Антонио продолжает нежно гладить меня, пока мое дыхание замедляется, а содрогания стихают.

― А теперь, ― говорит он, когда я прижимаюсь к нему, удовлетворенная и приятно ошеломленная, ― что ты говорила об ограблении?

Как, по его мнению, я должна думать?

― Антонио, я вижу одну большую проблему. Как мы покинем отдаленный шотландский замок с тридцатью семью картинами? Мы не сможем сделать это без посторонней помощи.

Я не люблю работать с другими людьми, Валентина — редкое исключение. Вопреки тому, что можно увидеть в фильмах, среди воров нет чести. Можно сказать, что у меня проблемы с доверием.

― У нас есть свой человек, Николас. Скоро ты с ним познакомишься. Что касается остального… ― Антонио достает из пачки водительские права и протягивает мне. Я изучаю их. ― Это права штата Массачусетс, выписанные на имя Марии Д’Эспозито. ― Как у тебя дела с бостонским акцентом?

Мария Д’Эспозито — инсталлятор произведений искусства. Она — я - заберет картины из хранилища и повесит их в бальном зале.

Я приезжаю в замок в два часа дня в день события. Меня встречает высокий чернокожий мужчина лет тридцати.

― Николас Бассет, ― говорит он, пожимая мне руку. ― Я помощник мистера Кинкейда.

― Мария Д’Эспозито, ― отвечаю я. ― Приятно познакомиться. ― Это наш информатор?

Как Антонио добрался до помощника Артура Кинкейда? Я не знаю Николаса; его не было в штате Кинкейда в прошлом году, когда я украла Караваджо. Поверьте, я бы запомнила. У этого человека ангельское лицо.

― А это Эдит Фрост, ― представляет Николас женщину, стоящую рядом с ним. ― Она будет работать с вами.

Эдит мне знакома. Она — новая глава службы безопасности Кинкейда, ее повысили после того, как предыдущего парня уволили в результате моего ограбления. Она невысокого роста, приятно пухленькая и похожа на снисходительную бабушку.

Внешность может быть обманчивой.

― Очень приятно, ― говорит она ровно.

― Я ожидал увидеть вашего партнера, Джейсона Флетчера, ― говорит Николас. ― Жаль, что он не смог приехать.

Джейсон взял взятку в двадцать тысяч фунтов, чтобы я его заменила. Настоящая Мария Д’Эспозито работает на него, но, к счастью для меня, Мария считает, что технологические компании хотят украсть ее данные — и она не ошибается, — и поэтому не пользуется социальными сетями. У нее также никогда не было фотографии на сайте компании.

Мое прикрытие не выдержит тщательного расследования, но, к счастью, Николас на нашей стороне. Не так ли?

― К сожалению, у Джейсона желудочное расстройство, ― спокойно отвечаю я. ― Он позвонил мне в два часа ночи. Бедняга, у него был ужасный голос.

― Нам повезло, что вы смогли заменить его в последний момент, ― отвечает Николас. Эдит просто зыркает на меня.

Я одариваю их обоих безразличной улыбкой.

― Мистер Кинкейд — очень хороший клиент. Мы стараемся угодить.

Эдит вклинивается.

― Картины были доставлены пару часов назад. Они в хранилище. Следуйте за мной.

Кинкейд определенно параноик. Кроме лондонского хранилища, взломать которое нам не под силу, в замке есть еще одно хранилище. Оно не такое неприступное, но все равно достаточно проблемное, чтобы мы не стали пытаться.

Я спускаюсь за Эдит в подземелье. Она вводит двенадцатизначную комбинацию на клавиатуре, и тяжелая дверь хранилища распахивается. Она жестом приглашает меня войти.

― Картины внутри.

Хранилище размером с небольшую комнату, десять на двенадцать футов. С одной стороны — ряд стальных шкафчиков. С другой стороны, на металлической тележке сложены тридцать семь картин.

― Отлично, они уже загружены. Это облегчит мне работу.

Эдит не улыбается.

― Хорошо. У вас есть два часа.

Я приступаю к работе, развешивая картины, Эдит молчаливо стоит позади меня. Я еще не встречала Кинкейда, да и не ожидала этого. Миллиардеры обычно не встречаются с ассистентами.

Примерно через час после начала работы раздается громкий звук. Вот он, мой сигнал. Отдаленный грохот взрыва эхом разносится по хранилищу.

― Какого черта? ― ругается Эдит. Она хватает телефон и звонит. ― Суреш, что происходит?

Прежде чем она успевает ответить, раздается звук еще одного взрыва. Эдит колеблется. Она смотрит на меня, потом в окно, а потом принимает решение.

― Оставайся здесь, ― приказывает она. ― Продолжай работать. Никаких глупостей. За тобой следит камера.

Как только Эдит скрывается из виду, я начинаю снимать картины со стены. Через минуту Антонио присоединяется ко мне в бальном зале, катя за собой тележку. На нем кепка, скрывающая лицо.

Я бросаю на него удивленный взгляд.

― Ты ведь знаешь, что у Валентины камеры под контролем, не так ли?

― Старые привычки умирают с трудом. Вот, давай повесим их.

Это фальшивки, которые мы повесим вместо оригиналов.

― Ты так и не сказал мне, кто делает эти копии.

Он ухмыляется.

― Нет, не сказал, и это сводит тебя с ума, не так ли? ― Он вешает на стену подделку Джузеппе Аванци. ― Мой старый контакт, к сожалению, больше не доступен. На этот раз я воспользовался принтером.

― Принтером? ― Я смотрю на него через плечо. ― Серьезно?

― С помощью технологий можно делать удивительные вещи, особенно если картины должны пройти лишь беглый осмотр.

― А Эдит Фрост ничего не знает об искусстве. Умно. ― Я вешаю Веронезе и перехожу к следующей картине. ― Никогда о таком не слышала.

― О печати картин на принтере, ты имеешь в виду? Я увидел это в телешоу.

Не проходит и пяти минут, как мы заканчиваем менять картины местами, и Антонио грузит оригиналы в свою тележку.

― Ты все еще не сказал мне, что собираешься с ними делать, ― замечаю я.

Он смеется.

― Это сюрприз, маленькая воришка. Но поверь мне, тебе это очень понравится.

Я хочу уйти, как только заканчиваю, но Эдит сообщает мне, что я должна остаться до воскресенья, чтобы демонтировать инсталляцию.

― Но это же все выходные, ― протестую я.

― Это обсуждалось с мистером Флетчером. Разве он не поставил вас в известность об этом?

Она смотрит подозрительно, и последнее, что мне нужно, это чтобы она связалась с Флетчером.

― Без сомнения, это вылетело у него из головы. Учитывая обстоятельства, разве можно его винить?

Николас появляется как раз в тот момент, когда я это говорю.

― Что происходит? — спрашивает он.

― Мисс Д’Эспозито не знала, что останется на выходные.

Николас поднимает бровь.

― Без сомнения, Флетчер был слишком занят, чтобы сообщить вам об этом, ― говорит он. Спасибо, Николас. ― Вы остановились в деревенском пансионе, да? Я распоряжусь, чтобы кто-нибудь забрал ваши вещи. И конечно, вы приглашены на вечеринку сегодня вечером.

Черт побери. В какой-то момент Кинкейд обнаружит кражу, и я предпочла бы оказаться в самолете в Лондон до того, как это произойдет. Но, похоже, этого не будет.

― Спасибо, ― говорю я покорно. ― Это очень любезно с вашей стороны.

На вечеринку приглашены восемьдесят самых близких и дорогих друзей Артура Кинкейда. Я сижу в углу в своем темно-синем платье, потягивая бокал содовой, и наблюдаю, как миллиардер приветствует своих богатых и состоятельных коллег.

Затем в комнату входит Антонио.

Даже в этом собрании элиты он выделяется. Черно-красная клетчатая кепка исчезла. Его угольный костюм безупречен, подчеркивая широкие плечи и узкую талию. Я смотрю на него, теребя золотое кольцо на пальце, и меня охватывает собственническое чувство. Мой, думаю я. Мой муж.

Артур Кинкейд сияет от удовольствия.

― Мистер Моретти, я так рад, что вы смогли присутствовать.

― Я бы ни за что не пропустил это событие, ― отвечает Антонио. ― И, пожалуйста, зовите меня Антонио.