более в моём, пред пенсионном, – усмехнулся оператор.
– Ладно, пенсионер…пойду я мыться и завтракать… Мы с тобой
потом и про пенсию, и про дом, и про речку с карасями поговорим, –
Илья закрылся в ванной…
На завтраке сидели практически все коллеги-журналисты. Длинный, с белой скатертью, стол был накрыт в лобби-баре гостиницы, где кроме
российских репортёров в это утро никто больше не завтракал. Напротив
каждого гостя стояла большая неглубокая тарелка, в которую пожилой официант неспешно укладывал со своей тележки порцию омлета.
Он что-то говорил на своём родном языке, но так как переводчик Сомар
ещё не подошел, никто из репортёров ничего не понял из длинного
рекламного монолога пожилого официанта. Впрочем, все понимали, что
мужчина расхваливает принесённую еду, и даже пытается объяснить русским, что это и с чем это едят. Официант махал руками и строил весёлые
рожицы, силясь донести до всех присутствующих состав блюда. Стол
был уставлен тарелками с крупно порезанными помидорами и огурцами, сырами нескольких видов, чёрные маслины подавались отдельно
от зелёных. Несколько высоких стеклянных графинов с обычной водой
и кусками льда в ней официанты принесли заранее, очевидно, понимая, что большое количество жидкости понадобится гостям, чтобы удовлет-ворить жажду после поедания невероятно солёного сыра.
78
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
– Садык! – громко обратился Алексей к официанту. – Чай будет?..
Чай? Ти, ти, – перешёл он на английский, показывая на стоящую рядом
кружку.
– Кофи? – учтиво поинтересовался старый официант.
– Ес, ес, кофи! – согласился репортёр. – И чай ещё принеси, понимаешь меня? Ти-и-и…
– И мне тоже чай принеси, пожалуйста, – обратился Леонид. – Ноу
кофе… Чай, пожалуйста!
– Окей! – вдруг озарился официант. – Вахит, нейн, арба? – начал
вопросительно лепетать он.
– Парни! – обратился Клим. – Он спрашивает, сколько чая принести?.. И кто из вас будет кофе?
Теперь понятно, – загалдели журналисты, наперебой объясняя, кто, что будет пить…
– И мне чай, пожалуйста! – вклинился подошедший Илья, усаживаясь на свободное место. – Витя сказал, сыр у них очень солёный?
– Да-а-а, сыр – «вырви глаз»! – согласился Леонид.
– Значит, будем давиться солью, – Илья положил в свою тарелку
небольшой кусочек светлой массы, добавил много помидоров и огурцов и налил полный бокал холодной воды. – А где омлет?
Официант в ту же секунду поставил перед ним тарелку с оранжевой едой.
– Омлет? – ткнул пальцем Илья.
– Окей, окей! – закивал головой улыбающийся официант.
– Какой-то он безвкусный, – подытожил репортёр. – А простую
яичницу они могут приготовить? Кто-нибудь ему объяснял, как нужно
готовить?
– Мы ему уже час талдычим, что такое глазунья, но не понимает,
– смеялся Лёня. – Сомара надо ждать, может он объяснит, что к чему…
– Парни, смотрите, какое солнечное утро! – Алексей взял кружку
с кофе и вышел на веранду. С неё открывался прекрасный вид на исто-рическую часть Алеппо – район старого города. Впереди, как на ладони, лежали древние кварталы с их узкими витиеватыми улочками и невысокими каменными домами, большинство из которых стали закопченными
и полуразвалившимися. Это была восточная часть города – районы, в которых уже несколько лет хозяйничали террористы Джабхат Ан-Нусры. Их позиции были видны невооруженным взглядом: в каких-то
79
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
восьмистах метрах от гостиницы черной полосой разрушенных зданий
тянулась граница между мирным западом и бесконечно воюющим вос-током Алеппо.
– Нусра? – поинтересовался Илья у официанта, показывая рукой
в сторону полуразрушенного города.
– Нусра, нусра! – скорчил он гневную гримасу на лице. – Бах! Бах!
– официант развел руками, имитируя взрыв, а потом присвистнул, проведя рукой по шее, демонстрируя характерный жест…
– Головы режут? – изумился Илья.
– Нусра, фу…Нусра – ноу пипл! – объяснял официант…
Километрах в десяти, посреди развалин, сразу за пятью минаретами
светлой мечети, которая располагалась на территории подконтрольной
правительственным войскам, высилась гора, увенчанная высокими
стенами и башнями старой цитадели. Древнейший памятник архитектуры и визитную карточку Алеппо со всех сторон окружали развалины
домов, в которых прятались боевики. Несколько лет они пытались
завладеть цитаделью, но всякий раз их атаки подавлял небольшой гарнизон сирийских солдат, укрывшийся за древними стенами.
– Вон она – Цитадель! – Алексей отодвинул штору. Коллеги все
одновременно поднялись со своих мест и быстро подошли к занаве-шенным окнам веранды.
– Вы давайте там аккуратней! – скомандовал полковник, макая
лепёшку в пиалу с абрикосовым вареньем. – Сейчас как шмальнут
бородачи, отвечай потом за вас.
– Да, парни, шторы особо не открывайте, а то и правда, прилетит
какой-нибудь баллон в нас, – насторожился Алексей.
– Вообще, лучше к окнам не подходить! – переживал молодой оператор.
– А мы в Цитадель пойдём, товарищ полковник? – поинтересовался
Илья.
– Да, прямо сейчас! Только с духами договорюсь, – съязвил полковник.
– А разве духи уже в цитадели? – спросил Клим.
– Нет, там гарнизон сирийских военных сидит, – со знанием дела
констатировал Алексей, – а боевики вокруг цитадели. Я, правда, слышал, что какими-то тайными тропами туда всё-таки попасть можно. Это
нужно у Тарика выяснить.
80
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
– Прорваться бы туда, вот было бы дело, – воодушевился Илья.
– Я вам прорвусь! – отрезал военный. – Без моего разрешения никто
и никуда не пойдёт. Я у Тарика, конечно, поинтересуюсь, но, думаю, вряд ли нас туда кто-нибудь поведёт.
– Но попробовать надо, – заключили журналисты, возвращаясь
на свои места.
– Это мы потом обсудим, надо или не надо, – нахмурился полковник, – пока будем решать сегодняшнюю задачу. А сегодня мы едем
на очень интересную тему…
– Надеюсь, на передовую? – перебил Илья.
– Конечно, на передок. Но не торопи события… В общем, сейчас
доедаем свои омлеты, идём за «бронёй» и камерами, потом ждем Тарика.
Сегодня едем на Рамуси, в тот район, где вчера пытались прорваться
в город. Там ожидается выход боевиков. Снимать будем их. Поэтому
слушайте все меня очень внимательно! – полковник встал из-за стола, чтобы все его видели, – на месте действуем очень быстро! Приехали, оперативно выгрузились из автобуса и очень быстро начали снимать.
Запомните: промедление смерти подобно! Не дай Бог, нас «бородатые»
засекут, сразу начнут минами забрасывать. Так что на все съёмки у нас
не больше пятнадцать…ну, от силы…двадцати минут.
– Нам ещё стендапы писать надо, – попытался возразить оператор
Вадим.
– Вот и будете очень быстро писать свои стендапы… Очень быстро!
Это понятно? – полковник внимательно посмотрел на журналистов.
– Это понятно, – согласились они.
– По первой же моей команде все забегают в автобус, и мы срываемся с места. И чтобы никаких вопросов там не задавали, – подытожил
офицер. – Всё ясно?
– Ясно… Теперь можно по номерам за вещами?
– Да! Все одеваются в «броню», и спускаемся в холл. Сбор через
полчаса…
В лобби вошёл перепуганный переводчик Сомар, увидел компанию
журналистов и быстро направился к ним.
– Товарищ полковник, – начал он, – Тарик только что звонил. Сказал, что они уже выезжают, скоро будут здесь. Просил, чтобы мы все
собрались и ждали его. Иначе можем не успеть на выход боевиков.
Кажется, они уже начали сдаваться… Причем выходят с оружием…
81
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
– Так! Все по местам! Собираемся в холле! – командовал полковник удалявшимся репортёрам.