– Как успехи? – поинтересовался Даггерт, остановившись возле тела напротив.

Флинн встал рядом и молча кивнул доктору в знак приветствия. В стене справа осталась приоткрытой дверца одной из холодильных секций, и полицейские увидели чью-то сплющенную голову.

Фергюсон поторопился закрыть дверцу:

– Кто-то разбил ему череп кувалдой… – он вернулся к трупу женщины. – Одежду, – а это только летний сарафан, – забрали подручные Лэнса и сейчас исследуют ее в противоположном крыле. Позже начну вскрытие и возьму необходимые анализы. Общий доклад будет готов к сегодняшнему брифингу, а вот на детальный отчет уйдет пара-тройка суток: содержимое желудка, ткани, кровь… – работы много. В настоящий момент я должен осмотреть полость рта. – Подручным инструментом Фергюсон принялся раздвигать челюсти жертвы, одновременно используя какую-то жидкость, которую он вливал из небольшой колбы в рот трупа; раздались неприятные звуки: треск рвущегося засохшего клея и челюстных суставов.

Детектив поморщился, пробежав глазами по металлическим стеллажам, заполненным сосудами с органами в формалине.

– Лэнс говорил что-то о разных способах фиксации…

– Убийца использовал нитки, когда обрабатывал первую жертву. Причем сделал это довольно небрежно, но необходимого эффекта в итоге добился.

– Почему он зашил ей рот тогда, а сейчас просто заклеил?

– Он не просто его заклеил, – ответил судебный патолог. – Здесь установлены специальные скобы, чтобы рот не открывался при транспортировке, причем самодельные, так что не утруждайте себя розыском профильных продавцов, реализующих для моргов и ритуальных бюро подобные приспособления.

Даггерт недовольно покосился на труп.

– Где этот чертов стажер? Отправился по моему поручению за необходимыми бумагами, и его нет уже целых полчаса. – Фергюсон раздвинул инструментом челюсти, бегло осмотрел полость рта, затем оставил запись на листе в планшете, который снял со стены под узким продолговатым окном, расположенным ближе к потолку в пяти футах над головой, и повесил его обратно на крючок.

Казалось, будто женщина просто спит, находится под наркозом, и Даггерт задумался о том, как можно привыкнуть к такой работе или вообще полюбить ее.

– Надеюсь, вы понимаете, что если бы он не зафиксировал им рот, то выражение лиц его подопечных выглядело бы, мягко говоря, не очень, – отметил доктор. – Профи сказали бы: «некрасиво».

– Эту же манипуляцию проделывают в похоронных бюро, насколько я знаю, – отметился поверхностными знаниями Флинн.

– Процедуру. – Эксперт кашлянул в сторону. – И не только ее. Наш убийца определенно энтузиаст, поскольку работа сделана довольно хорошо. Однако он не выполняет в полной мере всего того, что положено совершать с телами умерших в упомянутых вами учреждениях. И я не вижу здесь профессионального почерка, отточенного годами, хотя, признаюсь, заметно это не сразу. Макияжем он владеет куда более классно, практически безупречно.

Последние слова доктора услышала идущая от дверей Элис.

– Потому что преступника не интересуют прочие аспекты ухода за мертвым телом, при том, что он мог освоить гораздо больше технических приемов.

– Мисс Рид, – Фергюсон улыбнулся.

Офицеры обернулись. Даггерт бросил на нее хмурый взгляд, Флинн произнес: «Доброе утро».

Элис обогнула стол и встала рядом с доктором, поправив волосы и пиджак. Ее взгляд на детектива через стол с трупом был несоизмеримо теплее:

– Он тщательно ее вымыл, обработал ногти, причесал, склеил рот и глаза, после чего нанес грим и одел в сарафан… Большего ему не требовалось.

– Склеил глаза? – покривил губами Флинн. – Ну и жуть.

– Правильнее сказать – веки, – поправил обоих Фергюсон. – При этом пластиковые вставки для устранения впалости глазных яблок он не использовал. Глаза я тоже примусь осматривать, но только после вашего ухода – вы меня отвлекаете. – Эксперт продолжил осматривать полость рта женщины с включенным фонариком, светя промеж раздвинутых инструментом челюстей. – Правда, стойкое чувство мне подсказывает, что и там ничего не найдется. Мисс Рид права: преступник зафиксировал рот и веки, произвел внешнюю ароматизацию, сделал маникюр, прическу, нанес защитный состав и грим – причем только на лицо, шею и верхнюю часть груди, потому что они на виду… – даже прибегнул к тампонированию отверстий…

– Тампо… что? – запнулся Даггерт.

– Проще говоря, закупорил отверстия, чтобы… – Фергюсон немного помялся, – не потекли жидкости и не возник плохой запах.

– Ясно, – детектив потер нос костяшками пальцев.

– Откачка жидкостей, определенные инъекции, бальзамирование, маски… – всего этого нет ни в первом случае, ни сейчас. Полагаю, мисс Рид знает причину.

Даггерт покосился на Элис, та незамедлительно пояснила:

– Во-первых, у него мало на это времени.

– Я хорошо помню о промежутке между предполагаемым временем смерти жертв и их обнаружением, – детектив дал понять, что уловил мысль.

– Во вторых, – продолжила психолог, – его увлекает сам процесс и результат, который он может лицезреть, но недолго. Думаю, фантазии о том, что и другие могут это видеть при обнаружении, не менее для него важны.

– Вдобавок ко всему, – вмешался Флинн, – убийца делает так, чтобы тело нашли как можно скорее.

– Абсолютно верно, – подтвердила Элис. – Труп не должен начать разлагаться и потерять… – она сделала паузу, – презентабельный вид к моменту своей находки.

– Может, наш маньяк и прибегнул бы к дополнительным сложным процедурам, но, по каким-то причинам, он не в состоянии это сделать, скажем, негде хранить и постоянно обрабатывать тело, – высказался Даггерт. – С другой стороны, кажется вероятным, что преступник хочет, чтобы полиция нашла тело в том виде, в котором он его подготовил. И поэтому слава или игры со следствием могут не интересовать маньяка.

– Обратите внимание на эти закрашенные борозды, – перебил Фергюсон, протерев под подбородком и в районе голеностоп трупа тряпкой, пропитанной некой жидкостью из подручного сосуда.

– Он вводит снотворное, затем фиксирует повязкой челюсть и ноги, чтобы они сохранились в необходимом положении при окоченении. Что касается первой жертвы, то преступник по какой-то причине не сделал этого – возможно, он перенервничал, потому что совершал процедуру впервые. И если с конечностями все обошлось так, как он задумал: руки по швам, а стопы вместе… – то с челюстями вышла накладка, и он прибегнул к сшиванию. Как видите, на сей раз он избежал ошибки и сумел выполнить задуманное правильно. Скобы он использовал для подстраховки.

– После снотворного?.. – переспросил Даггерт.

– Не будет же он просить женщину перед смертью позволить ему зафиксировать ей челюсти и ноги.

Все смущенно потупили взгляды.

Окруженная людьми, Трейси Палмер лежала на столе с приоткрытым ртом и как будто все слышала.

– В полости есть повреждения. Похоже, это вызвано монтажом скоб. Если, конечно, следы не от чего-нибудь другого. Позже гляну повнимательнее – внутри могут оказаться невидимые на первый взгляд артефакты.

Даггерт присмотрелся к лицу женщины, затем перевел глаза на живот и ноги – трупные пятна бледнели.

Во мраке путь им предстоит,

В охоте за разгадкой тяжкой…

– Я не знаю, что еще вы хотите от меня услышать, офицеры. Я уже рассказал вашему коллеге, который пришел ко мне сразу после этого ужасно события, все, что мне было известно.

– Мы в курсе вашего с ним разговора. Это был детектив Стивенсон.

– Чем же тогда я могу вам помочь сейчас?

– Возможно, наш коллега упустил нюансы и не осведомился о важном, – ответил Даггерт.

– Или вы забыли упомянуть нечто, как вам показалось, несущественное, не придав этому значения, – деликатно подключился Флинн. – Нам бы пригодилась любая деталь.

– Я сообщил все, что знал, – настаивал священник.