, мы просим, – сказал он и принялся громко хлопать в ладоши, изо всех сил стараясь выглядеть уверенно.
Глеб Бабицкий медленно поднялся с дивана и встал между ним и Эмой, пытаясь заслонить ее от напора.
– Я напомню, весьма неуважаемый мной господин Василевский, – произнес Глеб, – что из Санкт-Петербурга Эма вылетела не по своей воле, а скорее, по законам физики, как однажды написал о себе великий Чехов.
– Господа, будьте любезны, присядьте! – поспешил к ним Влад Бессмертный.
Глеб дождался, когда Герман сядет на соседний диван и только тогда вернулся на место. В горле Эмы запершило так, словно по его задней стенке тонкой струйкой пустили песок. Она повернула голову в сторону выхода за кулисы. Там, на круглом столике стояли в ряд несколько бутылок воды.
– Господин Василевский, расскажите нам, пожалуйста, насколько сильна ваша решимость в желании подать иск против Эмы Майн? – продолжил ведущий и следом повернулся к Виктории Воронец. – Или мы чего-то не знаем и вы уже подали иск?
Адвокат Германа Василевского разжала, гневно сомкнутые, алые губы и стало заметно, что помада отпечаталась на ее желтоватых зубах.
– Иск готов, – ответила она низким прокуренным голосом.
– Милочка, – с улыбкой вступил Алешкин. – И что же вам мешает его подать?
Воронец растерянно взглянула на знаменитого адвоката.
– Просто пока есть шанс урегулировать все в мирном порядке, мы готовы его придержать. Мой клиент считает, что надо все оставить, как есть. Он не будет претендовать на следующие книги ответчика…
– Ответчиком она станет – что абсолютно не факт – лишь после инициации судебного процесса, – поправил ее Алешкин. – Но поскольку он не инициирован, вы не имеете права называть Эму Майн ответчиком.
– Вы правы, – спасовала Виктория Воронец. – Но сути это не меняет.
Влад Бессмертный привычным движением поправил очки и присел на подлокотник дивана рядом с Германом Василевским.
– Итак, про суть. Ваши претензии к Эме Майн в том, что она воспользовалась вашими рукописями и создала на их основе свои романы?
– Кроме первого – моего, – поправил Герман. – То есть, не так. Первый она использовала, а потом на основе моих рукописей продолжила писать. То есть начала писать. В общем, взяла моего героя. Точнее героиню…
Он путался, нервничал и снова путался. Адвокат Воронец смотрела безнадежно, понимая, что он все портит.
– И как же вы предлагаете урегулировать эту ситуацию мирно? – продолжил ведущий.
– Мы предлагаем следующее, – напыщенно ответил Герман, – разделить гонорар за три романа, а все остальное пусть остается за ней.
– У вас вообще с головой в порядке?! – не выдержал Глеб.
Влад Бессмертный сделал предупреждающий жест рукой в его сторону.
– Эма, а вы что скажете? – обратился к ней ведущий.
– Сказать я могу только одно, – произнесла она пересохшими губами, – все книги написаны мной, включая первую, которая была у меня украдена и издана под чужим именем.
– Да что ж ты врешь! – прокричал со своего места Герман.
Он суетливо двигал ногами в кедах и постукивал основанием трубки о подлокотник.
– Выбирайте выражения, – осадил его Алешкин и протянул адвокату Воронец файл. – У нас на руках экспертное заключение.
Виктория Воронец пробежала по нему взглядом и торжествующе произнесла:
– Экспертиза проведена не по форме.
– Когда она будет проведена по форме, милочка, вы сможете добавить плюсом к судебным издержкам затраты на новую экспертизу – если вы решитесь подать иск. Кстати, затраты не малые.
При слове затраты лицо Германа скрутила выразительная гримаса недовольства, он возмущенно засопел.
– Я правильно понимаю, – снова обратился к нему Влад Бессмертный, – вы категорически настаиваете на том, что Эма Майн должна вам компенсацию за изданные романы?