– Новокарфагенск столица же, – сказала Наташа.
– А почему вот столица в Новокарфагенске, а не в Нововавилонске? – продолжал придуриваться Кривохмыл. – Странно же это.
– У нас в Междуморье всё странно, – резонно заметил Кайден и дискуссия закончилась.
Уличный торговец сластями, завидев компанию, громко продекламировал:
– О, путник, отправляясь в путь, не запасайся как-нибудь. Купи халву и козинак, орехи, карамель, цукат. Вот варенье – восемь центов, вот повидло за шесть центов, за пастилки – только три: осторожнее грызи! – и Наташу оказалось невозможно оттащить от лотка.
Она съела ломоть кунжутной халвы, измазалась синим шоколадом и запила всё холодным кислым чаем. Потом ещё взяла большой кувшин щербета и апельсиновый коржик. Кривохмыл перекусил слоёными пирожками с земляничным вареньем, а Кайден жутковато раздувал ноздри, принюхиваясь к запаху шашлыка.
– Ты, девка, эдак годам к тридцати вот такую жопу наешь, – дракон показал когтистыми лапами какую именно жопу наест Наташа к тридцати годам.
– Не твоё дело, – сердито пробурчала Наташа и со вздохом положила обратно на лоток каравай медовой коврижки. Лоточник взглянул на Кайдена с укоризной, а Кривохмыл подумал, что дракон есть дракон, грубость для него естественна, а хамство всегда будет граничить с сентиментальностью.
Потом Наташа не смогла пройти мимо кукольного представления, которое ушлые гномы разыграли прямо в окне жилого дома. Разыгрывали, само собой, историю возникновения Междуморья. Что было до Толпомешания и что будет, если ослабнет сила великих чародеев. Кривохмыл, как и все в Междуморье, знал сюжет с детства. Как магам Былых Времён стало тошно жить среди людей, дышать бензиновой гарью и вкушать синтетический протеин, как заключили они Великий Договор о суверенной территории и ушли Междуморье. И как потянулись за ними все народы не человеческой расы, и случилось Столпотворение, мор и глад великие. И как вечноживущий Синергеч-Боп с другими великими наложил заклятие благоденствия на Междуморье, а эльфам велел каждый год в этот день проводить великий праздник. И покуда будет праздник, будет благоденствие. С тех пор эльфийское сафари стало главным событием всей страны, а всё Междуморье туристической зоной для людей, уставших от своей вонючей цивилизации.
Несмотря на знакомую фабулу, Кривохмыл поневоле увлёкся спектаклем. Это и в самом деле было забавно: глиняные фигурки двигались силой гравитационной магии и действие происходило в трёх плоскостях. А выточенные из самоцветов персонажи великих магов, которые появились ближе к финалу, поражали тщательной, ювелирной проработкой деталей. Наташе так приглянулась аметистовая фигурка, изображающая Синергеч-Бопа, что она попыталась выторговать её у гномов. Предлагала целый долларный рубль, но гномы упёрлись – «не продаётся». На взгляд Кривохмыла малахитовый Бурлодив был гораздо элегантней.
Гномы, отшив Наташу, смели фигурки с подоконника и собирались уже захлопнуть ставни, но девушка не унималась:
– А кто автор пьесы? – спросила Наташа.
– Какой там автор, история известная, фольклор, так сказать, – ответил гном, который озвучивал Синергеч-Бопа. Он даже внешне походил на великого мага – такой же бородатый, густобровый и зычный.
– А почему вы денег за представление не берёте? – наседала Наташа.
– Муниципалитет оплачивает.
– И много платят?
– Иди девка, кино уже закончилось.
– Нет, правда, сколько платят? Я может тоже хочу артисткой быть!
Наташа так увлеклась, что почти по пояс влезла в окно гномьего домика и тогда сверкающая аметистовая фигурка Сенергеч-Бопа, движимая гравитационной магией гномов, взлетела в воздух и тихонечко стукнула Наташу в лоб. Девушка ойкнула и отскочила. Ставни, лязгнув петлями, захлопнулись. Наташа с обиженным видом приложила ко лбу прохладный кувшин со щербетом.
– А ты как хотела, детка? Это Междуморье, здесь и в глаз могут запросто дать, – насмешливо прокомментировал Кайден.
Кривохмыл хотел утешить Наташу, но она только хохотнула и пустилась во все тяжкие.
Она:
1. Два раза прокатилась на колесе обозрения (Кривохмыл сидел рядом в кабинке, а Кайден парил в воздухе).
2. Стреляла в тире из эльфийского лука (иногда даже попадала в мишень).
3. Три раза прокатилась на гоблинских горках, истошно визжа от восторга (Кривохмыл и Кайден терпеливо дожидались внизу).
4. Посетила комнату смеха, где несложными чарами феи на короткое время придавали посетителям нелепый вид (Кривохмылу не понравилось – его сочли и без того достаточно нелепым и не стали очаровывать).
Уже ближе к вечеру направились на поиски места для ночлега. Гоблины, после эльфов, разумеется, самый многочисленный народ Междуморья, населяли Нововавилонск весьма плотно, у Галвина могли здесь найтись друзья-приятели, а значит, надолго задерживаться было рискованно. Поэтому комнату в маленькой гостинице сняли только на ночь. Наташа, не слушая возражений Кривохмыла, сама расплатилась с хозяйкой, пожилой эльфийкой. Кайден отправился на базар за жареной бараниной, а бука с девушкой заказали еду в номер. Маленький одноместный номер.
– А двухместных номеров у нас отродясь не водилось, – сказала эльфийка. – И такой скажите спасибо, что есть. Весь город приезжими забит, все на сафари, как пчёлы на мёд. И на ужин только тушёные овощи. На завтрак жареная рыба. А дракон, когда нажрётся, может в гараже заночевать, карету я в аренду сдала, пустует гараж.
В маленькой комнатке стояли шкаф, стол, стул и узенькая кровать.
– Я могу и на полу спать, – мужественно сообщила Наташа. – А ты на кровать ложись.
– Нет уж, спасибо, – сказал Кривохмыл. – Я вот в шкафчике прилягу, мне там уютней.
И Кривохмыл широко зевая, потянул на себя тяжёлую на вид дверцу шкафа, а она неожиданно легко распахнулась и пребольно треснула его по роже. Сработало гоблинское проклятие Галвина.
***
– Ну, так и где же беглянка наша? – ехидным до невозможности тоном вопрошал Джо Парети, с раннего утра карауливший Мишку Потехина на проходной. – Третьи сутки пошли, а воз и ныне там. Так кажется, говорят по-русски?
Мишка сцепил зубы и ничего не ответил. Каждый раз, интересуясь результатами поиска, Парети называл Наташу «беглянка наша», а интересовался он примерно каждые шестьдесят минут. И Мишка не понимал: или это стёб такой, шутка юмора, или особиста действительно уже накрыло склерозом, граничащим со старческим маразмом, и он не помнит, что говорил час назад. Это непонимание бесило Мишку и, слыша в очередной раз «беглянка наша», он с трудом сдерживался, чтобы не нахамить пожилому человеку.
Он попытался молча обогнуть Парети и скрыться в лаборатории, но тот ловко встал у него на пути и уставился снизу вверх, щуря хитрые глазки.
– Всё оказалось сложнее, – хмуро процедил Мишка. – Сначала мы легко обнаружили её след, но потом она непонятным образом резко увеличила скорость перемещения, а после и вовсе затерялась в ментальном хаосе Нововавилонска.
– Что-то у вас у русских, куда ни глянь, везде хаос. Куда ни кинь, везде клин, да? – продолжал ехидничать Парети.
– Я бы вас попросил! – сорвался на крик Мишка.
Он попытался схватить Парети за отвороты камуфляжной куртки, но начальник Особого отдела Корпорации «Руссо-вирт» неожиданно резко увернулся и, глядя на Мишку немигающими глазами, прошипел:
– А вот этого не надо. Ещё раз дёрнешься, руку сломаю.
Но Мишку уже придерживал Васька Башарин. Он разглядел их тет-а-тет ещё с улицы, через стеклянные стены. Зная вспыльчивый характер завлаба, поспешил через проходную, чтобы как бы чего не вышло. Следом подтянулся Трофимов, положил Мишке руку на плечо, шепнул: «Брось, не заводись, он же тебя специально провоцирует». Парети презрительно усмехнулся и веско, чеканя каждое слово, произнёс:
– Если до завершения рабочего дня мне не будут предоставлены результаты работы вашего отдела по интересующей меня теме, я иду к Главному. Он меня примет. И поиском займётся мой отдел. Поиском нашей беглянки.
