– Так держать, Оли! – подбадриваю я брата со своего места.

Мама как-то снова притихает. Она натянуто улыбается, ковыряя свой салат, и даже не смотрит на пиццу. Накрываю мамину ладонь своей рукой, чтобы привлечь ее внимание и, взглянув еще раз на Оли, аккуратно предлагаю:

– Мам, ты чем-то обеспокоена. Скажи, что случилось, и я смогу помочь тебе.

Мама поджимает губы, обдумывая мое предложение. Что же ее волнует? Не будет же мать просить меня помогать ей с организацией свадьбы? Если именно это ее беспокоит, то я прикушу себе язык, чтобы больше не ляпала такого. Свадьба у меня ассоциируется с брачной ночью, которую Росс точно не избежит. Не знаю, было ли у них… что-то, но пока они все еще спят раздельно. Это, к моему ужасу, меня успокаивает и не только из-за того, что Росс опасен.

Мама поднимает свои голубые глаза на меня и, осмотревшись по сторонам, вздыхает, будто подбирает слова.

– Сел, это насчет Росса… – начинает мама, и мой желудок тут же скручивается от ужаса. Только не свадьба, прошу! – Мы отпраздновали помолвку, но со свадьбой он не спешит. Мы пока не назначили дату, и я даже не знаю, будет ли она в ближайший год, но это меня не так уж волнует.

Я немного выдыхаю с облегчением. Вообще она права: помолвка не гарант скорой свадьбы, с кольцом можно ходить еще много лет. Но что-то все-таки беспокоит романтичную натуру мамы. Может быть, она наконец-то поняла, что Росс слишком холоден с ней.

– Ты работаешь с ним, постоянно рядом, знаешь его расписание… – мама поджимает сердцевидные губы, опустив взгляд на землю. – Я буду очень благодарна, если ты узнаешь, нет ли у Росса кого-то. Просто он такой отстраненный, всегда в своих мыслях, держит меня на расстоянии. Я сама не могу понять, в чем дело. Возможно, в другой женщине…

О Боже…

И как, по ее мнению, я должна исполнить ее просьбу? Поджав губы, думаю, стоит ли помогать маме. Недавно я пошпионила и едва не попалась Николасу, пришедшему очень не вовремя. Злость вновь закипает в жилах, потому что маму не интересует опасность, исходящая от Росса, но вот гипотетическая другая женщина заставила ее волноваться, черт возьми. Я могу сейчас ей рассказать про трупы и дела семьи Кинг с мафией, однако сомневаюсь, что она меня услышит. Темные делишки Джорджа ее не оттолкнули.

Внимательно смотрю на маму, обдумывая ее просьбу. Она поднимает свои глаза на меня, и в них отчетливо читается мольба. Мама не замечала отстраненности, которую я увидела в первый же день знакомства. Влюбленность делает ее слепой, но я не могу отказать ей. Не после такого чудесного семейного дня и такого взгляда. Мысленно простонав, бурчу:

– Ничего не обещаю, но я попробую узнать.

Мама расплывается в благодарной улыбке, и это окончательно добивает меня. У меня не было шанса отказать ей.

– Спасибо, моя луна, – на итальянском шепчет мама и сжимает мое колено.

Мы продолжаем есть в тишине. Оли выигрывает в тире огромного плюшевого единорога и с гордым видом бежит к нам. Мама хвалит его, ставит стул, чтобы братик смог присоединиться к нашей трапезе. Оливер, кинув извиняющийся взгляд на маму, наклоняется к ее уху и что-то спрашивает. Она треплет его по волосам и кивает. Тогда Оли поворачивается ко мне и вручает выигранного единорога.

– Сел, я хочу подарить его тебе, – заявляет малыш. – Мама сказала, что не обидится. Я давно тебе ничего не дарил.

Я таю и благодарю своего самого лучшего мальчика на свете. Как же он может быть таким золотым? И смогу ли я перенять у него хоть немного света? А он точно мне понадобится, если я собираюсь шпионить за Россом «Дьяволом» Кингом.

Мне следует оторвать голову и язык, чтобы не соглашаться на все. Особенно на то, что может привести к моей смерти. Я говорю не метафорически, а буквально.

Рабочий день закончился сорок минут назад, но мы с Россом ездим с одним водителем, поэтому я продолжаю сидеть здесь. Этот факт не должен вызывать подозрения. Николас пришел в офис Росса около часа назад, и все это время я обдумываю, как незаметно подслушать их разговор. Они не выходят, не кричат. Лишь изредка с моего места слышны редкие восклицания братьев Кинг. К черту, я могу упустить возможность.

Поднимаюсь со своего стула, разгладив ткань топа в стиле бюстье на тоненьких бретельках, и иду к кофейной машине. Сегодня в офисе жутко жарко, и мне пришлось снять блейзер. Ник не упустил эту деталь и попытался в очередной раз пофлиртовать в своем стиле «идем перепихнемся в кладовке». Не могу сдержать нервный смешок, пока варю кофе. Его флирт пропадет, если меня поймают. Ставлю на поднос две чашки кофе и возвращаюсь к двери кабинета, стараясь не цокать каблуками. Звукоизоляция у Росса замечательная, и я не могу услышать ни одной реплики. Мама попросила, поэтому я не отступлю и узнаю, трахается ли Росс с кем-то.

Господи, придется приступать к плану «Б».

Подношу кулак к двери и стучусь громко три раза, а затем захожу. Росс и Николас выглядят, мягко говоря, хмуро. Мой босс сидит на своем месте с взъерошенными волосами и в расстегнутой на несколько пуговиц белой рубашке. Мои глаза не упускают возможность исследовать его татуировки и гладкую загорелую кожу на широкой шее. Длинные пальцы Росса держат какие-то бумаги в руках. Даже это движение выглядит горячо… Николас же стоит в углу кабинета, сложив руки на груди и опустив голову. Его волосы все еще в порядке, но пиджак все-таки лежит на стуле. Оба выглядят уставшими. Яростные взгляды мужчин в мгновенье ока направляются на меня. Я натягиваю вежливую улыбку и с фальшивой бодростью говорю:

– Я подумала, что вам не помешает кофе.

Мысленно даю себе пинка, потому что я не говорю так никогда. Этот писклявый слащавый голосок не мой. И вот это как раз подозрительно.

Николас даже не пробует улыбнуться, как делает обычно в присутствии женщин, и указывает головой в сторону стола, чтобы я оставила напитки там.

– Спасибо, Селена, – тяжело выдыхает он и кивает.

Росс, слегка сощурившись, продолжает наблюдать за мной своим орлиным взглядом, от которого все органы сжимаются. Он пугает, и по спине бегут мурашки. Стараюсь не поддаваться дрожи и твердо нести поднос, потом ставлю кофе на стол, держа зрительный контакт с Россом. Мужчина откладывает документы в сторону, наклоняется ко мне и вдруг хватает за запястье. Достаточно сильно, чтобы я не могла вырваться, но не больно. Мозолистые пальцы оставляют горячие следы на моей коже. Я вздрагиваю и удивленно вскидываю брови. Моя натянутая улыбка тут же стирается с моего лица, когда я замечаю темную пелену, застилающую глаза Росса. Они больше не серые, а почти черные. По лицу ходят желваки, скулы напрягаются и становятся острее. Поправочка: он очень и очень пугает.

– Больше не заходи сюда, если я не звал, поняла? – рявкает Росс, испепеляя меня взглядом.

Сглотнув, киваю. Росс несколько секунд продолжает смотреть в мои глаза и только потом отпускает. Я хочу убежать из чертового офиса со всех ног, но сдерживаюсь и спокойно выхожу из кабинета, чувствуя взгляды двух пар глаз на себе. Тот, что за моей спиной, сейчас прожжет дыру во мне. Разум почти совсем затуманен страхом, но я помню, зачем пошла на такой риск, поэтому я сознательно не закрываю дверь до конца, оставляя себе маленькую щелочку, и не иду к своему столу. Прислоняюсь к стене, задержав дыхание, чтобы не выдать свое присутствие. Вскоре разговор возобновляется, и это не то, что я ожидала услышать.

– Клариссу не подозревают в убийстве Джорджа, поэтому все еще пускают в клуб, – устало говорит Росс. – Ты молодец, что прикрыл ее, пока я добивал этого козла. Он дал не так много, но Кларисса пообещала, что найдет все необходимое.

О. Мой. Бог!

Кажется, я врастаю в стену, а в голове на повторе звучат слова Росса. Мама шпионит для него. Она знает, что Росс убил Джорджа. Проклятье! Мама, что ты творишь? Нет, мне не жаль этого ублюдка, но…

Меня дергают за плечо и затаскивают обратно в кабинет. Я вскрикиваю, когда сильные руки Росса хватают и захлопывают за нами дверь. Мужчина хорошенько встряхивает меня, и я зажмуриваюсь. От такой близости с Россом в нос ударяет древесный аромат с нотками мускуса. Мужчина крепко держит меня за плечи, буквально впечатывая в стену. Я не решаюсь открыть глаза и взглянуть на разъяренного Росса. Сердце останавливается, кровь в жилах застывает.