– Мне кажется, ты не слишком заинтересована в продолжении.

– Интересно, с чего ты так решил? – безразлично спрашивает Далая, продолжая буравить взглядом пустое кресло за столиком незнакомца.

Высокий черноволосый мужчина средних лет отодвигает его для своей дамы. Та садится, стирая последнюю память о незнакомце, заставляя усомниться в реальности произошедшего.

– Если бы я был тупым, я бы не добился того… чего добился! – лицо Карота наливается краской, белки глаз разрезает паутинка сосудов. – Я распинаюсь весь вечер, а все, чего мне удалось добиться – это пара сдавленных улыбок и закатанные глаза.

– Возможно, ты и не тупой, но в биологии разбираешься отвратительно: ты трахаешь не ту часть моего тела. – Далая ухмыляется и наклоняется к Кароту.

Парень с ужасом отшатывается. В глазах мелькает смятение. Далая, теперь уже в роли шивари, а не добычи, с интересом наблюдает за ним. Встает и перегибается через столик. Слегка касается губами его уха и шепчет:

– Дело в том, что ты мерзкий самодовольный девственник, думающий лишь о том, куда бы пристроить свой крохотный член. Даже если я разденусь, ты не сможешь найти нужную дырку и так и продолжишь ковырять мне мозги через уши. Ума не приложу, как вероятность нашего совпадения могла быть столь высокой.

По щекам Карота, как от пощечины, разливается краска. На лбу набухает вена. Парализованный, он таращится, как Далая откидывается на спинку и, уперев обе руки перед собой в кресло, медленно разводит ноги.

– Я создатель Нового Оракула! – взвизгивает Карот, и другие посетители поворачивают головы в его сторону. – Я подделал свой профиль, чтобы вероятность была выше.

Щелчок, будто кто-то снял видео с паузы. Карот потупил взгляд. Зрачки Далаи расширились. Какофония голосцены ускорилась и действительно стала похожа на эмбиент.

– Почему ты молчал? – девушка коснулась его сжатой в кулак ладони.

Официант принес еду, и приятный аромат еще сильнее распалил аппетит. Даже ресторан перестал казаться душным. Невозможно представить живого официанта в местах, которые Далая могла себе позволить.

– Про то, что подделал профиль?.. Так кто же о таком расскажет…

– На это мне наплевать. Если подумать, это даже романтично. – девушка улыбнулась и, положив руку ему на подбородок, повернула лицо к себе. Заглянула в испуганные глаза. – Почему ты молчал про свою работу?

– Ну… я не думал, что такое может быть тебе интересно…

– А говоришь, что разузнал обо мне все. – Далая повернула кольцо и включила запись. Поднесла к губам бокал, окропив стекло сиреневатыми бликами собственных линз. – Приятно наконец найти точку соприкосновения.

Далая сбросила обувь и повела ногу вверх по штанине Карота, с интересом наблюдая за метаморфозами на его лице. Черные – ровно как и белые – полосы не могут длиться вечно. Едва ли не впервые в жизни Далае повезло.

Космическая станция.

Местоположение неизвестно.

Бесконечный черный коридор. Черные стены. Черный потолок. Тусклые редкие светильники, подвешенные по обе стороны коридора. Черный длинноворсовый ковер, жадно пожирающий звуки шагов.

Шани кралась, шаркая ногами, боясь провалиться в одну из теней между границами света. Кьяра остановилась и открыла дверь, и Шани, не успев вовремя заметить, воткнулась прямо в девушку.

– У нас с тобой будут проблемы, новенькая? – спросила Кьяра.

– Прости, глаза никак не привыкнут…

– Откуда ты там, с Ракулая? – голос Кьяры звучал безразлично, но Шани уловила скрытые в нем агрессивные нотки.

– С Ханварона…

– Голубые пески Ханварона, значит? Жаль, что я вряд ли смогу детально рассмотреть выражение твоего милого личика, когда ты увидишь свой кабинет.

Маленькая черная комната без единого окна. Большое мягкое кресло, обтянутое велюром, как ни странно – черное. Даже если бы окно и было, в него Шани увидела бы только бездонное око космоса и далекие ледяные звезды. Возможно, вокруг одной из них вращается Ханварон с его розовыми бескрайними морями, голубыми песками и бирюзовыми скалами.

Теперь она нигде. В месте, которое не существует. В месте без координат. В месте, которое декорировал слепой дизайнер, родившийся от внебрачной связи шахтера и черной дыры. В месте, где нет запаха. Даже вездесущий гул двигателей, ощущаемый в любом месте станции, утробной вибрацией проходящий по костям, не в силах проникнуть в этот бастион одиночества. Совершенная тишина.

– Это правда мой кабинет?.. – прошептала Шани. Говорить громче не было смысла. Звук голоса – единственное напоминание, что она все еще жива.

– Нет. Мой. Твой в шезлонге на пляже возле Большого Розового моря. Скоро ты проснешься, и, наблюдая за парящими ниатами, примешься гадать, к чему тебе приснился этот странный сон.

Шани прикусила губу. Ни одного источника света внутри, коридор, по сравнению с комнатой, сиял ярче Квердена. Девушка подошла к креслу и провела рукой по спинке, ткань в ответ бархатным языком облизала бледную кожу.

– Почему здесь так мрачно?..

– Чтобы ты ни на что не отвлекалась. – раздраженно вздохнула Кьяра.

– Но три моих чувства еще работают.

– Осязание, слух и зрение? Когда я закрою дверь, останется два…

– Но если цель – сделать так, чтобы работники не отвлекались…

– Не перебивай. Скажи спасибо, что тебя не заставляют плавать в растворе, чтобы отключить осязание. Некоторые сходили от этого с ума.

– Почему?

– Создатель! Ну что ты, как ребенок, заладила со своими "почему"? Пораскинь мозгами. Я уже потратила на тебя слишком много времени.

Кьяра вышла из комнаты и хлопнула дверью, но звук не произвел нужного эффекта, запутался в обилии акустических тканей. Теперь Шани слышала лишь непрекращающийся шепот собственных мыслей. Поморщившись, девушка потерла рукой затылок: место установки импланта все еще саднило.

В голове загудело. От неожиданности Шани подпрыгнула, в воздухе всплыло окно входящего вызова, и только теперь девушка смогла рассмотреть лицо Кьяры.

Пепельные волосы немного ниже плеч, бледная кожа и жуткие белесые глаза.

Шани по старой привычке потянулась к кольцу, но нащупала на пальце только голую холодную кожу. Закатила глаза, но принять вызов вновь не удалось. Закатила еще раз, да так сильно, что мышцы резануло от боли… Ничего.

Дверь распахнулась. Казавшийся ранее тусклым, но теперь нестерпимо ослепительный свет из коридора хлынул в комнату, слезами кристаллизовался на щеках. Шани зажмурилась.

– Новенькая, ты почему не отвечаешь на звонок?! – на этот раз, чтобы почувствовать, что Кьяра раздражена, эмпатия не требовалась.

– Прости, я не знаю, как… – пролепетала Шани.

– Создатель! Ты что, не прошла калибровку?

– Калибровку?..

– От тебя слишком много проблем. – вздохнула Кьяра, – Скажи: «Оки, запусти калибровку импланта» и следуй инструкциям.

– Спасибо…

– Как закончишь, набери меня. Я добавлю тебя в конференцию.

– Хорошо, только… как тебя набрать? – прошептала Шани, понурив голову.

– Ты издеваешься? – Кьяра картинно всплеснула руками, и две гигантские тени, две голодные птицы, ворвались в комнату, готовые разорвать Шани на куски.

– Я всю жизнь пользовалась линзами, но при переводе меня заставили установить имплант…

– Мне послышалось, что ты прилетела с Ханварона. – грустно хмыкнула Кьяра.

– Так и есть.

– Уверена?

– В смысле?

– Если ты прилетела не с Дамарака, то оправдания выглядят жалкими. Позвонить мне – твое первое задание. Создатель, это даже звучит по-идиотски!

Кьяра ушла, оставив после себя лишь звенящую пустоту.

– Оки, запусти калибровку импланта, – пробормотала Шани.

– Калибровка импланта, – раздался в голове приятный женский голос, – Медленно поднимите глаза вверх до упора, затем четко произнесите: “Оки, следующий шаг”.