— Я слышу насмешку? Не недооценивай своей удачи. Из всех героев, что приходили в этот мир, ты первый, кому выпала честь увидеть меня во второй раз. Что с тобою приключилось? И где это ты?

Рэй коротко описал свои злоключения после выхода из Башни, но Светл-О-Бай скоро остановил его, выставив лапу с черными подушечками:

— Хва-атит, человек, не продолжай. На самом деле, мне неинтересно, так что сбереги мои уши от своего нытья.

— Это же работорговцы! Верни, вытащи меня отсюда!

— И как я это сделаю? — искренне удивился колдун. — Ты получил хорошее снаряжение для путешествий и, как мы видим, благополучно его потерял. Ты был здоров, но тебя поколотили до смерти. Ты был при деньгах, но их у тебя отняли. Ты пришел в этот мир свободным человеком, но угодил в неволю. Мы договаривались, что я тебе что-то дам? Нет. Я обещал явиться. Вот, лицезри.

— Хорошо вы героев призываете. Да у вас там целая банда. Они ведь меня ждали! Нельзя было хотя бы предупредить?

— Не моя проблема, я только новичков оформляю. После выхода из Правой Башни ваша судьба оказывается в ваших руках. Нерушимый принцип Яви, знаешь ли. Свободная воля! И вообще, — Светл-О-Бай многозначительно вздернул кошачий палец, — подумай вот о чём. Наличие разбойников в окрестностях святого места явления героев есть лишь следствие никчемности твоих предшественников, проваливших миссию. Бесчестные, малодушные, позабывшие ремесло герои, неспособные проявить свои добродетели, стали тому причиной. Так что вини свой род, не мой.

— Так может, герои бездействуют потому, что их убивают на входе?

— Да нет, едва ли дело в этом. Уверяю, нет тут векового заговора. Обычный мирок, населенный несчастными жителями, которых нужда порой толкает на преступления, — пожал он плечами.

— Ах, нужда толкает?

— Над этими людьми висит угроза, супротив которой ты был ниспослан. Ты должен защищать их, а не винить в своих бедах.

— Прекрасно! — подивился Рэй кошачьей наглости. — Может, я еще и сам виноват в моем ограблении?!

Светл-О-Бай с удивлением посмотрел сверху вниз и ответил преспокойно:

— Может и сам. Не сомневаюсь, что был вариант действий, который бы не привел тебя в сие прискорбное положение. Будь ты сильнее — отбился бы от бандитов, будь ты осторожнее — не угодил бы в ловушку, будь умнее — вовсе обернул бы встречу себе на пользу.

— Тогда я хочу сначала. Давай еще раз, верни меня к Башне. Я найду другой путь или смогу обмануть бандитов, или даже отобьюсь от нападения!

— Мне лестно, что ты находишь меня таким всемогущим, — вскинул кошачьи брови волшебник. — Твоя наивность, конечно, умиляет. Впрочем, — он сложил руки за спиной и отвернулся, погрузившись в мысли, — ты не поверишь, сколько раз я сам хотел «начать сначала», — и горько усмехнулся. — Вот только у меня и близко нет таких сил.

— Тогда объясни, почему жители так к нам относятся? Огузки с деньгами — вот кто мы для них. Но мы ведь герои. Ты сам сказал.

— Да, герои, — нахмурился Светл-О-Бай. — Это записано в божественном контракте и этого не отнять. Но что с того? Ожидал благоговения, не успев совершить ни одного достойного поступка? С какой стати людям трепетать пред безымянным пришельцем?

— Но не грабить же!

— Почему нет? Опять же свобода воли.

— Но я полагал, что контракт…

— Что? — резко вступился волшебник, приблизившись и сверкнув золотыми глазами. — Сделает тебя неуязвимым? Даст возможность переигрывать события вновь и вновь? Позволит жить в раздолье, не прилагая усилий? Уверен, что не обещал, что новая жизнь будет соответствовать твоим мечтам! — выпалил он.

Затем, однако, быстро охолонул и сказал уже мягко:

— Извини, человек. Я в каком-то смысле понимаю, что ты ожидал не этого. Но у меня нет забавы, из которой герой гарантированно выходит победителем. Цель твоего контракта ни много ни мало спасти этот несчастный мир. Точнее, его людей. Большая задача, согласись? А ведь даже не представляешь, насколько точно ты высказался. Ты — герой! — с потаенным значением отметил кот, потом помедлил секунду, чтобы до Рэя дошла глубина этого утверждения.

Не дошла. Тогда кот покровительственно произнес:

— Соверши хлопок одной ладонью.

Рэй опустил взгляд на руки, вмурованные в деревянную колодку.

— Невозможно.

Светл-О-Бай улыбнулся и продолжил:

— Горе, уходя, рождает счастье. Только в отчаянии можно познать надежду. Лишь конец света рождает истинных героев. Без зла, — он таинственно посмотрел на свой острый, загнутый коготь, — не существует и добра. Таков этот мир. Таковы законы всех миров во Вселенной. Если бы с этим миром всё было в порядке, герои были бы попросту не нужны. Теперь понимаешь? Ты, великий герой, есть ни что иное, как манифестация отчаяния этого мира.

Светл-О-Бай отошел на пару шагов, подняв голову к низкому потолку трюма так, словно там раскинулось звездное небо.

— Но никто не говорил, что это в принципе возможно — что-либо изменить, — с обреченностью в голосе, проговорил вдруг он. — Как много героев положат свои жизни, чтобы добиться хоть сколько-то приемлемого продолжения истории? Один, десять, сотня? Или же! Это не удастся никому? — обернулся он, и взгляд ледяных желтых глаз заставил сердце героя сжаться. — Этот мир не отличается от твоего в основных своих законах. Время линейно, будущее не определено, а принятое решение нельзя изменить, приходится лишь встречать лицом к лицу последствия. Укради сегодня и жди, что завтра тебя накажут; помилуй убийцу и будь готов, что однажды кто-то может вновь расстаться с жизнью; доверься, а потом не сетуй на богов и злую судьбу за нож, ударивший в спину. Всякое действие имеет последствия. Я… уже выучил сей урок, — с горечью хмыкнул Светл-О-Бай. — Сегодня был твой черед.

Рэй глядел в тоскливые золотые глаза волшебника, взгляд которых потерялся где-то вдалеке. Герой хотел задать еще вопрос, но кот остановил, снова выставив лапу:

— Мы болтаем попусту, а время коротко. Твои раны исцелены. Я оставлю часть своей энергии в тебе, это позволит телу не околеть еще минимум пару дней. Надеюсь, за это время ты доберешься до места назначения.

— И что мне с этим-то делать? — поднял Рэй скрепленные колодкой руки. — Толку от твоей мудрости, и от спасения, и от колдовства, что не даст замерзнуть? Ты призвал меня как героя, а я проведу остаток дней — где? В шахте? На каменоломне? Пусть прошлого не изменить, но помоги сейчас.

Волшебник выдохнул.

— Я не имею ни права, ни возможности напрямую воздействовать на этот мир. Даже наш с тобой договор — страшное нарушение. Чтобы его исполнить, мне, как видишь, пришлось остановить само время. Я не способен разбить эти кандалы, потому как само время стоит на месте, а разрушение — это энтропия. Энтропия происходит только во времени. Я также не способен нарушить законы Яви и волшебным образом переместить тебя в пространстве. Ты сам выбрал контракт, — холодно отметил Светл-О-Бай, — став частью этого мира. Придется прожить то, к чему привела дорога. Ты, впрочем, до своего последнего удара сердца вправе действовать, меняя ее направление! Соверши побег. Устрой восстание. Покончи с собой, — понизил он тон. — Свобода воли — удивительная вещь, согласись?

Светл-О-Бай оправил свободные рукава своей робы.

— Не переживай. Никто не ждет, что ты и правда что-то изменишь. Хоть на героев и возложена великая миссия, уверяю, контракт не предусматривает никакого наказания за провал. А уж тебя, бездарного и лишенного всего, никто не осудит за бездействие. Считай это моей последней податью: я лично дарую тебе свободу. Можешь жить как посчитаешь нужным и возможным, а бремя геройства оставить другим.

Рэй опустил голову. Геройство завершилось постыдными побоями от местных бандитов и снисходительной подачкой от божественного нанимателя. Уж если тот, кто лично отправил его в этот мир, ни на грамм не верит в успех, на что ему самому рассчитывать?

— Черт с историей мира. Неужели рабство — конец моей истории?