Но вот в приемную энергичным шагом вошел специалист и направился к даме у коммутатора; увидев его, доктор Олфорд встал и двинулся к нему. Специалист, энергичный, щеголеватый мужчина, быстрые резкие движения которого напоминали выпады фехтовальщика, обернулся и при этом чуть не наступил на доктора Олфорда. Он бросил на доктора Олфорда тусклый досадливый взгляд, затем пожал ему руку и скороговоркой обрушил на него град сухих отрывистых слов: «Минута в минуту. Точность. Отлично. Больная здесь? Переезд перенесла благополучно?»

– Да, доктор. Он…

– Хорошо, хорошо. Разделась и готова?

– Больной…

– Минуточку. – Специалист обернулся. – А, миссис Смит.

– Да, доктор.

Дама у коммутатора не подняла головы, и тут в приемную вошел другой специалист по каким-то болезням – высокого роста, с величественным таинственным видом королевского гробовщика; он отстранил доктора Олфорда, и обе знаменитости громко залопотали, между тем как доктор Олфорд, вежливо вытянувшись, в полном небрежении стоял рядом, весь кипя от ярости и чувствуя, что с каждой минутой мнение мисс Дженни об его профессиональном статусе становится все ниже и ниже. Когда оба специалиста закончили разговор, доктор Олфорд подвел своего врача к пациенту.

– Вы сказали, что ваша больная готова? Хорошо, хорошо. Не будем терять время. Обедаю сегодня в городе. Вы уже обедали?

– Нет еще, доктор. Но больной…

– Нет еще, – согласился специалист. – Впрочем, времени достаточно.

Он стремительно повернулся к завешенной шторою двери, однако доктор Олфорд твердо, но вежливо взял его под руку и остановил. Старый Баярд читал газету. Мисс Дженни бесстрастно наблюдала за происходящим. Шляпа торчала у нее на самой макушке.

– Миссис Дю Пре, полковник Сарторис, это доктор Брандт, – сказал доктор Олфорд. – Полковник Сарторис – ваш…

– Здравствуйте, здравствуйте. Привезли больную? Дочь? Внучка?

Старый Баярд поднял голову.

– Что? – прокричал он, приложив ладонь трубочкой к уху, и увидел, что специалист, широко открыв глаза, смотрит на его лицо.

– Что это у вас на лице? – спросил он, рывком выбросил вперед руку и дотронулся до почерневшего нароста. Нарост мгновенно отвалился, а на морщинистой, но чистой щеке Баярда осталось круглое пятно, розовое и гладкое, как кожа грудного младенца.

Вечером, сидя в поезде, старый Баярд, погрузившись в глубокую задумчивость, долгое время молчал.

– Какое сегодня число, Дженни? – неожиданно спросил он.

– Девятое, а что? – отвечала мисс Дженни. Старый Баярд досидел еще немного. Потом он встал и сказал:

– Схожу выкурю сигару. Надеюсь, табак мне не повредит, доктор?

Три недели спустя от специалиста пришел счет на пятьдесят долларов.

– Теперь понятно, чем он так знаменит, – ледяным тоном произнесла мисс Дженни и, обращаясь к племяннику, добавила: – Благодари свою звезду, что он всю голову с тебя не снял.

С этих пор она обращается с доктором Олфордом покровительственно и сурово, старика Фолза приветствует кратчайшим ледяным кивком и горделиво шествует дальше, а с Люшем Пибоди не разговаривает вовсе.

Со свежего жаркого утреннего воздуха она вошла в прохладную прихожую, где Саймон с важным видом собственника суетливо смахивал метелкой пыль.

– Они сегодня в Мемфис уехали, – сказал он, кивнув ей головой. – Но мистер Баярд вас ждет. Идите прямо наверх, мисс.

– Спасибо, – отвечала она и пошла наверх, оставив его деловито пересыпать пыль с одной поверхности на другую и обратно. Поднявшись по лестнице, она попала в ровную струю сквозняка, тянувшего из открытых дверей на другом конце прихожей. Сквозь эти двери виднелся отрезок голубых холмов и белесое, как соль, небо. Возле дверей в комнату Баярда она остановилась и постояла немного, крепко прижав к груди книгу.

Несмотря на возню Саймона внизу, в доме, который в отсутствие шумной и деятельной мисс Дженни утратил свойственную ему атмосферу спокойной уверенности, царила несколько даже зловещая тишина. Откуда-то издали, со двора, до Нарциссы доносились какие-то слабые звуки; их глухие сонные отголоски вливались в дом на волнах живительного июльского ветерка.

Но из комнаты, перед которой она стояла, не слышалось ни малейшего звука вообще. Быть может, он уснул; и когда первоначальное побуждение, заставившее ее приехать сюда несмотря на отсутствие мисс Дженни, – данное слово и стойкость ее безрассудного сердца, – сослужив свою службу, покинуло ее, она остановилась за дверью, надеясь, что он уснул и проспит весь день до вечера.

Однако ей придется войти в комнату посмотреть, спит он или нет, и она прикоснулась руками к лицу, словно этим жестом можно было вернуть себе обычное выражение безмятежного покоя – специально для него – и вошла.

– Саймон? – спросил Баярд. Он лежал на спине, подложив под голову руки и глядя в окно на противоположной стене, и Нарцисса молча остановилась в дверях. Не услышав ответа, он поднял голову и посмотрел на нее своим мрачным, тяжелым взглядом. – Черт побери, вот уж не думал, что вы сегодня приедете.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она.

– Ведь стоит тете Дженни выйти из комнаты, как вы уже одной ногой за дверью, – продолжал он. – Это она велела вам приехать?

– Она просила меня с вами посидеть. Ей не хочется, чтоб вы оставались весь день с одним только Саймоном. Вам сегодня лучше?

– Ах, вот оно что, – протянул оа – Может, вы, в таком случае, присядете?

Ее стул стоял в углу. Она подвинула его к кровати. Он смотрел, как она поворачивает стул и садится.

– Что вы об этом думаете? – спросил он.

– О чем?

– О том, что приезжаете сюда со мной сидеть?

– Я привезла новую книгу, – сказала она, – Только что получила. Надеюсь, она вам понравится.

– Надеюсь, – без особой уверенности согласился он. – Пожалуй, скоро какая-нибудь из них мне и в самом деле понравится. Однако что вы все-таки думаете о том, что приехали сюда сегодня?

– Я думаю, что больного нельзя оставлять одного с неграми, – сказала она, склонившись над книгой. – Эта книга называется…

– Почему бы тогда не нанять сиделку? Охота вам ездить в такую даль.

Она наконец посмотрела на него своими серьезными, полными отчаяния глазами.

– Зачем вы приезжаете, если вам не хочется? – настаивал он.

– Мне это не трудно, – ответила она и открыла книгу. – Она называется…

– Бросьте, – перебил он. – Мне и так придется целый день слушать этот вздор. Давайте немножко поговорим.

Но Нарцисса не поднимала головы, и руки ее все еще лежали на раскрытой книге, – Почему вы боитесь со мной разговаривать?

– Боюсь? – удивилась она. Может, вы хотите, чтобы я ушла?

– Что? Нет, черт побери. Я хочу, чтоб вы хоть раз нечеловечески со мной поговорили. Подите сюда.

Она не поднимала глаз и отгородилась от него руками, как будто он не лежал беспомощно на спине на расстоянии двух ярдов.

– Подойдите поближе! – скомандовал он. Она встала и крепко вцепилась в книгу.

– Я ухожу, – сказала она. – Я велю Саймону быть поблизости, чтоб он услышал, если вы его позовете. До свидания.

– Подождите! – воскликнул он. Она быстро пошла к дверям.

– До свидания.

– Но вы же только что сами сказали, что нельзя оставлять меня одного с черномазыми.

Она помедлила у дверей, и он с холодной хитростью добавил:

– Ведь тетя Дженни просила вас со мной посидеть. Что ж я ей теперь скажу? Почему вы боитесь человека, который лежит на спине в чугунной смирительной рубашке?

Но она только смотрела на него своими спокойными безнадежными глазами.

– Ну, раз так, то идите. – Голова Баярда дернулась на подушке, он снова уставился в окно, и тогда Нарцисса вернулась и села. Он кротко спросил: – Как называется эта книга? – и, услыхав ответ, сказал: – Ну, ладно, читайте. Я все равно скоро усну.

Она раскрыла книгу и стала скороговоркой читать, словно прячась за ширмой слов, которую воздвигал между ними ее голос. Она читала, склонив голову над книгой и чувствуя, как проходит время, с которым она, казалось, старается бежать наперегонки. Баярд не шевелился. Она дочитала фразу и, не поднимая головы, умолкла, но он тотчас заговорил: