– А участковому попробую дозвониться. Знаю одно место, где связь немного ловит. Схожу сейчас.

– Сходите, пожалуйста.

Опустились уже унылые сумерки, небо постепенно окрашивалось в розовый цвет. Дед молчал и о чем-то думал. Ребята заметили, что на его измученном лице появился отпечаток грусти и боли, которая, по-видимому, шла из глубин его сознания, из самого сердца.

На крыльцо вышла баба Дуся и внимательно на всех посмотрела.

– Чего это вы тут делаете? Дед, небось, запугал вас? – она недовольно смерила взглядом старого, потом посмотрела на ребят. – Не верьте этому старому ослу, наговорит вам сейчас! – пробормотала она и, набрав из фляги воды в чайник, поспешила обратно в дом, позвав с собой девчонок. Когда за девушками закрылась дверь, а дед Миша отошёл к трактору, Митя осторожно заметил:

– Странный он какой-то.

– Ага, миражи какие-то, – сказал Степан и сплюнул. – О чем это он?

– Не знаю, но мне не нравятся все эти разговоры. Хотя знаешь, то что мы видели на озере – фигуры вдалеке, деревню на другом берегу, которой никак не могло там быть…это ли не мираж?

– А разве они не в пустыне мерещатся усталым путникам?

– Ну видимо, нет. Вообще у всего этого есть научное объяснение, я даже как-то читал про это, – задумчиво проговорил Митя, отчего-то вспоминая Еву. Сразу после лагеря он много интересовался этими местами и пытался хоть как-то ее найти. Но ни в соцсетях, ни в адресных книгах такой девчонки не значилось. А телефон ее интерната так за несколько лет ни разу и не ответил на его звонки. – В слоях воздуха с разной плотностью световые лучи преломляются, искажаются и приобретают неправильные, фантастические формы. Так, плавающая утка на воде может восприниматься как огромная лодка, а стоящий стеной густой лес в десятках километра от тебя, вдруг окажется совсем рядом в виде какого-нибудь причудливого строения.

– Да ладно?!

– Ага. В удивительном мире живем, Степан! И находимся мы сейчас в странном и самобытном месте, которое живет по свои законам. Ты к деду с лишними вопросами пока не лезь. Странный он все же, надо присмотреться.

Баба Дуся пила чай с малиновым вареньем и смотрела в окно. Она думала о пропавшем мальчике – Владе. У нее были свои соображения по этому поводу, с которыми она ни с кем не собиралась делиться. Все равно, не поверят – подумала она и отодвинула, пустую кружку от себя. Тем временем, уставшие и измученные гости в ее доме мирно спали. Было еще рано, семь часов утра. Баба Дуся просыпалась в шесть – доила свою буренку, занималась делами во дворе, но ровно в семь, а это было неизменным изо дня в день, из года в год, она каждое утро пила чай с малиновым вареньем. История, которую поведала ей молодежь, была более чем знакомая, до боли знакомая, что лишний раз подтверждало ее опасения. Значит, эта рыжая бестия вновь объявилась, и теперь снова не будет давать местным покоя. А ведь она предупреждала их в день приезда на озеро, когда они бродили по старому заброшенному кладбищу, что не надо этого делать – местные жители вообще стараются обходить его стороной.

Баба Дуся неодобрительно покачала головой и посмотрела в окно. Она вспомнила, как первый раз встретилась с этой рыжей ведьмой. Она была еще молодой девчонкой, работала в поле до ночи, помогая собирать совхозную пшеницу. В один из таких уборочных дней, их привезли на поле раньше, чем обычно. День был пасмурный, и в поле стоял непроглядный туман. Вот именно тогда, она в первый раз в жизни, своими глазами увидела, как прошлое пересекается с будущим.

Сначала появился, словно из ниоткуда старый деревянный дом, окутанный сизой поволокой тумана, а потом она – рыжеволосая Катенька, выходящая на крыльцо. Дульсинея, тогда еще молодая девушка, решила, что ей мерещится, но ведьма дружелюбно улыбнулась и помахала ей рукой. Дуська тогда онемела, вздрогнула, заморгала часто-часто – видение исчезло, а в тот же вечер пропал их тракторист, молодой и красивый парень. Его объявили без вести пропавшим, следов его так и не нашли, как впрочем, и тела. А спустя много лет горе пришло и в их дом – пропал и ее сын – одержимый неведомыми силами, он сначала много дней метался по дому, как в бреду повторяя ее имя, а в одну из ночей – буквально испарился, не оставив и следа.

Ведьма же эта появлялась всегда в одном и том же месте, там, где была когда-то деревня, в напоминание о которой осталось только старое кладбище.

Шумиха в то лето стояла знатная! Столько исчезновений! И вот тайна была раскрыта: Миражи! – зашептались односельчане, когда в их деревню приехал молодой ученый – Вениамин Христофоров. Он вместе со своими помощниками производил раскопки, делал записи, некоторое время даже жил в их доме.

Баба Дуся прервала свои воспоминания и вновь посмотрела в окно – несколько соседских гусей пристроились у ее забора на зеленой траве, хлопая крыльями и громко гогоча.

– Кыш, черти! Разбудите мне всех! Кыш! – закричала она куда громче гоготания гусей.

– Доброе утро. Чего ругаетесь?

Она обернулась. Степан стоял, потягиваясь и дружелюбно улыбаясь.

– А! Деточка, встал уже? А что так рано?

– Да, мы же с дедом Мишей хотели попробовать машину вытащить.

– Какую машину? – любопытствуя, спросила старуха. – Ту, белую?

– Да, она в лесу застряла. Хотим за ней съездить на тракторе. Если вытащим, то на ней и уедим в город, и вещи заодно все заберем.

– А где вещи то? – поинтересовалась баба Дуся, наливая ему в кружку горячий чай из электрического самовара.

Степан сел за стол, принял из ее рук кружку.

– На озере все вещи остались.

– Так может их уже, и растащили. – Сказала хозяйка, разводя руки в стороны.

– Кто? – он усмехнулся, сделал глоток чая. – Мы пока там были, ни одной живой души не видели.

– Не видели? – переспросила та, глядя то на него, то в окно – на гусей.

– Нет.

– А Катьку рыжую?

– Катеньку? – переспросил Стёпа, и только сейчас вспомнил, что Влад говорил ему про какую-то Катеньку. – Я не видел, но мой друг – Влад, ну который пропал, кажется, видел ее. Он мне про нее говорил что-то, но я тогда подумал, что ему приснилось. А что? Кто эта Катенька? – спросил Стёпа и тут же оживился. – Так, может, он у нее?

– Нет у нас таких! – нервно мотнула головой баба Дуся, словно отступая назад и жалея о сказанном. – А если и есть Катька, то не та уж точно.

– В смысле?

– Что в смысле? – спросила она, сдвинув недовольно брови. – В смысле, в смысле! – передразнила его старушка и, не желая продолжать разговор, вышла на улицу.

Через пару минут, Степан услышал, как она ругается на улице, отгоняя гусей от своего дома. Он быстро съел пряник, лежавший на тарелке, выпил кружку чая и отправился во двор к деду Мише, который уже с рассвета возился с трактором. Еще спустя полчаса к ним присоединился Митя.

– Дозвонился я до Макара, – обрадовал дед. – Волонтеры уже выдвигаются на поиски, прочешут озеро и близлежащий лес.

– Отлично! – хлопнул в ладони Митя и растёр от нетерпения пальцы. – Значит, нам тоже нужно к озеру.

– Так едем! Я готов! – кивнул дед и кивнул на кабину трактора…

***

И снова поля, уже осточертевшие до тошноты, снова это кладбище. До озера доехали молча, быстро собрали палатки, мангал, вещи разбросанные повсюду. На первый взгляд – ничего не пропало и ничего не изменилось. Новых следов Влада или Грёзы не было. Волонтеров и поисковиков тоже не наблюдалось и чтобы не терять время зря, решили вытянуть машину. И когда уже тащили её обратно в деревню, дед Миша снова заговорил:

– Страшно это всё, ребятушки. Ох, проклятье нам, опять эта девка является…

– Кто? Катенька? – спросил Стёпа.

Дед и Дмитрий одновременно посмотрели на него.

– Мне Влад, перед тем как пропал, говорил про какую-то Катю. Типа она приходила к палатке, – Стёпа недоуменно хмыкнул. – Бред же, ну.

Дед отреагировал на его слова молниеносно – смачно плюнул в окно, и бранно выругался: