Постепенно темп возрос, копыта загрохотали по загону, кони стали описывать круги, затем последовал знак бесконечности. Разгон и быстрое торможение от ограды до ограды, боковой шаг, дыбы, лягание по команде, кружение вокруг своей оси. В принципе, всем командам бурдигальцев обучили давно, они явно принадлежали какому-то военному формированию, знать бы, где нобиль их одолжил. Экзаменуемым потребовалось только заставить животных слушаться, и именно это подтвердило их мастерство.

– Отлично! – Игния Каста источает позитив. – Можно теперь покататься и на воле! Вперёд!

Калитку загона распахнули, кони выметнулись как птицы из клетки. Каста поскакала к дороге и стала удаляться от виллы, поднимая облака пыли. Юниор следует неотступно, а вот Гай немного подотстал сначала, но быстро нагнал на просёлках.

Вся Сицилия, кроме нескольких портовых городов, – это одно сплошное захолустье, даром что сердце империи бьётся совсем рядом, в Италии. Пейзажи здесь весьма живописны, но не то, чтобы разнообразны: вдали горы и леса, а вокруг, в обжитой части только холмы, сады и пашни. Абсолютной доминантой является Этна, а кроме неё и посмотреть не на что.

Постепенно просёлочные дороги увели от ферм и распаханных полей в сторону лугов. Питаемые системой каналов и ручьёв, те всё лето шелестят высокой изумрудной травой. Игния Каста хохочет где-то впереди, не сбавляя темпа, а коровы и метатораксы поднимают головы и ревут вслед скачущей троице; взлетают из гнёзд перепуганные птицы. Остановилась рогатая лишь у подножья холма, на котором виднеются руины павильона, вероятно, построенного в доримскую эпоху. Обгрызенные ветром камни служат напоминанием о глубокой истории этого края, от них веет чем-то сонно-незыблемым и величественным… хотя, вон там, и вот тут кто-то нацарапал матерные слова, а чуть выше неизвестный художник изобразил бога Либера с его громадной кубалдахой наперевес. Но это ничего, просто у римского народа есть незыблемые традиции, которые нужно чтить.

– Вот это гонка! – радостно возопила рогатая.

– Эти кони не предназначены для скачек, – угрюмо отозвался Гней Юниор, осматриваясь с высоты седла.

– Я жука проглотил! – крикнул Гай.

– Я тоже! – Улыбка Касты растянулась от уха до уха. – Он у тебя ещё жужжит или притих?

Старший брат дёрнул щекой:

– Зачем мы здесь? Это часть экзамена?

– Нет! Ездить вы умеете очень хорошо, это уже ясно, а здесь мы чтобы подкрепиться и отдохнуть! Пикник! Пикник! Пикник-пикник-пикник!

– Пикник! – подхватил Гай, которому одного жука оказалось слишком мало для насыщения.

– Глупости, – процедил Гней Юниор через губу. – Напрасная трата моего времени и, вероятно, ловушка. Хочешь, чтобы я отяжелел перед показательным поединком?

– Да что ты! – возмутилась рогатая. – Просто хочу понять, кто ты такой, из чего сделан…

– Экзамен окончен? – резко спросил старший брат.

Игния Каста вздохнула, но спорить не стала.

– Ну, ладно, да, он закончен, наглый нетерпеливый засранец.

– Тогда я не намерен тратить и лишней секунды! – Вокруг старшего брата вспыхнула красная корона, он резко рубанул рукой по воздуху и с неё слетела гудящая огненная дуга.

Бурдигальцы испугались, но ни один не понёс, уж слишком хорошо выучены. Юниор повернул своего коня и отправился в назад.

– Передай отцу, я тоже сдал! – крикнул Гай вслед.

Ответа не последовало и вскоре Юниор исчез из виду, а Каста укоризненно покачала головой.

– Нет, с таким отношением этот малец испытание Вулкана не пройдёт, господин будет беспощаден. Его что, ваша мама в детстве не любила?

– Не, мама любит нас всех безусловно, даже меня. Просто некоторые люди рождены для любви, а другие – для войны.

– Понятно…

– А мои братья просто бараны, но что делать, правда? Родных же не выбирают.

Хохотнув, Каста медленно и изящно повела рукой, – огонь на стеблях травы потянулся к ней в левую ладонь, удлиняясь языками, перетекая по воздуху, пока не оказался весь в сжатом кулаке.

– Ого! – воскликнул мальчик, едва не свалившись со спины бурдигальца. – Как?!

Рогатая хитро улыбнулась, и выбросила вверх правую руку с оттопыренными указательным и средним пальцами, – поток пламени взметнулся с них и рассеялся в воздухе. Гай уже видел такое сотни раз, когда старый Пирокластикус поглощал и испускал жар по собственному желанию, подчиняя сами основы термодинамики, но то дед! В генусе Игниев Сатурновы дары передаются только по мужской линии, ни одна женщина ещё никогда не повелевала огнём.

– Кто ты такая, Игния Каста? Тауматург?

– Ещё не понял?

– Не-а! Либо ты владеешь запрещённым знанием, либо… ну, нет. Не знаю.

– Эх, всё же, ума тебе ещё немного не хватает. Средний брат сразу понял, старшему плевать, судя по всему, а младший – простачок. Ничего не имеешь против пикников, Гай Строитель Плотин?

Тяжёлые раздумья улетучились вместе с горячим ветром, пахнущим навозом и полевыми цветами.

– Спрашиваешь! Пикники – это моя любимая вещь! После сна! И медовых орехов! И…

– Ладно, ладно! Боги! Дети такие громкие.

Они оставили коней пастись, а сами расположились в поросших травой и плющом руинах, там, где нашлась тень погуще и таинственным образом оказалась большая плетёная корзина. Каста расстелила на земле шерстяное одеяло, вытащила подставки, на которые поставила амфоры с яблочным соком, и достала льняные полотенца, внутри которых оказались бутерброды. Ничего сложного, однако, свежий пшеничный хлеб, покрытый слоем белого сливочного масла, присыпанный крупно помолотым чёрным перцем и солью, с мелко покрошенной зеленью и толстыми ломтиками поджаренной луканико показались благословением богов после всей этой езды.

– Нравится? – спросила Каста.

– Вкусно!

– Как я рада! Пришлось встать пораньше и привезти сюда эту корзину. Она была тяжёлая, вообще-то, а я ещё слышала, что ты ешь как целый контуберний.

– Я – растущий организм!

Глаза рогатой сузились, стали хитрыми-хитрыми.

– Уверен? С виду и не скажешь. А такими темпами расти ты будешь только вширь.

– Эй! – возмутился Гай. – Ты что, смотришь на меня свысока?!

– И даже на цыпочки не привстаю.

Их яростные взгляды скрестились и несколько секунд в воздухе звенели отзвуки незримой битвы, после чего двойной взрыв хохота разнёсся над лугами.

– Ты прямо как старшая сестра, которой у меня никогда не было!

– Насколько мне известно, у тебя есть старшая сестра, даже две.

– Да, но я имею в виду, сестру, которую я хотел бы иметь. А бутерброд очень вкусный!

– «Бутерброд»? – не поняла Игния Каста.

– Это германское слово, обозначает «масленый хлеб». Эти бутерброды почти идеальны.

– Только «почти»?

– Помидоров не хватает.

Рогатая с сомнением прищурилась.

– Ты ведь просто на ходу придумываешь слова, да?

– Нет! Просто в этом мире Новый Свет так и не открыли, и наша средиземноморская кукина оскудела: ни картофеля, ни кукурузы, ни помидоров. Не говоря уж о многих тропических фруктах. – Гай тяжело вздохнул и продолжил есть, разглядывая пейзаж.

На лугах вместе с простыми коровами пасутся огромные метатораксы, – просто горы мышц, по сравнению с которыми даже бурдигальцы похожи на пони. Их рога спилены, а вместо обычной мохнатой шкуры горбатые туши покрывает грубая чешуйчатая; толстые и длинные вараньи хвосты волочатся по земле. Этих химер вывели достаточно давно, чтобы они успели распространиться по всей империи, потому что обычные животные, даже генетически модифицированные коровы, не могли утолить нужду почти двух миллиардов римских граждан в мясе. Обычного быка можно забить только раз, а метаторакс даёт урожай годами, причём не только через ампутацию хвоста, который со временем отрастает, но и просто срезанием излишнего мышечного волокна со спины, бёдер. Все потери восполняются благодаря регенеративной способности, доставшейся от рептилий, а примитивная нервная система позволяет не слишком страдать под ножами мясников-хирургов. Смешение генов коров и варанов, разумеется, ухудшило кулинарные качества мяса, однако, ни армию, ни плебс мраморной говядиной не прокормишь. Единственный весомый минус – метатораксы неспособны размножаться, каждого выводят на специальных генофермах.