– Мне очень жаль, что так получилось. Прости. Я не допущу больше такого. Катрина, она…

– Твоя женщина?

– Да… Да, это моя Катрина. Она не хотела, чтобы так вышло. Мы с ней уже это обсудили. К сожалению, теперь нам придётся ходить с толпой сопровождающих – Билли настоял.

– Нестрашно, – Джесси принял сидячее положение и начал рассматривать и мять мягкую игрушку. – Где ты это взял?

– В нашем киоске. Нравится?.. Придумаешь ему имя?

– Даже не знаю… – Пациент задумался.

Барри очень захотелось ему подсказать, но он не знал, какая реакция могла возникнуть у Джесси от воспоминаний. Нельзя было начинать так резко, и всё же он рискнул:

– Может быть… Ксавьер?

Они тут же столкнулись взглядами, и Барри увидел в его глазах угрозу, похожую на вызов. От такого становилось не по себе, он не знал, на что ещё Джесси был способен.

– Как ты узнал? – вопрос прозвучал холодно.

– Я набрался наглости и съездил в ваш старый дом, – Барри принялся теребить обложку блокнота, чтобы не нервничать. – Там уже было разбито окно, и… В общем, я встретил твою бабушку. Она мне рассказала, что случилось. И как ей жаль, что ты теперь здесь.

– М-мм, ну ясно. А она, случайно, не говорила, как сама меня ему отдала, нет?

– Джесси, может быть, ты расскажешь мне? Я не настаиваю, но мне важно понять, что же произошло.

Ксавьер уже нашёл своё место на руках Джесси, чему Барри порадовался. Подарок был принят.

– Смотря что тебе уже известно.

Человек был опасен. Особенно когда говорил спокойно и серьёзно. Внутри всё переворачивалось. Чутьё Барри никогда не обманывало, иногда он его боялся, хоть и убеждал себя в обратном. Не отказывался, нет. Но понимал, что совершенно не думает о предосторожности.

– Всё до момента, когда не стало твоей мамы. Если, конечно, это было правдой.

– Думаю, она не солгала на этот счёт. В тот день меня заперли дома. Меня не было на похоронах, но маму ведь даже и не хоронили.

– Как это?

– В гостиной за книжным шкафом находится его кабинет, скорее всего, ты не заметил этого. Он посчитал, что имеет полное право распоряжаться ею после смерти. Он изучал её. А механические части маминого тела хранит в доме, как трофей своих трудов и достижений. Они с бабушкой договорились об этом. Она подписала все нужные бумаги. Это я разбил окно в гостиной и выбрался из дома, пока его не было. Думал, забрать некоторые вещи от бабушки, как стемнеет. А когда вернулся, она заперла меня в ванной, заранее выкрутив защёлку изнутри. Он, правда, угрожал ей, поставив перед выбором. Выбор был очевиден. Так я оказался в подвале.

– Как долго ты там пробыл?

– Две недели. Это было «весело». Он приводил своих друзей поразвлечься. Но одному особенно нравилось. Возможно, ты видел его на фотографиях с ним рядом. Старый священник, совсем-совсем не святой и испорченный человек. Ему доставляло удовольствие издевательство над теми, кто не мог сопротивляться.

– Чарли… упоминал, что ты… убил священника, это…

– Правда.

Барри осторожно взглянул на него. Тот смотрел прямо своими невидящими глазами.

– Джесси, я не осуждаю. Но скажи мне, пожалуйста, прямо: мне стоит тебя опасаться?

– Да, к сожалению, – он сказал это так, словно ему было больно это говорить и действительно жаль.

– Я в деле.

– Подумай хорошо. Подумай. Ты можешь быть на сто процентов только на одной стороне и не иначе. Хайдэн не даёт второго шанса никому. Но если что-то пойдёт не так, я тоже не стану рисковать и устраню проблему. Стоит сказать, мне нужна твоя помощь. У меня был человек, который помогал вне стен этой палаты. Его вычислили, и сейчас это «проблема».

– Я готов. Я на сто процентов на твоей стороне. Но теперь тебе придётся рассказать мне всю правду, чтобы я понимал, с чем мы имеем дело.

Джесси кивнул, протягивая руку в знак принятия сотрудничества.

Так они заключили соглашение.

В дверь тихо постучали, отвлекая от важных дел. В точности по составленному им расписанию.

– Обед. Ты же не против? – Барри так же, как и утром, тихо с кем-то переговорил, занёс поднос с едой и поставил на тумбочку.

– Я уже ел сегодня, – Джесси уткнулся в ворот куртки и спрятал пальцы в рукавах.

– А вот такие слова разбивают мне сердце. Я же обещал. Теперь всё по-человечески. Постарайся это съесть. Я тоже отлучусь на перерыв. Так что увидимся через пару часиков.

Барри постучал по циферблату наручных часов и покинул 406-ю.

На душе вроде и легче стало, но в то же время тяжело. Теперь он был в самом центре происходящего. Но вот Катрину нужно было предупредить. Для безопасности лучшим вариантом было, чтобы она уехала на какое-то время. Но ведь не согласится…

Приятным моментом был общий обеденный перерыв. Нора и Майкл теперь ходили в столовую вместе – в сопровождении Барри, конечно же. И, за что Барри и любил свою работу, Филлс смотрел на него с огромным чувством благодарности.

А после обхода миссис Гравицки вручила своему врачу картонную коробочку со словами: «Передайте это Невидящему».

«Передам», – подумал он с улыбкой, оказавшись в подсобке. Коробка была неплотно закрыта, и Барри поступил плохо, заглянув внутрь. Там было пусто. Но раз просили, значит, нужно отдать.

Он не торопясь пообедал и через обещанные два часа снова отправился наверх, замечая по пути болтающих в другом конце коридора Патрика и Чарли. Причём первый рассказывал что-то с серьёзным видом, что на него было не похоже, особенно в компании Чарли.

«Скоро всё узнаем».

Когда Барри появился в 406-й, Джесси был ужасно занят: мял Ксавьера, вдавливал ему уши в голову, а когда они появлялись вновь, улыбался. Барри не стал его отвлекать, отнёс посуду и вернулся с коробкой.

– Нора просила тебе передать.

– Да, спасибо, – Джесси тут же открыл её и кивнул сам себе. – Да, то, что надо!

Но ведь там было пусто. Барри сел напротив него, с любопытством заглядывая внутрь.

– А я ничего не вижу.

– Наша Нора вяжет, знаешь? Материал весьма специфичен. Это то, что Хайдэн хочет знать. И сейчас он пытает моего человека в надежде это выяснить.

– Роза Ривер! Это Роза Ривер?! Ты ведь говоришь о ней?..

– Верно. Раньше она занимала место Билли. Роза была лучшим сотрудником и о многом знает. Это она помогала мне долгое время. Среди пациентов есть значительный процент бывших сотрудников. Никто не покидает этих стен. Всех непригодных верно служить ему переводят в ранг пациентов, постепенно лишая жизни. – Джесси достал из коробки что-то, чего Барри не видел, и обмотал это вокруг запястья. – Он вычислил Розу, у него свои методы. И он зашёл очень далеко в попытках понять. Жестокие пытки сломили её, и теперь это «проблема». Я должен помочь Розе.

– Помочь?

– Мне жаль… – Джесси принялся обматывать невидимую нить вокруг пальцев, совсем как Нора, когда она занималась вязанием.

Барри молча наблюдал. В какой-то момент рука Джесси дёрнулась, столкнувшись с сопротивлением, и он сжал ладонь в кулак, словно верёвка в его руках сильно натянулась. На коже появились красные полосы от давления.

– Как такое возможно?

В коридоре послышался шум, на который Барри отвлёкся. Мимо начали пробегать люди, что-то громко выкрикивая друг другу. Телефон Барри зазвонил.

– Да, Билли! Что-то случилось? – Мистер Джонсон очень быстро сообщил то, что хотел, и, добавив: «Срочно!», отключился. – Джесси, я должен… ненадолго отлучиться…

Джесси его не слушал, он продолжал своё дело, сосредоточенно глядя в одну точку. И Барри тихонько вышел, не забыв запереть дверь на ключ. Билли позвонил ему, находясь в дороге и запыхавшись. Сказал, что доктор Саннэрс хочет немедленно видеть его в 424-й палате.

Это было недалеко. И, быстро добравшись, Барри постучал в дверь, прежде чем войти.

Там было очень светло и много персонала. Все столпились вокруг хирургического стола, к которому была пристёгнута изувеченная миссис Ривер. А во главе всего сам доктор Саннэрс. Заметив поражённого происходящим Барри, он с довольным – слишком довольным! – видом подошёл к нему, приглашая пройти и посмотреть.