мы с Витей будем жить. Вот тебе ключ, пошли заселяться.
Остальные коллеги тоже быстро распределились по номерам и, забрав
из холла свои вещи, поднялись на этажи. Несколько номеров находились
на восемнадцатом этаже, другие, этажом выше. Ближайшими соседями
Ильи с Виктором стали репортёры Леонид и Алексей. Пока раскладывали
вещи, ребята успели несколько раз сходить друг к другу в гости: оценить
разницу в убранстве комнат и просто понять, кто и где находится.
– Парни, смотрите! – обратился Лёня к зашедшим в гости Илье
с Виктором, – прямо под нашим окном снаряд взорвался. Причем, конкретно так рванул, – он показал на рваную дыру в бетонной стене, чуть
ниже окна.
– Вы бы поменьше из окон высовывались, а то сейчас снайпер сработает, мало не покажется, – обратился Виктор к любопытствующим
коллегам.
– Да, парни…– забеспокоился Лёня, прикрывая окно и задёргивая
плотную штору – Витя прав – лучше в окно не высовываться.
– Витя, а ты у нас шторы завесил? – спросил Илья.
– Первым делом, я воробей стреляный!
– Ладно, пойдём вещи разбирать, пусть парни сами тут расклады-ваются…
Через полчаса в холл гостиницы стали спускаться российские
журналисты. В домашних тапочка, в шортах и майках, без бронежилетов и телевизионной аппаратуры они походили на обычных туристов, 63
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
коими кишат привычные курорты Турции или Египта. Ребята рассаживались на мягких диванах, подключали свои мобильники к «всемирной
паутине» и погружались в мир интернет-новостей и сетевого общения.
– Парни! Кто-нибудь знает, где здесь бабки поменять можно? –
обратился Алексей. – Клим, вы же здесь уже были, где баксы меняли?
– Мы здесь были всего один день, и деньги с собой из Латакии привозили. Думаю, на рецепции поменять можно, только курс дикий будет.
– Да, парни, – поддержал его оператор Вадим, – у гостиничных
садыков лучше не менять, они побоятся.
– В смысле, побоятся? – недоумевал Илья.
– В Сирии, вообще-то, за обмен валюты срок светит, – улыбнулся
такой неосведомлённости Вадим, – ладно, в Латакии на всё сквозь
пальцы смотрят. Там некоторые умельцы озолотились на грабитель-ском обмене. Главное, чтобы никто не видел, как говорится. А в Алеппо
всё гораздо строже. К тому же город в окружении боевиков, так что
«спецы-мухабаратчики» не дремлют. Не дай Бог поймают на обмене, могут и расстрелять не разбираясь. А ты что в Латакии не поменял? –
обратился он к Илье.
– Поменял немного, но вдруг мы здесь надолго…
– Если что, я тебе займу, – успокоил коллегу Леонид. – Но на счёт
обмена бала надо подсуетиться…Так… На всякий случай. Думаю, в городе по любому есть какой-нибудь барыга, у которого можно пере-кинуть баксы.
В этот момент в холл вошли трое российских военных в камуфляжах и с автоматами наперевес: круглолицый полковник невысокого
роста, худощавый майор и за ними медленно плёлся старший лейтенант.
Увидев журналистов, все трое подошли к ним и поочерёдно уселись
на свободный диван. На их лицах читался неподдельный испуг.
– Мужики… – начал негромко круглолицый полковник, – «бородатые» вертолёт сбили… Он замолчал, словно подбирая слова. – Наш
вертолёт… На котором мы сюда прилетели…
– В смысле, наш вертолёт? – после непродолжительной паузы обратился к военному Виктор.
– Двести двенадцатый борт? Ми – восьмой, на котором мы прилетели в Алеппо, на обратном пути завалили духи?
В гостиницу вошел переводчик Сомар. С вытаращенными глазами, он быстро приблизился к группе журналистов и военных с оружием: 64
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
– Вы рассказали, товарищ полковник?
– Да, Сомар, как раз сейчас довожу…
– Это какой-то шок! У меня глаза полны слёз, – на восточный манер
стал лебезить переводчик.
– Этот тот самый борт, который вчера нас вёз? – поинтересовался
Илья.
Да, парни… – едва слышно говорил полковник, – то самый борт…
Они привезли нас и полетели обратно. На борт поднялись два контракт-ника…совсем молодые парни. Один из них еще так пристально посмотрел
на меня, словно прощаясь… Пилоты даже винты не выключали, торопились обратно на базу… Через десять минут их сбили в провинции Идлиб…
В новостях уже показывают во всю… Как наших парней эти твари рас-стреливают… Никто не выжил… Басмачи всех добили…
– Вот твари! – глядя в свой телефон, крикнул Лёня, – они уже в интернет выложили расправу… Ублюдки!
Весь этот день, до глубокой ночи, журналисты не отходили от телевизоров в холе гостиницы Аль-Шаба, следя за выпусками местных
новостей, в которых показывали кадры чудовищной расправы над погиб-шими в сбитом вертолёте российскими военными. На видео было всё: тела возле горящего Ми-8, бородатые мужики с Калашниковыми прыгали на телах солдат и веселились, какой-то боевик тряс фотографией
красивой белокурой девушки, очевидно, изъятой у одного из погибших.
Репортёры долго смотрели на эти ролики… Комок подступал к горлу…
Очень хотелось взять автомат и дать очередь по всей этой нечисти…А
потом взорвать всю эту бородатую свору к чёртовой матери…
Вечером, когда на город опустилась ночь, все журналисты, полковник и переводчик Сомар собрались в одном из номеров. У кого-то
нашлась литровая бутылка виски. В этот вечер все, не сговариваясь, решили выпить. Тост был один: «За погибших ребят!» Говорили в этот
вечер мало, больше молчали. И неторопливо выпивали…
– С боевым крещением, парни! – тихо произнёс Илья и быстро выпил
остатки алкоголя… – Допивайте и по номерам! Завтра начинаем работу, –
скомандовал полковник. – Впереди всё самое интересное. Вы теперь и за
этих парней будете делать общее дело…
65
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
ШТУРМ АЛЕППО
– Командир?! – полушепотом обратился телохранитель к спящему
Вахиду. – Командир?!
– Что ты хочешь? – Вахид открыл глаза.
– Приехали наши спецы, говорят, вертушку русских завалили.
– Завалили, говоришь? – с трудом прохрипел Вахид. – Пусть ждут, сейчас выйду… и, это… пришли ко мне кого-то…мне умыться и собраться
надо, – глядя на свои окровавленные руки, приказал «палач».
Через несколько минут в его шатёр вошли четверо с двумя большими бидонами; в одном была горячая вода, в другом – холодная. Они
поставили воду рядом с Вахидом, быстро вышли, и буквально через
мгновение появились вновь с медными ковшами для обливания и поло-тенцами в руках.
– Где генерал Рахим? – сердито поинтересовался Вахид.
– Он в своём шатре, командир! – отчеканил самый молодой
из обслуги.
– Сейчас день или ночь? Ничего не понимаю я в этой пещере…
Сколько вообще времени? – мыля руки, возмущался Вахид.
– Почти час дня, командир, – докладывал молодой, – генерал Рахим
уже встал и скоро выйдет в большой шатёр. Приглашает вас…
– Долго мы вчера отдыхали?
– Около трёх часов ночи мы проводили вас в этот шатёр. Генерал
приказал устроить здесь всё для вас, командир.
– Для меня? – наслаждался тёплой водой Вахид. – Для меня, это
хорошо. А есть в общем шатре будем?
– Да, командир! Там все накрыто для вас.
– Мне мой телохранитель сказал, что мои спецы прибыли.
– Возле большого шатра вас ждут, – отчеканил молодой, выливая
на Вахида очередной ковш тёплой воды.
– Скажешь, чтобы зашли ко мне как вымоюсь, понял?
– Всё понял, командир!
Через полчаса Вахид сидел в мягком невысоком кресле, обложен-ный подушками, и потягивал кальян.
66
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
– Я войду, командир? – бодрым голосом поинтересовался бородач.
– Заходи, заходи, дорогой! Чем порадуешь? – Вахид указал рукой
на кресло.
– Мы сделали всё, как ты велел! – усаживаясь, докладывал бородач, – русскую вертушку положили, как по написанному. В ней было
