– Прямо сейчас вам предъявлено обвинение в нападении на федерального агента, и это только начало. Об остальном поговорим в нашем офисе, как только осмотрим фургон. Вперед, – скомандовал Эрик.

Тони Ли обнажил туловище, и оно оказалось еще хуже, чем нога. Расчленявший целился чуть ниже грудной клетки и чуть выше таза, стараясь не задеть позвонки: разрезы оказались между ними. На коже ни шрамов, ни татуировок, ни посмертных кровоподтеков. Когда Тони перевернул туловище, на обратной стороне оказалось несколько родинок и волосков внизу, но вторичных признаков было недостаточно, чтобы определить пол. Тони всё сфотографировал и включил флюороскоп.

На рентгеновском снимке эпифизы позвонков оказались сросшимися.

– Судя по всему, возраст больше семнадцати и, скорее всего, даже больше двадцати пяти, – заметила Стили. – Что ж, пока MNI [31] равно единице.

– Минимальное число лиц? – переспросил Тони.

– Да, – ответила Джейн. – Пока нельзя точно сказать, что здесь останки больше чем одного человека. Хотя я предполагаю, что нога принадлежит подростку, а туловище – тому, кому больше двадцати пяти. Но прежде чем делать громкие заявления, давайте следующий пакет.

Джейн поймала взгляд Стили, и они поняли друг друга: им пока не хватает данных, чтобы уверенно сопоставить эти части тела с досье из базы агентства «32/1».

Тони переставил каталки и уже расстегивал молнию на третьем мешке. Там оказались левая рука и кисть. Здесь разрез пришелся выше головки плечевой кости, что позволило аккуратно расчленить сустав.

– Если тот, кто расчленял тело, что-то забрал, то, скорее всего, лопатку. Сама плечевая кость выглядит невредимой, – прокомментировала Стили.

– Вы заметили, насколько эти разрезы чище, чем те, которые мы видели раньше? – спросила Джейн.

– Сфотографировать? – предложил Тони.

– Читаете мои мысли. – Джейн отодвинулась от каталки, чтобы дать ему место.

Затем они приступили к флюороскопии. Головка плечевой кости на мониторе выглядела маленькой – похоже, женской. Но Стили и Джейн хотели убедиться в этом и попросили Тони сделать снимок, чтобы измерить ее штангенциркулем.

Когда он вел флюороскопом вдоль руки, пришлось дважды останавливаться, чтобы зафиксировать застарелые сросшиеся переломы: один посередине плечевой кости, другой ближе к запястью в локтевой кости.

– Травмы, полученные при самообороне? – предположил Тони, подписывая второй снимок.

– Похоже на то, – отозвалась Джейн.

– В локтевой кости классический перелом Монтеджи [32]. – Стили встала в защитную позу и прикрыла наискосок грудь, а потом лицо рукой, пытаясь имитировать положение при ударе. – Жуть.

– К тому же плохо сросся, – заметила Джейн.

Тони посмотрел на руку с облупившимся бордовым лаком на ногтях.

– Думаете, это другой человек? Не тот, чьи нога и туловище?

– Ну, все эпифизы костей руки полностью срослись, так что, предположительно, это кто-то старше двадцати пяти, – начала Стили. – А эти веснушки указывают на человека в возрасте. Возможно, мы сузим круг поисков, когда изучим структуру костной ткани на рентгеновских снимках.

– Нечасто приходится это делать, – добавила Джейн. – Обычно мы знаем возраст того, чей снимок, и нам незачем исследовать внутреннюю структуру.

– Но поскольку у нас не так уж много материала, перепробуем все методы, – подытожила Стили.

– Перейдем ко второй руке? – Тони выжидающе смотрел на нее, опершись на каталку.

– Конечно.

Когда Тони в последний раз переставил каталки, Джейн почувствовала себя опустошенной. Большого прогресса они не добились. Все фрагменты тела, по-видимому, женские, у всех белая кожа, все принадлежат человеку, прошедшему период полового созревания. Поэтому трудно найти между ними какое-то различие, особенно при неинвазивном обследовании. Фрагментов, которые могли бы дать более точное представление о возрасте – например, таз или зубы, – здесь не было. Надежды Джейн опознать жертву таяли. Она вдруг почувствовала тяжесть свинцового фартука, сдвинула его на плечах и неуклюже потянулась.

Тони, который двигался так, словно на нем нет никакого свинцового одеяния, ловким движением извлек из мешка правую руку. Она легла немного криво, и он выровнял ее параллельно краю каталки. Рука Тони в перчатке на секунду коснулась пальцев с отполированными ногтями, и Джейн вдруг представила себе мертвую женщину, которую кружат в вальсе. Она посмотрела на потолок, чтобы выбросить видение из головы, и кожа на щеках под маской натянулась. Это вернуло Джейн к реальности. Она уже вымоталась из-за постоянного напряжения и стояния на ногах, к тому же холод пробирал до костей. Страшные образы только усугубят усталость – Джейн знала это по опыту. «Просто очередной фрагмент тела», – сказала она себе.

Тони сфотографировал руку со всех сторон, и Джейн опустила взгляд. Это была правая рука, и с виду она соответствовала левой, которую они только что осмотрели. Тони провел флюороскопом вдоль отрубленной конечности, ненадолго остановившись, чтобы сделать снимок головки плечевой кости. Затем линза флюороскопа возобновила свое путешествие. Пока Тони осторожно вел ее вдоль руки, мысли Джейн начали возвращаться к тому, где раздобыть образцы, чтобы точнее определить возраст обеих плечевых костей.

– Господи!

Возглас Стили заставил Тони замереть, а Джейн подпрыгнуть. Она посмотрела на Стили, которая впилась взглядом в монитор, и тут же последовала ее примеру. Вот оно: то, о чем убийца не мог знать, если только у него под рукой не оказалось рентгеновского аппарата.

Хирургическая пластина была вставлена в плечевую кость примерно посередине. Наверняка это сделал врач. Она может иметь серийный номер и вывести следствие на пациентов этого хирурга. «Хирургическая пластина словно почтовый голубь», – подумала Джейн. И тут же поняла: они не найдут ее обладательницу в базе своего агентства. У них не было ни одного клиента, который сообщил о пропаже женщины с пластиной в руке, и они не получали никаких рентгеновских снимков с пластинами. Это первая реальная зацепка, ведущая к установлению личности женщины и, следовательно, к ее убийце.

Тони тоже посмотрел в монитор.

– Это хорошая новость, полагаю?

Голос Стили звучал взволнованно:

– Вы только что дали нам зацепку, Тони.

Эрик вошел в кабинет и тяжело опустился на стул. Скотт посмотрел на него, приподняв брови. Эрик покачал головой.

– Всё проверил? – спросил Скотт.

– Да. Муниципальные власти подтвердили: вчера утром, вскоре после того, как наш фургон попал в аварию на трассе, кто-то вывел из строя светофор между Уиннетка и Хаттерас. Уже начали поиск машины, которая нанесла ущерб. На фонарном столбе остались следы белой краски. «Зверюги» осмотрели фургон той женщины, Реддинг. Никаких подозрительных биологических следов, никаких признаков ремонта фургона, кроме покрашенных задних дверей. – Эрик посмотрел на Скотта. – А ты что узнал от Реддинг?

– Она обеспечила Хортону алиби на то время, когда фургон, который мы ищем, попал в аварию на трассе. С учетом, как она зла на него, она точно не стала бы его покрывать, если он на самом деле там не был.

– Значит, мы вернулись к тому, с чего начали.

– Не совсем.

Эрик явно заинтересовался.

– Давай расширим твою версию насчет автомастерских. Мы начали с тех, кто занимается угнанными машинами. Но если наш преступник из Джорджии, то он не знает, куда обратиться здесь, в Калифорнии, так? Он выберет первую попавшуюся и будет уверен, что хорошее вознаграждение обеспечит молчание. – Скотт придвинул к себе распечатку. – У меня список: еще двенадцать автомастерских в установленном радиусе от места аварии, которые неплохо бы проверить. Еще есть надежда получить золотую звездочку.

Эрик встал и заглянул Скотту через плечо, чтобы просмотреть список, когда кто-то постучал в открытую дверь кабинета. Это был Вайс.