мгновение раздался еще один хлопок, за ним второй и через секундный
интервал третий.
74
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
– Вот этот бью-ю-ют! – с опаской произнёс Виктор. – Надеюсь, сегодня мы не в тот район поедем снимать…
– Да… Не хотелось бы под своими же бомбами голову сложить, –
съязвил Илья.
– Это, кстати, мощные бомбы рвутся: пятисоткилограммовые, не меньше – со знанием дела заключил оператор. – И судя по всему, где-то совсем близко рвутся. Скорей всего, на самых окраинах.
– Мы въезжали в Алеппо с юга, – подошел к окну и слегка раздвинул шторы Илья, – как раз в тот момент, когда в город прорывались
тысячи боевиков. Значит, наша дальня авиация долбит именно по ним.
И пусть закатают этих бесов в землю, чтоб не вылезали больше
никогда.
– Хорошо бы…Да только не так это всё просто, – заключил Виктор, протирая широкоугольную линзу, – зароют этих чертей, им на смену
придут другие. Сколько таких одурманенных баранов по миру шатается, не сосчитать.
– Ничего… на всех упырей российских высокоточных бомб хватит! – Илья вернулся на своё место, лёг на кровать и отвернулся
от окна.
Через несколько минут канонада за окном прекратилась, и в комнате воцарилась тишина. В проём между задёрнутых штор прорвался
рассветный солнечный луч, ложась яркой розово-золотой полоской
на стене, напротив кровати Илья.
Слава богу, все утихомирились, – думал он, – может, теперь
поспать удастся? Витя, наверное, спать больше не планирует, а я вот
вздремнул бы ещё часок другой. Но только журналист закрыл глаза, как
на улице, прямо под окнами гостиницы, раздался скрежет динамиков, а чуть позже громкое покашливание и хриплое: «Алла Акбар!» Потом
непродолжительная арабская речь, словно кто-то неведомый проверял
исправность звуковых колонок. Опять сиплое покашливание, и, наконец, уверенное «Аллаху Акбар!». Затем снова «Аллаху Акбар!». И ещё
раз, но уже гораздо громче и уверенней.
– Это ещё что за хрень? – возмутился Илья. – «Бородатые» теперь
в атаку пошли, что ли? Он взял с тумбочки возле кровати свои наручные часы:
– Пять утра! Они там совсем что ли с ума спятили? Всю ночь
их бомбами утюжили, а под утро они концерт закатывают?
75
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
– Пять утра, – степенно заключил Виктор, – утренний намаз…
Правоверный мусульманин обязан встать с первыми лучами солнца
и помолиться – закон!
– Ё-ё, П, Р, С, Т… – недоумевал Илья…
В этот момент к одиноко завывавшему с близлежащего минарета
имаму присоединились остальные проповедники, и уже по всему
городу полилось раскатистое «Аллаху Акбар!…Аллаху Акбар!». Муж-ские голоса через громкоговорители читали какие-то суры из Корана, чередуя их громкими и протяжными песнопениями. Особенно в этом
многоголосье выделялся один проповедник, судя по голосу, очень
старый имам. Мечеть, в которой он пел, находилась ближе всех к гостинице с российскими журналистами, поэтому его было особенно хорошо
слышно. Дед так сипел и фальшивил, что казалось, вот-вот задохнётся.
Но с каждым новым призывом он вдруг оживал, возможно, даже к собственному удивлению, и продолжал уныло хрипеть в микрофон.
– Этот дедок особенно хорош! – язвил Илья, – хрипит, как в последний раз дышит… Интересно, надолго его хватит? Судя по голосу, этому
алеппскому Карузо далеко за сотню лет.
– Сколько бы ему ни было, свою песню он допоёт, – подхватил Виктор. – Цивилизация, как видно и до них добралась. Сейчас на минарет
забираться не надо. Поставил колонки повыше, микрофон внизу…Сиди
себе в мягком кресле, пой суры из Корана и радуйся. Насчёт голоса
тоже никто не заморачивается. Мечеть есть? Есть! Имам есть? Есть!
Говорить может? Значит и петь обязан. Тянешь, не тянешь – никого
не интересует. Пять утра настало – «Аллах Акбар!». И далее по тексту…
Кому не нравится – не слушай.
– Я бы с радостью, – усмехнулся Илья, – но судя по имеющемуся
репертуару, придется наслаждаться, причем из первого ряда…
Сиплые песнопения, словно по команде, прервались примерно
через полчаса. Тишина и невероятное умиротворение наполнили
округу. Солнце уверенно поднималось над древним восточным городом, убаюкивая своими ласковыми и тёплыми лучами. Взрывы
массивных авиабомб больше не нарушали сонное спокойствие, прекратилась и одиночная стрельба на городских окраинах. В такие минуты
даже представить было сложно, что где-то совсем рядом прячутся
злобные бородатые мужики с автоматами наперевес, готовые в любую
секунду рубить головы всем, кто попадётся на пути. Представить этих
76
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
палачей среди всего великолепия древнего Алеппо было сложно, но все
здесь понимали, что округа наводнена бандитами и палачами. Но тем
не менее Илья даже пытался понять этих людей. Лежа на кровати, он думал о том, что может двигать ими? Какие мысли и желания витают
в их головах? Вывод напрашивался сам собой: не иначе, как дурное воспитание, а точнее, отсутствие оного и непомерная алчность… В мыслях
об этих несчастных и обманутых людях Илья заснул.
Дверной замок негромко щелкнул и в номер аккуратно, чтобы
не разбудить, вошел Виктор.
– Не спишь? – поинтересовался он.
– Нет, уже встаю, – зевнул Илья.
– Наши уже вовсю завтракают. Ты пойдёшь?
– Да, Витя. Сейчас сполоснусь и подойду. Чем там местные садыки
нас потчуют?
– Омлет какой-то безвкусный, сыр очень солёный, маслины горькие.
В общем, фигня этот их завтрак. Я чаю попил с вареньем абрикосовым, да в номер. Собираться буду, акыд сказал, к обеду Тарик с охраной
подъедет, поедем на съёмки.
– Ну-у, наконец-то, поработаем! – резко встал с кровати Илья, быстро размялся, махнув несколько раз руками и стал отжиматься
от пола.
– Зарядочку делаешь по утрам? – Виктор укладывал в рюкзак
микрофон, линзу и провода для камеры. – Правильно делаешь.
– Да-а-а, – выдохнул Илья, – зарядка нам, как воздух нужна!
– Здесь, кстати, тренажёрный зал есть, я узнавал.
– Значит, сегодня вечером можно будет сходить, да, Витя?
– Я бы сходил, посмотрел, что там есть. Может и для меня трена-жеры найдутся. Я ведь дома тоже спортом занимаюсь.
– Каким? – Илья закончил отжимания.
– Да так, железо тягаю немного и бегать иногда стараюсь, – улыбался Виктор, – стараюсь держать себя в форме. Раньше я усиленно
тренировался, даже качался серьёзно. А сейчас годы не те, но в форме
себя держу.
– Это видно, – констатировал Илья.
– Вот сколько мне лет, как ты думаешь, – вдруг спросил оператор.
– Честно говоря, трудно сказать – дипломатично начал Илья. Виктор, действительно, был в хорошей форме, и точный возраст его определить
77
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
было сложно. Во всяком случае, Илье, который никогда не отличался
точными прогнозами. Подкупала подчёркнутая молодцеватость Виктора, умение хорошо одеваться. Но подспудно Илья понимал, что его
коллеге не может быть менее пятидесяти…
– Думаю, лет пятьдесят, не меньше, – подытожил репортёр.
Хотя подмывало сказать и сорок пять, и даже сорок, но не стал Илья
уж совсем льстить своему коллеге.
– Да-а-а? – начал Виктор, – А мне уже пятьдесят четыре… И всё
еще с камерой бегаю… И ни о чём не жалею. Дай Бог каждому в моём
возрасте с камерой по войнам разным бегать. Надеюсь, побегать еще
лет шесть – семь, а там и на пенсию можно смело идти. Поеду в родную Белоруссию, там жить буду. Лишь бы дом достроить до пенсии…
Возьму свою Надежду и буду с ней чаи попивать да истории разные
вспоминать…про жизнь нашу журналистскую…
– Да ладно, Витя, что ты про пенсию начал? – усмехнулся Илья.
– Не скажи… Про пенсию в любом возрасте думать нужно…Тем
