С тобою говорили.

Ты счастье забрала,

Но любовь мы не убили...

Беспощадной была битва у берега острова Маэ между пиратами Монтанья и Патика. Беспощадной, кровавой, с большими потерями. Что станет дальше с жизнью — было жутко представить, когда Ален открыл глаза и увидел вокруг тела погибших товарищей, тела врагов. Солнце будто слепило, заставляя жмуриться и плакать. Он вспомнил всё произошедшее: и как любимая ушла в лес, как сразу оттуда выбежали враги, как бились и... пали...

-Оливье, нет, - донёсся до его слуха встревоженный тихий голос капитана.

Ален повернул голову в его сторону. Грегор сидел на земле, держа на коленях голову тяжело раненого Оливье и не верил, что тот уходит.

-Не получилось, - усмехнулся через боль тот, и из его рта потекла струйка крови.

-Держись, слышишь? - прохрипел исчезающим от горя голосом и Джей рядом, но Оливье только успел подарить им улыбку.

Глаза его сразу потускнели и... застыли...

-Не зря говорят,... душа видна в глазах, - потекли слёзы по щекам Грегора. - Прощай дружище...

Джей держался, старался не выпустить свои слёзы и осторожно закрыл глаза погибшего друга. Ален, видя всё это, не смог сдержаться. Он уставился в ясное небо и с криками зарыдал:

-Подлец!!!

-Тише, тише, умоляю, - встревожился рядом Сет и приложил руку на кровоточащую рану из его груди.

Дальше Ален ничего вновь не помнил. Он очнулся в каюте, под присмотром Грегора и лекаря, которые, как узнал сразу, его и выхаживали всё время...

-Мы плывём? - сразу вопросил Ален.

-Да, и уже давно, - улыбнулся лекарь.

-Где Фернанда? - взглянул Ален на поднявшегося со стула возле Грегора.

Один только вид его многое сказал Алену. Однако,.. он всё же ждал ответа... Грегор прошёлся по каюте, видимо находясь в поиске слов, которые вдруг растерял, и выдохнул:

-Нет. Прости... Её не нашли. Мало того, получили записку, что она возвращается в Испанию. Не знаю, она писала, или нет, вот, - достал он свёрнутый вдвое лист бумаги и протянул его Алену.

-Просит не искать, - Ален глазами прочитал написанное и усмехнулся, не сдерживая ни боли в душе, ни разочарования, ни тоски по любимой.

Мир будто перевернулся. Жизнь началась не та, о которой мечтал. Всё будто было бессмысленно теперь, но должно будет продолжаться вопреки желаниям.

-Если бы она не убедила Поло привезти её на остров, всё бы было иначе, - сказал Грегор.

-Что теперь... Если, - только и сказал Ален.

С того дня он мало разговаривал и улыбки его уже больше никто не видел... Морская жизнь продолжалась. Разлучённая с подругой Долорес не понимала поступка Фернанды: как она могла отправиться обратно в Испанию, когда носит под сердцем ребёнка любимого человека...

Она знала, что Фернанда искренне любит Алена. Потому и не верила, что ту записку Фернанда написала искренне. Не верила ни единому слову, но, как бы перед отплытием с острова ни пытались отыскать Фернанду, или французов, или ещё кого, кто бы что знал, - всё было безрезультатно... Остров будто опустел...

Так,... «Pathik» покинул Маэ, покинул Индийский океан...

Сколько «Pathik» проплавал — не известно. Только служил он своей верной команде ещё долго. Он часто возвращался к знакомым берегам, бывал и в новых краях. Только нигде Ален не мог найти покоя.

Его улыбки так и не видел больше никто с тех пор, как судьба вновь разлучила с возлюбленной. Полный сомнений, что может она и не прощалась с ним навсегда, Ален всё же не решался делать ничего, чтобы вновь её найти,... всё выяснить...

Когда спустя несколько лет «Pathik» пристал к берегам Франции, в порт Ла Рошель (La Rochelle), убедились в том, что Наполеон полностью захватил власть над Испанией. Тогда, в 1808 году, как некогда и предсказывал Ален, в Байонне он лишил прав короля и его сына на престол, посадив властвовать своего брата — Жозефа Бонопарта. Это и вызвало начало войны в Испании, города которой стали утопать в крови.

Теперь, в 1811 году, который подходил к концу, Ален сошёл с товарищами на берег Ла Рошели. Они поужинали в таверне и, как только закончили, им на стол положили конверт:

-Просили передать команде вашего корабля, - сказал слуга и ушёл обслуживать других клиентов.

-Нас здесь ждали?! - удивился Грегор и тут же распечатал послание.

Ещё большим было удивление, когда он молча прочитал изложенный там рассказ, написанный рукой Фернанды. Грегор сразу отдал письмо Алену, и тот вскочил, ещё не дочитав всего до конца. Его глаза бегали по строчкам с невероятным волнением, после чего он просто разорвал письмо в клочья.

-Какого чёрта она...?! - возмутился Ален и поспешил покинуть таверну.

Он с грохотом закрыл за собою дверь и ещё долгое время бродил по берегу, пока совсем не стемнело. Он вспоминал полученные новости от Фернанды и понимал, что все эти три года по своей же нерешительности, по своей вине упустил её...

...Фернанда тогда, как только скрылась в лесу на острове Маэ, была схвачена и доставлена к французам, расположившимся в деревне неподалёку. Там она обнаружила Эмиля. Он уже будто знал, что встреча их будет. Победа, торжество горели в его глазах. С той минуты он уже не отпустил Фернанду от себя ни на шаг, как бы она ни противилась. Она сразу раскаялась в своём порыве уговорить их отказаться от идеи нападать на «Pathik».

Единственное, что спасало её пока от совершенной близости с ним, это то, что она призналась ему в своей беременности. Эмиля это крайне расстроило, но никак не переубедило отказаться от мысли оставить её себе, словно она какая вещь. Он забрал её с собой и отвёз во Францию, в свой дом в портовом городке Ла Рошели.

Как оказалось, он уже был женат, но жене своей изменял. Теперь же, когда привёз Фернанду, то выдал её за гувернантку для детей. Жена не оказалась против. С тех пор Фернанда проживала у них, родив вскоре своего ребёнка, которому добродушная супруга Эмиля дарила не меньше нежности, чем своим детям...

Ален вспоминал всё рассказанное в письме Фернанды и представлял это перед собой, ужасаясь всё больше и больше жестокости судьбы, которую сам устроил. Он вновь и вновь обвинял себя в том, что Фернанде пришлось стать любовницей Эмиля, терпеть его насилие, жестокость, угрозы, что попытки бежать не увенчались успехом, поскольку верные слуги Эмиля следили за каждым её шагом. Однако ей удалось через супругу Эмиля, которую долго уговаривала помочь, оставить письмо в таверне на случай, если судно с именем «Pathik» пристанет к берегу.

И сама Фернанада под наблюдением приставленных Эмилем слуг, часто посещала порт, что был неподалёку, будто прогуляться. Она поздними вечерами выходила туда с фонарём и ждала, что может быть покажется долгожданный корабль, но нет... Его не было...

...Тут Ален увидел фонарь и женщину, одетую в белое. Она медленно приближалась к нему. Её шаг был несмелым, медленным...

-Ален? - вопросила она, и он понял, что всё происходят наяву, что вот она — его Фернанда — здесь.

-Прости, - пал он тут же на колени и заплакал.

-Родной мой, это ты меня прости, - опустилась к нему Фернанда.

Они оба заключили друг друга в объятия и ещё долго сидели на берегу. Их руки не выпускали друг друга. Их сердца бились взволнованно вместе, а глаза благодарили небеса за помощь. Словно все звёзды собрались сейчас на ночном полотне неба, чтобы благословить их и подарить новый шанс на желанную судьбу.

-Я заберу тебя теперь с собой, - прошептал Ален.

-Я не одна, - текли по щекам любимой слёзы. - У нас есть дочь.

От этих слов Ален прижал её ещё крепче к себе, уткнувшись в распущенные волосы:

-Простите меня, и ты, и она... Эта глупая война во мне... Я всё испортил.

-Не в тебе... Война наша называется любовь. Так вышло. Значит, так нужно было, - успокаивала его и себя Фернанда, веря теперь в своё будущее, в себя и в них. - У тебя доброе сердце, а я не доверилась. Я хотела помочь, спасти вас всех, но всё вышло иначе...