– А между тем разгадка этой истории предельно проста, – нисколько не затруднился с объяснением Доддс, – Разумеется, ни о каких взятках медработникам больницы № 1 Моррисон и не помышлял. Когда он вместе с Лоуренсом заходил в кабинет Сэвиджа, в его жёлтом пакете находились исключительно его собственные служебные документы, выданные ему комиссией по имущественным спорам. При разговоре с главврачом Моррисон несколько раз предъявлял эти документы своему собеседнику (правда, без особого толку). Но беседа с Сэвиджем кого угодно может довести до невменяемого состояния… В итоге Моррисон и Лоуренс пулей вылетают из кабинета главврача, а жёлтый пакет с документами так и остался лежать на столе. Тотчас после ухода посетителей Сэвидж вдруг вспоминает предостережение своего зама насчёт усиления контроля за наркосодержащими препаратами. Дабы не искушать судьбу, он решает убрать лекарства из стеклянного шкафа куда-нибудь в укромное место, где они не мозолили бы глаза посторонним посетителям. Он открывает шкаф и перекладывает все склянки в первый попавшийся пакет, которым оказывается всё тот же жёлтый пакет Моррисона. (Сэвиджу уже некогда было размышлять о том, откуда он вдруг появился у него на столе.) Спрятав пакет в самое надёжное (по его мнению) место – в ящик собственного стола – главврач переводит дух с чувством честно исполненного служебного долга. В этот момент в кабинет заходит ещё один посетитель… И тут Сэвиджа внезапно посещает очередное видение некого загадочного фургона, который на протяжении последних двух месяцев то и дело всплывает где-то на окраинах его сознания и подсознания. (Возможно, у него возникли некоторые слуховые ассоциации в связи с шумом отъезжающего автомобиля Моррисона.) Выскочив на улицу в погоне за мифическим фургоном, Сэвидж оставляет Джиллета одного в опустевшем кабинете – ну а тот не замедлил воспользоваться удобным случаем и… Впрочем, окончание этой истории вам уже известно, – тактично завершил своё изложение он.

– Джиллет, у вас остаются ещё какие-то вопросы? – осведомился Маклуски.

– Только один: Что мне теперь делать с этим хренофелином? – воскликнул в полной безысходности начальник полиции, – Конечно, я выложил все склянки из пакета, когда понёс его из дома к вам на электростанцию. Но дома они мне совершенно не нужны… Ума не могу приложить, как же мне с ними поступить!

– Наверно, вам следует вернуть их в больницу Кингсли, – не затруднился с полезным советом Доддс.

– Это всё понятно, – вздохнул Джиллет, – Но не могу же я просто занести их к нему в кабинет и сказать: «Вот, возьмите! Я нашёл их в одном интересном месте – но не скажу, в каком именно…» Этот мнительный тип наверняка подумает, что я якобы сам спёр у него эти таблетки, а потом испугался и решил подбросить их обратно…

– Тогда, возможно, вы хотите, чтобы их вернули в больницу мы с Доддсом? – предложил более удачный выход Маклуски.

– Да, это был бы неплохой вариант! – воспрял духом Джиллет, – Вы могли бы сказать Кингсли, что их вам прислали анонимно по почте откуда-то из Лондона… (В этом случае он уже вряд ли заподозрит меня в их похищении.)

– Скорее уж, он заподозрит в этом одного из своих бывших пациентов – того самого, кому он поставил диагноз «анорексия», – мысленно заглянул в будущее Доддс, – Впрочем, если мы вернём ему все пятнадцать склянок в целости и сохранности, он будет настолько рад, что уже не станет допытываться об их происхождении…

– Надеюсь, лекарства действительно не пострадали? – уточнил на всякий случай Маклуски, – Джиллет, вы ведь ничего не позаимствовали из этих склянок?

– Нет-нет! – заверил начальник полиции, – Мне эти таблетки от склероза совершенно ни к чему!

– А вот некоторым другим участникам этой истории они, скажем прямо, не помешали бы, – взглянул на проблему с другой стороны Доддс, – Например, Лоуренс так и не смог вспомнить, был ли у Моррисона при входе в больницу какой-то пакет… А ведь его спутник несколько раз доставал из этого пакета документы и предъявлял их Сэвиджу на глазах у самого Лоуренса! (Впрочем, Лоуренса извиняет то обстоятельство, что в этом пакете лежали не его собственные, а чужие документы.) Сам Моррисон тоже хорош: Он оставил свои важные бумажки на столе в чужой конторе и хватился их лишь двое суток спустя. При этом он уже не помнит, где и когда видел их в последний раз… Пожалуй, им обоим было бы неплохо слегка укрепить свою память! (Кингсли, кстати, очень хвалил этот кавинтон.) Что же касается вас, Джиллет…

– Джиллет, подумайте хорошенько: Может быть, вам всё-таки пригодятся эти таблетки для профилактики склероза? – поставил вопрос ребром Маклуски.

Немного поразмыслив, начальник полиции ответил:

– Я думаю, что мне они пока, скорее всего, ещё не нужны.

– Ну что ж, вам видней! – не стал настаивать Доддс.

– Вот мы и здесь! – в задумчивости произнёс джентльмен чрезвычайно решительной наружности с большим саквояжем в руке, разглядывая вывеску «Полиция» над входом в стандартное двухэтажное административное здание, – Вот мы и пришли в бриндвичское отделение полиции… Всякий раз, как мы попадаем в Гленвич или Бриндвич, мы задаём себе один и тот же вопрос: Интересно, где сейчас находится майор Грэггерс – в Гленвиче или в Бриндвиче? Маклуски, как бы вы сами разрешили эту дилемму?

– Я бы ответил так, – не замедлил с ответом другой ничуть не менее решительный джентльмен с другим точно таким же большим саквояжем, – Доддс, не будем напрасно ломать головы! Зайдём к Грэггерсу в кабинет – там всё и узнаем!

Два прославленных следователя лондонской Центральной полиции без особых церемоний вторглись в хорошо известное им здание и твёрдыми уверенными шагами прошлись по пустынному коридору первого этажа. Поднявшись по лестнице на второй этаж, они по старой памяти свернули к главному кабинету, на двери которого висела многообещающая табличка «Начальник полиции Гленвича и Бриндвича». (Впрочем, частые посетители бриндвичской полиции знали, что эта надпись далеко не всегда соответствует действительности, поскольку майора Грэггерса было не так-то просто застать в его кабинете даже в рабочее время.)

Открыв дверь, Доддс и Маклуски увидели перед собой привычную картину: Секретарша майора Грэггерса сидела за своим столом, а перед ней возвышалась внушительная стопка каких-то важных документов, в которых она сосредоточенно пыталась разобраться.

– Добрый день, мисс Роббинс! – произнёс Маклуски, первым заходя в кабинет, – Не подскажете ли вы нам, где…?

Не дожидаясь окончания вопроса, секретарша подняла руку и указала пальцем на дверь – но не на ту, в которую только что вошли посетители, а на другую, в смежной стене.

– Фантастика! – не смог сдержать удивления Доддс, – Грэггерс – на месте? Вот так неожиданность!

– Давайте поскорее его проведаем, пока он опять куда-нибудь не слинял! – быстро сориентировался Маклуски.

Переступив порог главного кабинета, лондонские детективы и в нём тоже застали привычную картину. Им уже не раз доводилось наблюдать её в тех редких случаях, когда майора Грэггерса удавалось застать в его берлоге за привычной работой… Сам майор сидел за большим столом лицом к двери, а весь этот стол был завален множеством бумажных документов всевозможных размеров и форматов. За спиной Грэггерса, впритирку к задней стене, стояло ещё два чуть меньших стола (один – за его правым плечом, другой – за левым). Они были завалены документами чуть в меньшей степени, но тоже весьма основательно… В данный момент майор Грэггерс был погружён в свои должностные обязанности едва ли не с головой. Он настолько пристально разглядывал один из своих листков, что буквально уткнулся в него носом. Даже приход внезапных гостей не смог оторвать его от этого интересного занятия… Заслышав скрип двери, он, не поднимая головы, поднял правую руку и вытянул её вперёд, в направлении вошедших – а те не преминули подойти и по-очереди по-дружески её пожать.

– Рад вас видеть, – произнёс Грэггерс, водя глазами по своему документу, – Можете взять стулья и где-нибудь присесть. Сейчас я разберусь с этой бумажкой и немного прервусь. Кажется, я начинаю понимать, о чём тут идёт речь…