За спиной Саннэрса стоял врач, делающий записи трясущимися руками. Все, судя по всему, были на нервах, кроме самого Саннэрса. Не сказать, что он был спокоен. Он как будто бы занимался чем-то приятным, вроде медитации.

– Так, ищем. Ищем, где он их прячет! – Билли говорил о вилках.

Как объяснил Патрик, у Психопата отбирали все столовые приборы, но он всё равно откуда-то их брал. А Барри держал поднос со шприцами и смотрел на пациента. Тот дёргался, как в лихорадке, и издавал звуки, подобные рычанию загнанного в угол зверя. В зубах у него была зажата металлическая пластина, а глаза были практически бесцветными, мёртвыми. Непонятно было, куда он смотрел, скорее всего, на самого Барри.

А Барри глядел на него. Он был поражён происходящим. И дурак заметит, что пристёгнутому человеку невыносимо больно. А Саннэрс методично брал один шприц за другим, пока, наконец, не произошли изменения. Зрачки пациента сменили цвет на ярко-розовый. Делающий записи врач бросил планшет на пол и покинул комнату.

– Уволен. Заменить.

Очередь продвинулась, и вот уже другой человек записывал нужное. Барри неотрывно смотрел на Джесси, пока его мучили, и ему безумно хотелось всё это прекратить. Наконец глаза пациента снова потускнели, и, взяв последний шприц, Саннэрс с особой силой надавил ему на руку. Нет, Барри не показалось. Он даже подумал, что обязательно останутся синяки от рук доктора. Он также видел, как из бесцветных глаз стекали слёзы, оставляя мокрые дорожки.

– На этом всё. Расходимся, – сообщил доктор Саннэрс.

Джонсон поторопил всех, заставляя покинуть этаж, оставив главного врача с пациентом.

– Давай же, Мэлтон, иди.

– Да я еле ноги переставляю, Билли. Какого чёрта?

Джонсон буквально заволок его в подсобку, усадил на диван и вручил стакан воды.

– Мне очень жаль, что тебе пришлось это видеть. Ты обязан молчать об этом, хорошо? Барри?

– Меня сейчас стошнит…

– Приляг. Если бы не Чарли, я бы тебя ни за что не дёрнул.

– Он в порядке?

– Третий… четвёртый раз ему руку зашивают, не помню.

– Билли. Что это за дела такие? Что это было?

– Видишь ли, наш Психопат находится на особом лечении, – мистер Джонсон замялся.

– Я заметил.

– Ты ведь не станешь распространяться об этом, м-м? Обещаю больше не водить тебя туда.

– Только если мне разрешат самому выбрать себе третьего пациента.

– Да без проблем. Могу дать целый список. Хоть десять выбирай. – Билли укрыл его пледом и ещё раз удостоверился, что ему легче.

Писать Катрине Барри не стал: было довольно поздно. Но он был потрясён до дрожи.

К середине ночи пришёл Чарли с перебинтованной рукой и устало завалился спать.

А Барри до самого утра не смог перестать думать. Кажется, теперь многое изменится. Кажется, теперь он сунулся не в своё дело с головой. Пора приоткрыть завесу тайны.

– Мэлтон, ты заболел? – Барри стоял напротив стола мистера Джонсона. Билли смотрел на него, как на идиота. – Эк тебя вчера, м-м. Свихнулся, бедный.

– Я серьёзно, Билли. Я хочу.

– Иди-иди. У меня тут и без тебя дел много. А лучше, знаешь, возьми-ка отгул. Нет, десять отгулов. Тебе надо отдохнуть. – Но Барри не уходил. – Да какого чёрта?!

– Ты сам вчера обещал, что я могу выбрать любого пациента. Ещё раз. Я не шучу. Или ты хочешь, чтобы я рассказал кому-нибудь о том, что тут ставят опыты на людях?

– Да не ставят тут… Ах ты, шантажист эдакий! – Барри довольно улыбнулся. – Нет, ну каков, а! Возьми кого угодно, но не этого.

– Почему?

– По кочану. Доктор Саннэрс его лечащий врач – вот почему.

– Я с радостью избавлю его от такой ответственности.

– Я не могу так просто отдать его тебе, ясно? Нужно поговорить с мистером Саннэрсом.

– Нужно.

В споре они не заметили открывшейся двери. Доктор Саннэрс застыл тёмным силуэтом и блестел своими очками в дверном проёме.

– Я… Мы… – засуетился Билли, но Саннэрс его успокоил одним медленным жестом руки.

– Ну же, Билли, надо давать шанс новым кадрам. Посмотри, как юноша заинтересован в работе. Подготовь для мистера Мэлтона необходимые документы, пока мы обсуждаем это дело.

Билли неуверенно кивнул. Доктор Саннэрс предложил Барри выйти в коридор таким же неторопливым жестом руки.

– Доктор Саннэрс, я буду вам очень признателен, если вы передадите на моё попечение пациента 406-й палаты. Мистер Джонсон предоставил мне свободный выбор после ухода миссис Ривер. Я свой выбор сделал, – быстро и смело проговорил Барри, пока его не перебили.

Его не перебили. Доктор Саннэрс выслушал внимательно, приложив к губам палец, и даже слегка улыбнулся. Но Барри это совсем не понравилось.

– Вы смелый человек, Барри Мэлтон. Я не стану спрашивать, почему вы сделали именно такой выбор, но учтите: понятие «врачебная тайна» есть закон в этих стенах. И если вы его нарушите, то уже никогда не покинете их… Вам выдадут пропуск на четвёртый этаж. Чарли расскажет вам об особенностях этой работы. Вам будет выплачиваться надбавка, а в графике появятся ночные смены. Имейте в виду, что я наблюдаю за каждым своим сотрудником. Не берите на себя много. Пациент 406-й такой же, как и другие.

На этом доктор завершил свою речь и, развернувшись, отправился по своим делам, так и не дождавшись ответа.

– Что ж, ставка сделана, худшее позади, – Барри тяжело вздохнул. – Так, мне нужен Патрик.

Патрик был ему нужен, чтобы рассказать обо всём, что произошло ночью. Он был своим, и врачебная тайна в пределах стен на него не распространялась.

– Спятил! – Патрик схватился за голову и вскочил с дивана.

– Тише ты! Да ладно, только представь, сколько тайн мы узнаем.

– Я знаю достаточно, но… Чёрт, Барри! Ты совсем его не боишься?

– Доктора Саннэрса? Боюсь.

– Да нет! Я про психа.

– Да я понял. Успокойся, – Барри засмеялся, что показалось Патрику неуместным. Он был поражён, ведь Джесси Психопата боялись все даже вне стен лечебницы. – Нет, не боюсь, ни капельки. Пациент 406-й такой же, как и все.

– А Чарли?! Ты же видел, что он с ним сделал! Блин, Барри, отчасти это и моя вина. Если бы я не повёл тебя тогда на четвёртый и остался бы вчера на дежурство, не страдал бы ты фигнёй сейчас.

– Тук-тук! – это был Билли. – На! – он кинул на колени Барри папку с документами. – Надеюсь, ты доволен. Патрик, вот видишь, как многого можно добиться за два дня работы, – учись.

– Нет уж, спасибо!

Они оба вышли, обсуждая косяки Патрика, а Барри, немного помявшись, открыл карточку пациента и принялся изучать.

«Хм-м…» Там не было ровным счётом ничего. А кроме того, напечатано с ошибками. Видимо, Билли торопился. Не было ни даты рождения, ни фамилии. Ничего. «Джесси Психопат», его (или не его) диагноз, рост, вес, некоторые данные из истории болезни, и всё.

– Что ж, со мной этот номер не прокатит. Пора выяснить всё самому.

Он отправился получать новый пропуск. Кем бы ни был доктор Саннэрс, сегодня Барри бросил ему вызов.

– Фух…

– Ты, главное, увереннее будь. Он поймёт, если ты его боишься.

– Я его не боюсь.

– Верю, – бодро, но саркастично поддержал Чарли, похлопав коллегу по плечу.

Они были на финишной прямой коридора четвёртого этажа, недалеко от 406-й. Барри всё же немного волновался. Со своими подопечными он нашёл общий язык. Но это был случай исключительный. И его знаний и опыта могло не хватить, хоть Чарли и рассказал ему обо всех тонкостях этой работы. А может, и не обо всех.

– Всё готово, Чарли! – Несколько врачей покинули палату. – Угроза ликвидирована.

– Спасибо, Хамфри. Ну, в добрый путь, – Чарли подтолкнул Барри к двери, и тот нерешительно вошёл.

Почему-то здесь не любили включать свет. В прошлый раз было так же. Всего одна еле работающая лампочка. Пациент был обездвижен и пристёгнут к железной койке. Его голова была повёрнута в сторону стены, и он не обратил внимания на вошедших. Ему словно было уже всё равно, что с ним сделают.