“Он впился пальцами в ее упругие ягодицы, готовый ворваться в тугое лоно прямо сейчас. Стоны Аурэлии звучали музыкой для тонкого эльфийского слуха, заставляя желать эту невинную девушку все сильнее…”

– Мам. Мама? Мама! Мамамам!!!

– Чего тебе? – я отвлеклась от эльфа и его возлюбленной.

– У Зои рука отвалилась, – доча протянула новомодную куклу, не тряпичную, а сделанную из какой-то смолы.

И вечно ломающуюся в самый неподходящий момент!

– На, – я кое-как воткнула руку на место и вернула дочке, думая, откуда росли руки мастера, что он не мог сделать нормальную прочную игрушку.

Так, на чем я остановилась? Ягодицы уже были… А!

“Ее полная грудь тяжело вздымалась, а крупные розовые соски напоминали созревшие вишенки, которые так и просились в рот. Илиграэль не смог отказать себе в такой малости, втянув тугой сосок, посасывая и покусывая…

– Мам! Мама! Ну мааааам!

– Да что ж такое?! – взвилась я, возмущенно глядя на сына.

– Мам, можно я съем свое пирожное до обеда?

– Нет! – категорично ответила и спохватилась: – А ты откуда знаешь про пирожные?

– Я искал что-нибудь перекусить, – заюлил Винсент.

– До обеда ничего нельзя! Иди поиграй пока, – я направила неугомонного мальчугана в сторону комнаты.

– Ну мам…

– Иди, – рыкнула я.

Сын понятливо испарился.

Я покусала кончик и без того обгрызенного пера, собираясь с мыслями. Кульминация истории, героиня девственности лишается как-никак, надо сосредоточиться.

Из детской раздался грохот, а за ним рев.

Совсем не эротично застонав, я оторвалась от текста и отправилась разбираться.

Винс захотел посмотреть куклу, Лисия свою игрушку не отдала, тогда он попытался отобрать силой, сестра, разумеется, уступать не собиралась. Разборка, как это всегда и случается, быстро перешла в драку, закончившуюся падением полки, случайно задетой в процессе.

Замечательно! Теперь оба сидели в синяках, ссадинах, укусах и среди кучи безделушек, что несколькими минутами ранее мирно стояли на полке.

Видимо, не судьба сегодня Аурэлии лишиться невинности. И эльфу тоже ничего не обломится. Хотя за последнего лично я не расстраивалась.

В итоге я потратила час на уборку и прибивание полки на ее законное место (дети честно подавали мне гвозди, пока я орудовала молотком). За этим делом настроение писать окончательно испарилось, Муза улетела, а время обеда подошло…

Собственно, свою Музу я понимала: после традиционной порции нытья на тему “не хочу суп!” и “не хочу пюре на второе!” и очередной драки, едва не закончившейся перевернутым столом, я бы и сама сбежала. Но мне, к сожалению, некуда.

Видимо, придется утешаться пирожным, хотя в прошлом месяце я клятвенно обещала себе похудеть. Только без сладкого жизнь начинала видеться в совсем уж мрачных тонах.

“Вечером еще раз попробую сесть за рукопись!” – решила я, буравя взглядом дату на настенном календаре.

Время сдачи книги неумолимо приближалось. А у меня там еще и эльф не валялся.

Стук в дверь застиг меня за мытьем посуды. Лисия помогала убирать со стола, а Винс счел незваных гостей отличным поводом, чтобы смотаться из кухни.

Я цыкнула, но от раковины не отошла. Шесть лет парню – разберется.

– Марта! – раздался приветливый голос моего редактора – Глории Ванштейн. – Ты, смотрю, вся в делах.

Я как раз домывала сковородку.

– Вроде того. Привет. Проходи, – я кивнула ей на стул. – Лиси, вскипяти чайник, пожалуйста.

Дочка проворно набрала из крана воду и поставила на плиту.

– Как дела с рукописью? – сразу начала с неприятного Глор.

– Движутся, – не оборачиваясь, ответила я и достала пирожные.

Если Глория пришла лично вне нашего установленного графика, то разговор точно предстоит непростой и стоит его подсластить.

Мелкие взяли свои пирожные и смотались, я же осталась наедине с любимым редактором. Любимым – исключительно потому, что единственным.

Так-то Глор была не самой приятной особой, вредной и въедливой, а еще совершенно бескомпромиссной и исключительно безжалостной. Но если бы не она в свое время…

Внешне же самая обычная, слегка полноватая женщина с пушащимися каштановыми волосами и карими глазами. А еще милой улыбкой, за которой скрывался волчий оскал.

Так что я твердо решила во что бы то ни стало лишить невинности героиню сегодня же. А там и до конца осталось всего ничего, главный злодей – дядя Аурэлии – уже почти выведен на чистую воду. Отважный эльф с ним точно справится. Куда ему деваться? Пусть отрабатывает бурную ночь с девушкой!

– Марта, я заметила, что работа над книгами стала даваться тебе тяжелее, – заявила Глор.

Я же говорила – не самая приятная особа!

– Тебе кажется! – делано возмутилась я, откусывая чуть не половину пирожного, заедая справедливое, а от того еще более горькое замечание.

– Нет, не кажется, – Глория не была бы собой, если бы пришла неподготовленной.

Она жестом фокусника извлекла из сумки бумаги и, отодвинув пирожные, разложила на столе.

– Это твоя динамика, – она ткнула пальцем в какие-то графики. – Первые книги шесть лет назад ты писала за два, максимум – три месяца! Но три года назад сроки начали увеличиваться. – Холеный пальчик с алым маникюром сдвинулся правее. – А за последний год ты закончила только одну книгу!

– Две! – не согласилась я, но тут же исправилась под строгим взором редактора: – Почти закончила.

– Все хуже и хуже, – констатировала Глория, убирая графики (ведь не поленилась же, посчитала, нарисовала!), а заодно утаскивая последнюю пироженку на свою тарелку.

– Послушай, вторая книга почти дописана, – принялась оправдываться я, сама понимая, что против статистики не попрешь.

Да и объективно я написала уже больше двадцати книг про похождения эльфов и… ненавидела эльфов! Я и мужчин-то в принципе не очень, сын – единственное исключение. Но писать как раньше больше не получалось. Уже который год собиралась взять творческий отпуск, но то пришло время возвращать заем за дом, то крыша прохудилась и я решила поменять ее всю – домишко наш изначально был ветхим, сколько можно латать местами? Теперь в младшую школу надо детей собрать…

Кажется, это бесконечно.

– Так вот, Марта, у меня есть предложение, – по-деловому начала Глория, закинув последний кусок пирожного в рот и вытерев руки о полотенце. – Тебе стоит сменить обстановку. Развеяться. Отдохнуть.

– Что ты сейчас сказала? – я не поверила ушам.

Чтобы Глория да предлагала мне отдыхать?! Я на всякий случай выглянула в окно: не идет ли там снег посреди лета и не валяется ли на нашей лужайке скоропостижно сдохший медведь?

– Говорю, тебе нужен отдых, – подавшись ко мне, громко повторила редактор. – Так яснее?

– Вполне, – все еще не веря в происходящее, подтвердила я. – Наверное, надо текущий роман сначала завершить…

Возьму детей и поеду на море! Никогда там не была, а всегда мечтала. Придется, конечно, несколько растрясти кубышку, но ведь отдых…

– Ничего не надо завершать, – окончательно повергла меня в шок Глория. – Отправляешься уже послезавтра.

– К чему такая спешка?

У меня и летних платьев нормальных нет!

– К тому, что через неделю ты должна быть в Аларии, а путь туда неблизкий даже с учетом порталов.

– В Ала… ЧЕГО???

– Ты едешь к эльфам, – безжалостно повторила эта бездушная женщина. – На презентацию твоей же книги, первой, переведенной на эльфийский язык.

Следующие полчаса я умоляла, угрожала, взывала к совести (это уже совсем от отчаяния – совести у Глории отродясь не водилось), но все без толку.

– Я не могу поехать в Аларию! – заорала я, не выдержав.