Heather Morrison-Tapley

THE HERBALIST

Серия «На пороге тайны»

Перевод с английского Алекс Миро

© 2022 Heather Morrison-Tapley All rights reserved.

© Миро А., перевод, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Ее вечер начался с высоких каблуков и коктейлей. Закончился – разбитым сердцем и смертью. А через двадцать четыре часа она была уже в пяти тысячах километров от дома, и ее мир перевернулся с ног на голову.

В небольшой английской деревеньке Бартон-Хит лето подходило к концу. Вечера стали прохладнее, по утрам туман ложился на луга плотным покрывалом, а воздух наполнял бодрящий запах дыма от горящих в каминах поленьев. Мейбл Харрисон провела вечер с близкой подругой Пег, ухаживая за ее любимой лошадью: у кобылы случился приступ колик. Они вызвали ветеринара и в ожидании врача повели лошадь прогуляться.

В итоге кобыле сделали инъекцию, и она приходила в себя в уютном стойле в амбаре. А Пег и Мейбл отправились в паб, где тоже приходили в себя в уютном кабинете с камином.

Позже вечером, когда Мейбл пошла спать, ее замутило. «Кажется, я перебрала с вином в пабе», – подумала она. Нужно быть аккуратнее в таком возрасте. В девяносто один год ей не следовало сначала выгуливать лошадь целый час под дождем, а потом пить на ночь три бокала. Конечно, ей стало нехорошо. Она знала, что боль в спине и тошнота не пройдут, даже если она хорошенько выспится. Она натянула толстое стеганное одеяло до подбородка и удовлетворенно вздохнула, погружаясь в сон.

Примерно в это же время в маленькой квартирке в Верхнем Ист-Сайде на Манхэттене молодая женщина безуспешно пыталась втиснуться в платье, которое не подходило ей по размеру. Или ей не подходила сама жизнь? Она тянула ткань, пока не поняла, что та больше не растянется, потом переоделась в платье свободного кроя, всунула ноги в черные туфли на каблуке и поспешила к такси.

Иден Мартин была профессором средневековой истории в Нью-Йоркском университете. Она специализировалась на истории медицины. Мир ее фантазий населяли травники и аптекари, и большую часть жизни она проводила в своем воображении. Комфортнее всего ей было сидеть в простых джинсах в университетской библиотеке, глубоко погрузившись в увесистую книгу, а не проводить время в окружении руководителей банков, в дизайнерском платье и с розовым коктейлем в руках. Но именно во второй ситуации она оказывалась на удивление часто. Иден смотрела, как за окном такси проносятся улицы Нью-Йорка. Огни, машины, люди, суета… это было потрясающее место для жизни.

«Забавно… Кажется, я должна полюбить этот город, но у меня не получается. Умом я понимаю, что живу в самом замечательном месте на Земле, но отчасти я его ненавижу. Я спешу в самый крутой ресторан Нью-Йорка, хотя мечтаю вернуться домой. Господи, я вся состою из противоречий», – подумала она и решила, что на сегодня пора перестать думать вообще.

Через двадцать минут она приехала в шикарный ресторан и назвала при входе свое имя. Банк Роберта всегда проводил роскошные мероприятия в надежде поблагодарить кого-то за что-то или кого-то на что-нибудь соблазнить.

– Позвольте взять вашу верхнюю одежду, мадам, – сказал человек на входе.

– Да, спасибо. – Она протянула ему свой палантин.

Иден вошла в переполненный гостями зал и стала искать своего жениха Роберта – инвестиционного банкира в одной из крупнейших фирм на Уолл-стрит. Они были вместе с тех пор, как встретились в магистратуре, и когда два года назад он сделал ей предложение, она спрашивала себя, не продиктовано ли его решение скорее чувством долга, нежели чем страстью. За годы совместной жизни они стали совершенно разными людьми. И если он сделал предложение из чувства долга, то она согласилась из чувства страха. Ей было тридцать восемь, и она считала, что пришло время выйти замуж. Разве не так ей следовало поступить? Все друзья твердили ей, что именно так. И вот она здесь, в центре города, на еще одной коктейльной вечеринке в ресторане, куда люди записываются в лист ожидания за месяц, а сама она хочет быть дома с хорошей книгой. Но она, черт возьми, здесь.

Иден улыбалась и старалась выглядеть беззаботной; в поисках Роберта она пробежалась глазами по лицам присутствующих, но не увидела его в толпе и решила, что ей нужно подкрепление в виде алкоголя.

– Красное вино, пожалуйста, – сказала она бармену.

– У нас есть несколько. Какое предпочитаете? – спросил он.

– «Мальбек», если можно. – Пока бармен наливал вино, она повернулась спиной к стойке и разглядывала толпу.

Все улыбаются. Все наслаждаются вечеринкой. Все здесь такие преуспевающие и довольные собой. «Интересно, эти люди когда-нибудь сомневались в себе? В том, к месту ли оделись, или в том, правильный ли выбор в жизни они сделали? Наверное, нет, – думала она, нахмурившись. – Такие люди никогда не сомневаются. В свободное время они планируют путешествия под парусом и выбирают между сайдингом и деревянной обшивкой для своих пляжных домиков в Нантакете. И не ставят под сомнение ничего из того, что говорят и делают». Ее пылкий внутренний монолог очевидно зашел куда-то не туда.

– Ваше вино, мэм, – обратился к ней бармен.

«В какой момент я из мисс превратилась в мэм? – удивилась она. – Прискорбно». Она сделала большой глоток вина и позволила покалывающему теплу распространиться по телу.

– Приветик, – раздался голос за ее спиной.

Иден повернулась и увидела Саймона, лысеющего банкира средних лет, чуть старше Роберта. Вероятно, в юности он был неуклюжим, но теперь стал уверенным благодаря своему значительному богатству.

– Ты выглядишь аппетитно, – улыбнулся он.

– Спасибо, Саймон, – ответила она. («Упырь», – она не сказала этого вслух.) – Как поживаешь? Как провел лето в Хэмптонсе? – Об этом человеке она знала только, что у него есть неприлично дорогой домик в Хэмптонсе, и то лишь потому, что он доводил эту информацию до каждого собеседника в первые минуты знакомства, и лишь потом мог немного поболтать о чем-то еще.

– Великолепно! Поистине великолепно! Диана пригласила восхитительного дизайнера, мы поделились с ним своими мечтами, стремлениями и страхами, и он полностью переделал интерьер под наши задумки, – рассказывал он. – Это обошлось в целое состояние, ясное дело, но оно того стоило. Нам так надоел бело-голубой пляжный колер. С ним был перебор и в мебели, и во всем доме. А теперь получилось стильное сочетание модных интерьеров середины века и скандинавского пластика с плавными линиями. Потрясающе.

Про себя Иден подумала, что сама она предпочитает мягкие, удобные бело-голубые диваны в доме скандинавскому пластику середины века. Но, конечно, никто ее не спрашивал.

– Что ж, тебе это идеально подходит. – Она старалась поддержать собеседника, но при этом говорить честно. «Господи, как я это ненавижу», – подумала она, приторно улыбаясь и целуя Саймона в щеку; она кивнула ему и пошла по залу, зная, что вот-вот кто-нибудь еще заведет с ней очередной пустой разговор.

И долго ждать не пришлось.

– Иден, дорогая, ты выглядишь ве-ли-ко-ле-пно! – Раздался голос откуда-то из толпы. Из-за спины мужчины в костюме появилась Лора: королева светской болтологии, тощая блондинка в изумительном наряде. – Дорогая, ты только погляди на себя. Это платье подчеркивает все твои достоинства, – произнесла она, целуя Иден в обе щеки.