Дверь! Но открывая её, Чика позабыл, насколько она была неухоженная. Насколько проржавели у неё петли, сопровождающие любое открытие жутким и слышимым всеми вокруг скрипом. Этот раз не стал исключением, мгновенно оповестив всех и каждого, кто ещё не оглох, что кто-то ещё есть тут, на складе. Живой, а ведь свидетелей в таких делах быстро и старательно стремятся сделать мёртвыми. Окончательно протрезвев и покрывшись холодным потом, Чика рванул вперёд, на улицу, сжимая в руке «макарку», но понимая. что и против автоматов он не канает, да и сам он стрелок аховый, если в кого и способный попасть, то вплотную, да если цель неподвижная. А так… Только палить куда-то в сторону врага и может. Было такое, проверялось. Среди «воров» вообще хороших стрелков было мало, а уж умелых мокрушников тем более. Живущие по «закону» с давних чуть ли не с послевоенных пор считали тех, которых нынче стали киллерами прозывать — настоящих мастеров, а не обычную шелупонь — слишком опасными, слишком непредсказуемыми, не склонными подчиняться правильным воровским законам. Потому и не давали особенно развернуться ещё тогда, во время СССР. Теперь же немалая часть быстро и охотно переметнулась к «братве», видя, что там умение лишать жизни не абы как, не пикой там или удавкой по приговору сходки, а при серьёзном, рискованном замесе с опасным врагом, оно хорошо ценится. Ещё лучше оплачивается. И уж точно там не имелось этакого презрения и отношения свысока.

Сейчас это и отрыгивалось. Кроваво так, жёстко. Вот Чика и бежал, сломя голову, к тому, что только и могло стать его спасением. Не какой-то там щели, куда можно забиться и надеяться, что не найдут. Найдут! Уже потому, что видят, вот и первая короткая очередь прострекотала, пройдя где-то над головой. Он выстрелил пару раз, даже не оборачиваясь, тупо наугад. Ну вроде как показать, что тоже вооружён. Что просто так пристрелить его не выйдет.

И зигзагом, как учили опытные воры, за плечами которых были попытки побега. У кого-то даже удачливые. Ведь там, если заметят, с вышек вертухаи сразу стрелять начинают. И тогда либо ложиться, надеясь, что пощадят, что за пойманного премию побольше выписывают, чем за труп. Либо бежать дальше, виляя, словно заяц, уходящий от охотника и его псов. Хорошо хоть собак здесь не было да и быть не могло. Чика собак ненавидел, поскольку помнил, что они такое и как опасны для простого, ничем не вооружённого человека.

Машина! Старенький красный «москвич», но это не имело никакого значения.Удар рукояткой пистолета по стеклу, потом просунуть руку внутрь, открывая дверцу, выстрелить ещё три раза в сторону преследователей и… Скорчиться на сиденье водителя, опять же пистолетом сбивая «гнездо», куда вставлялся ключ. Скрутить провода вручную и попробовать завести двигатель. Чика молился богу, чёрту и ещё неведомо кому. чтоб только эта таратайка завелась, чтоб в баке был бензин, чтоб удалось удрать.

Надсадный кашель двигателя, и пули, которые в немалом числе дырявили кузов, разбивали стекла, впивались в сиденья. Одна даже скользнула по плечу, оставляя после себя боль, но тем ещё сильнее заставляя Чику приложит все усилия для своего спасения. Сейчас он сильно пожалел, что не прихватил с собой автомат, но… А как бы он мог это сделать? Он же всего лишь в сортир как бы шёл, туда оружие брать не принято. От кого отстреливаться то, от ожившего и поднимающегося, словно тесто, дерьма?

Сцепление. Газ… «Москвичёнок», завывая мотором и жалобно лязгая своими явно простреленными потрохами, уносил Чику куда-то далеко. А пули пытались догнать. Мимо, мимо… и вот словно горячий, даже раскалённый молот ударил в спину, вырывая изо рта крик, затем булькающие хрипы. Мутящееся сознание, но вместе с тем и понимание, что нельзя бросить руль, нельзя убирать ноги с педалей. Нельзя, нельзя! Нельзя, если хочешь жить…

Капитан Олег Богомолов из «убойного» рвал и метал. Ну да, они главные «убойщики» Новиграда, а значит не обязаны срываться с места по каждому случаю. Есть ведь и районные отделы. Вот им и карты в руки в большей части случаев. Очень уж много было за последний год убийств и их число становилось всё больше, заставляя хвататься за голову подводящих статистические итоги месячные, квартальные, годовые.

Только едва случалось нечто действительно серьезное, а не обычная поножовщина, убийство из ревности или проламывание головы одним маргиналом другому — вот тут уже шли сигналы в главк. И там по ситуации — подполковник Маричев или те, кто повыше его званиями, могли либо оставить дело у районных оперов, либо контролировать на расстоянии, либо сами подключаться.

События сегодняшней ночи явно относились к последнему варианту. Целая серия поджогов, налётов, ограблений и… убийств, которыми сопровождались немалая часть происшествий.

Сейчас капитан Богомолов находился в Пролетарском районе, на улице Бакинских комиссаров. У того дома, в одну из квартир которого сперва бросили «эфку», затем ворвались и дострелили тех, кто находился внутри. Быстро сработали, хотя и грязно. Местные уже успели и пальчики с трупов откатать, и вообще проверить квартиру с подъездом на следы пальцев и обуви. Опрос свидетелей, попытки снять след колёс предполагаемого транспорта, на котором скрылись преступники. Работали вроде бы и верно, но всё это так, обычная шелуха, которая редко когда приводила к поимке преступников. Но и не делать всё это было нельзя. А вдруг срослось бы. вдруг кто-то из стрелков допустил бы глупую ошибку? Олег Богомолов вовсе не пытался недооценивать всю эту бандитскую шоблу, но и переоценивать их было ошибкой.

Каждое происшествие само по себе было не сказать что обычным, но, к сожалению, привычным для того города, которым успел стать Новиград. Не «криминальная столица», конечно, как уже успели прозвать Санкт-Петербург, но точно занимающий одну из ступеней на этом сомнительном пьедестале почёта. В общем, взрывами и стрельбой тут было не удивить. Тем более сейчас взорвали и расстреляли не кого-то там, а заметных членов криминального мира. Не авторитетов, но второй ряд точно. Катран ведь, тут всякое случается. В другой день можно было выдвинуть версию личной неприязни к кому-то из погибших или там месть проигравшегося должника, который вместо оплаты нанял несколько головорезов с автоматами, тем самым единовременно решив проблему с кредиторами.

Предположить было можно, но не нужно. Сейчас такую вот отмазку даже самое недальновидное начальство не воспримет. Самый важный в городе милиционер в генеральском звании если уже не начал рвать и метать, так к вечеру точно начнёт. И сам по себе, и по причине того, что мэр тоже доволен не будет. Им же обоим наверх, в столицу, докладывать о «новом всплеске криминогенной обстановки». И это после того как вроде бы закончилась короткая, зато кровопролитная война между двумя группировками, также оставившая после себя не один десяток трупов. Ой и беда! Та, которую не оставить, которую всё равно придётся решать. В том числе и ему, капитану Богомолову.

Квартира на втором этаже была настоящим местом не битвы, а бойни. Залетевшая в комнату «эфка» и сама по себе произвела немало разрушений, а ведь затем были ещё и парни с автоматами, патронов не жалевшие и стрелявшие отнюдь не одиночными. Гильзы, до сих пор не выветрившийся до конца запах пороховой гари, пятна крови, что успела по летней то погоде начать попахивать. Хорошо хоть тела уже успели увезти в морг, ведь держать их тут было бы неразумно. И местные опера — уже только двое — которые именно его тут и дожидались, чтобы попробовать прояснить ситуацию. Сейчас и вовсе один, поскольку второй был занят руганью с криминалистами, допустившими какую-то оплошность. Какую именно? В это Богомолов вникать особо и не собирался, предпочитая, наконец, поговорить с Щегловым — тем самым местным опером, оставшимся тут за старшего от районных «убойщиков»

— Поговорим. Николай?

— Да как начальство пожелает, — хмыкнул тот, махнув рукой в сторону кухни. — Прошу. Там хоть мертвечиной и смертью не так воняет. Или сразу на улицу?