– Сэм! – Мэри резко повернула голову в сторону мужа и копна волос, ниспадающая на ее плечо, взметнулась в воздух.

Мои легкие самопроизвольно сделали жадный вдох.

– Ого! Роуз, давай чаще сюда приезжать? – смеялся отец.

– Мы вас ждем всегда, – ответила ему Мэри. – Я вас приглашаю на свой день рождения!

– Сколько тебе исполнится?

После моего вопроса Мэри слегка изменилась в лице. Не удивление. Скорее наоборот, тень догадки. Дело вовсе не в моей бестактности.

– Вилл, – возникший из пустоты голос матери привлек мое внимание. Я повернула голову в ее сторону и столкнулась с осуждающим взглядом.

– Что? Мне просто интересно.

За столом все молчали. Даже Дориан.

– Я ведь могу задавать вопросы? – поворачивая голову к Сэму, спросила я.

– Само собой, – поступил сухой ответ.

Мама недовольно выдохнула через нос и поправила воротник своей блузки.

Мне казалось более чем логичным и правильным поднять несколько вопросов и получить на них ответы. Будь Мэри моложе Розали, ее бы вопрос не обидел. Она знает, что выглядит как персонаж романа.

– Я ведь могу задать вопросы? Мам.

Скрежет металлических ножек стула о каменный пол закрыл мне рот. Розали молча встала и вышла из кухни. Я в непонимании смотрела ей вслед. Девушка рядом, извинилась и ушла следом

– Пап?

Отец хмуро поморщился и покачал головой. Этот жест, как правило, значил нечто из серии «не знаю, спроси у мамы». Он не мог дать мне ответа. Либо не хотел.

– И это с одного бокала, – прошептал Дориан за другим концом стола практически Джону на ухо, скалясь в улыбке.

После этого я тоже встала и ушла. Будучи в своей временной комнате, я закрыла дверь на замок и выключила свет. Лежавший на кровати телефон разрывали сообщения.

«Мой новый номер. Звони и пиши на него»

«Что со старым?»

«Я потеряла телефон. Не знаю где. Скорее всего, в Парнасе»

«Ты не звонила мне вчера?»

«Шутишь? Я сегодня утром узнала, что потеряла его. Почему спрашиваешь?»

«У меня был пропущенный вызов с твоего номера»

«Странно. Если телефон и работает, то странно, что звонили именно тебе. Да и черт с ним. Я удалила все фотки и пароли, поэтому не переживай на эту тему»

«Я и не переживаю»

Натали отправила грустный смайлик и замолчала.

«Как себя чувствуешь? Ты еще в больнице?» – набрала я ей и отложила телефон в сторону. За дверью послышался жалобный скулеж добермана и шумное фырканье в щель проема. Пришлось впустить ее.

«Живая! Сегодня еду домой. Ты бы видела, во что превратились мои губы! Или я ударилась, или же меня ударили. Не губы, а пирожки с джемом»

«Я видела. С ними ты выглядела симпатичнее»

«Заткнись»

Глава 7. «Волхвы»

Уснула я под утро. Как оказалось, совершенно зря. Один ночной кошмар сменял другой. На протяжении ночи, раз за разом, снилось одно и то же здание, одни и те же крики, шум, тьма, пустые, ни к чему не приводящие лихорадочные поиски, паника и истерики. После очередного минутного пробуждения, я все-таки умудрилась вырваться из кошмара и попала в другую реальность. Здесь все было иначе. Здесь не было ни шума, ни дыма, ни огня, но тревога и страх следовали за мной по пятам и тут. Время тянулось дольше, тяжелее. Черно-белый мир казался спокойнее, но действовал губительнее, чем предыдущие кошмары. Шли часы, а за окном светло как днем. Вечер не наступал, а я все ждала и ждала, когда стемнеет. Когда во входную дверь нашей квартиры постучали, я стремглав помчалась открывать. На пороге стоял человек в темной одежде, с опущенной головой, лицо его скрывал длинный капюшон и с него ручьями стекала вода, словно он стоял под ливнем.

– Входи! – наивно и просто крикнула я, пуская гостя в дом.

Он не шевельнулся, продолжая стоять молча, не поднимая голову.

– Входи! – повторила я, и человек замертво упал на пол.

Я бросилась к нему, падая на колени, в безумных попытках привести его в чувство. Кромешная тьма выла и клокотала за дверью. Пара метров – и не видно ничего. От страха у меня предательски полились слезы. Я рвала и трепала рукава одежды человека, но он не двигался. В попытках затащить его в дом, я лишь выбивалась из сил.

– Вставай! – закричала я, подтягивая упавшего к груди.

Поток холодного воздуха из пустоты впереди обрушился мне на лицо. Так не дует простой зимний ветер. Казалось, сама бездна дышала мне в лицо. Искусственный, ненастоящий, неестественно холодный порыв.

Второй удар воздуха откинул меня в сторону, и тогда я увидела свой кошмар. Тьма стала подползать к ногам человека и к его спине. Лежащий без чувств, он ничего не мог сделать. Я догадалась, что сейчас будет, и, подорвавшись с места, подбежала к двери, взяла человека под руки и с силой потащила на себя. Тьма дрогнула, отпрянула, и тогда я решила обхитрить ее, резко потянув на себя человека и закрыть дверь. Однако у меня не вышло. Из глубины этой черной массы, из ничего, окружившего мою дверь, раздался истошный, дикий, нездоровый крик, переросший в звериный рев. То не был рык волка, или тигра, или льва. Так ревет и воет наш самый страшный кошмар. Это не животное и не монстр. Это воплощение ужаса.

Плотным покрывалом пустота окутала человека и рывком выдернула из моих рук. Я поднялась на ноги, готовясь бежать, но дверь захлопнулась. Бунтуя, я начала ломиться в металлическое перекрытие. Попытки вырваться наружу не увенчались успехом. Словно безумная я билась о дверь, выламывала ручку, толкала и колотила ее ногами, но, как и ожидалось, во сне я была слаба и беспомощна. Это безумие казалось мне вечным.

Едва мгла растворилась, мой разум возник в другом месте. Сейчас я ощущала себя, как совершенно другого человека. Сказать, что во сне я была собой, будет неправильно. Оказавшись будто бы в теле другого человека, я шагнула под лучи яркого солнечного света, бьющие из некого подобия окна под высоким потолком. В центре чего-то, что называть «помещением» не совсем корректно, стоял старый массивный стул с неестественно высокой прямой спинкой. Ни стен, ни пола кроме того клочка бетона, куда падали лучи, я не видела. Пройдя ближе к стулу, я усадила свое уставшее и почему-то одеревеневшее тело и положила руки на подлокотники. Немного покачавшись на ножках и поскрипев старой древесиной, я остановилась и подняла голову вверх, туда, где должен был быть потолок.

– Ты проиграешь.

Ракурс сна вдруг изменился. Я будто встала с места и стала наблюдать со стороны. Оказалось, на стуле сидела я, но раз мой призрак все еще там, значит, это я лишь отчасти. Девушка выглядела старше меня и больше, как если бы я сама стала лилипутом. Наблюдать за собой мне приходилось впервые и, да, мне это не понравилось. Дело даже было вовсе не в откровенно нарушенных габаритах, а скорее в том, что я не ожидала встретиться с собой. Я чувствовала тревогу.

– Ты проиграешь.

Я, сидящая передо мной, неожиданно усмехнулась. Тут я заметила, что за призраком стоял еще один, точно такой же стул. И он не пустовал. Лучи солнца ниспадали на длинные волосы незнакомки, сидевшей спиной к спине с моим призраком. Понять по голосу или заставить себя обойти их и посмотреть, кто был вторым человеком у меня не вышло.

– Ты проиграешь, Вилл.

Девушка в кресле, по-видимому, задетая словами собеседника, немного напрягла руки, взявшись за подлокотники. Мышцы шеи напряглись и заметно выдались вперед. Улыбка поспешно удалилась с ее лица. Откуда-то взявшийся страх за ту, что не была мной, сбил меня с толку. Девушка двигалась медленно, позволяя мне в красках запечатлеть каждую перемену в ней. Чем сильнее она поворачивала голову, тем сильнее становился страх, и тем четче я видела ужас в лице своего клона. Она «опаздывала» на несколько мгновений. Ее чувства будто копировали мои, уже зародившиеся и сформировавшиеся.

Фантом приблизилась подбородком к левому плечу и перевела взгляд в сторону. Мне оставалось наблюдать за тем, что произойдет дальше.