– Что-то похожее на нашу помолвку, – пробормотал Русс, – она может совершаться задолго до свадьбы.
– Пусть для тебя это и будет помолвкой! Она ведь, как и сироманический брак может быть и расстроена? Ну вот!
Верт явно был доволен выходом из щекотливого положения.
– Ладно – я. А Имга? Как ей объяснить всю эту ситуацию! Я улечу. А она останется, и как ты потом будешь смотреть ей в глаза, Муран? – Ким даже зажмурился, представив, что будет с этой девчушкой.
– Если это необходимо для дела и если сама Имга… – начал было Клан, но Верт его жёстко перебил.
– Это важно для нашего общего дела. А что касается твоей дочери, я думаю её не нужно посвящать в наши дела. Для её же блага. А тебе, – повернулся он к землянину, – нужно просто предложить ей своё сердце, как это принято у нас, при этом до официального заключения брака ты считаешься свободным мужчиной.
Уже у самого входа в штрек Русс обернулся к провожавшему их Верту и сконфуженно улыбнулся. – Не совсем понимаю, как можно взлететь отсюда, ведь над головой толща породы?
– В своё время узнаешь, – лаконично попрощался с ним Орт Верт.
Назад в город они с Калинзой шли быстрым шагом. Опоздание не входило ни в какие планы Кима, и он чуть ли не тащил за собой понурившуюся женщину. Было заметно, как припухли от слёз её глаза. Для неё было полной неожиданностью то, что Ким, вернувшись с прогулки по лесу, вдруг официально попросил Имгу стать его невестой. Та вся вспыхнула огнём с головы до пят и, всё ещё пылая румянцем, согласилась, не раздумывая. Её отец и, предупреждённая им, Онта тут же дали на это своё согласие. Художник сам взялся за то, чтобы своевременно уладить вопросы по организации сироманического брака. Благодаря своему таланту и завязавшимся связям он был вхож во многие канцелярские кабинеты столицы. Лишь одна Калинза, потрясённая, стояла рядом с Кимом и Имгой и не знала, обнимать и целовать, поздравляя их, или разрыдавшись, броситься вон из этого дома. Онта, почувствовав её состояние, прижала жрицу к своей груди.
– Ты же её подруга. Неужели ты не пожелаешь ей счастья?
Сглотнув рвущиеся наружу слёзы, Калинза подошла к Имге и, крепко обняв, без слов, поцеловала девушку по обычаю огунов, сначала в обе щеки, а затем дважды в лоб…
Вечером Русс долго ворочался на кровати. Несмотря на усталость, спать не хотелось. Теперь, после предложения Верта, у него появился реальный шанс вырваться из плена. Конечно, он будет выглядеть подлецом в глазах этой чистой девушки, но Орт прав, Имга слишком юна и горяча и может ненароком выдать себя, своих близких и его, без пяти минут пилота экстраклассного корабля, который унесет его из ненавистного рабства. Ничего, Муран со временем всё ей объяснит…Внезапно Ким услышал лёгкий щелчок дверного замка. Вглядевшись, он узнал знакомый силуэт и, встав навстречу, подошёл к Калинзе. Она вся дрожала в охватившем её ознобе.
– Скоро ты будешь для меня чужим, совсем чужим, – еле слышно прошептала она, – а сегодня ты ещё мой. Подари мне эту ночь, – и она зарыдала, прильнув трепещущим телом к нему. Ким молча подхватил её на руки и сделал шаг в глубь комнаты…
Месяц промелькнул незаметно. После помолвки с дочерью художника, Русса вызвали в канцелярию службы СС и вручили уведомление о том, что поскольку в результате заключения сироманического брака он стал полноправным подданным империи, ему надлежит ровно через тридцать дней после вручения этого документа, получить разрешение на снятие шейного браслета и проведения ортикса, oперации по вживлению следящей капсулы. Затем в тот же день он должен, не откладывая, прибыть в канцелярию командора Буна и получить назначение на дальнейшую работу во благо империи. Последнее предложение ему передал Озз. Чего от него хотел этот высокопоставленный упырь, Киму знать вовсе не хотелось. На днях метеорологическая служба столицы оповестила, что ожидаются сильнейшие ливни, и Гонд с Вертом решили воспользоваться непогодой, чтобы провести пробный испытательный полёт корабля, построенного на подпольном заводе.
– Весельчак, этот Гонд, весельчак и классный специалист своего дела. Такую машину и в таких условиях сделать – это высший пилотаж, – восхищённо подумал он о Пале, с которым крепко сдружился. В своём корабле Гонд осуществил все лучшие задумки и новшества, которые только собирались внедрить в жизнь учёные и кораблестроители по обе стороны незримой линии фронта: многократно дублированные автоматика и системы управления, усиленная гравитационная подушка, уникальная по своим параметрам и степени защиты анабиозная камера…
Ким, тайком бегавший на подземный завод, объяснял Имге свои отлучки необходимостью поддержания своей формы с помощью интенсивных пробежек по лесу. Имга верила каждому его слову, тем более, что он всегда возвращался домой по-настоящему взмыленный и уставший. Русс быстро освоил систему управления кораблём и теперь с нетерпением ждал дня первого вылета. В тот день ливень действительно хлестал неимоверно, и Ким, пока добежал, прыгая через лужи, до замаскированного люка, промок до нитки. Гонд, заставив его переодеться во всё сухое, дождался, когда пилот займёт своё место в тесной рубке управления, и широко улыбнулся. В зале царила предстартовая суматоха. Торопились все: и техники отстыковывающие страховочные тросы, и сам Гонд, переместившийся к огромному барабану подъёмника. В общем, всё шло, как и должно было идти накануне ожидаемого, но как всегда не совсем подготовленного события. Да, все торопились. В любой момент грозовой ливень мог прекратиться и неизвестно, когда ещё может настать такой же благоприятный момент для испытания корабля.
Наконец, захлопнулись крышки верхнего и нижнего люков. Басовито загудел, набирая мощность, овал гравитационной подушки. Все огуны скрылись в штреках-убежищах. В это же время Орт Верт, смотря на экран монитора, дал команду на открытие капонира на чуть срезанной вершине неприметного террикона. Грузно поскрипывая, мощное перекрытие капонира съехало в сторону и корабль, мигнув на прощание взлётно-посадочными огнями и сразу же погасив их, взмыл навстречу струям дождя. Спустя несколько томительных минут, капонир вновь открылся, пропуская внутрь вернувшийся корабль.
Сбившиеся в кучу огуны что-то радостно кричали друг другу, и когда из нижнего люка показался землянин, ему даже не дали спрыгнуть на пол. Огуны подхватили его и принялись подбрасывать вверх, долго не отпуская из своих цепких рук. Ким еле отбился от них, и когда к нему с немым вопросом на лице подкатился Гонд, поднял вверх большой палец.
– Пал, ты сделал вот такую машину!
Огуны и появившийся в зале Верт восхищённо похлопывали Гонда по плечам и спине, а Пал, растроганно шмыгая носом, деланно ворчал.
– Русс, я тебя, о чём предупреждал? Ты пробыл в небе целых две лишних минуты! Тебя могли засечь радары СС.
Верт успокаивающе обнял коротышку за плечи.
– Не дрейфь, Пал, в такой дождевой ураган толку от радаров Врина или Буна мало. Ты лучше проверь показания систем корабля.
Взяв пилота за локоть, он отвёл его в сторону от ликующей толпы.
– Запомни, бронированный минисейф, в котором будет находиться дискета с нашим посланием, вмонтирован между обшивками спинки кресла пилота. Наступил сезон дождей и через два-три дня опять обещают проливные дожди. В один из этих дней ты улетишь.
Орт уже собрался было отойти к своим ликующим товарищам, но Русс не очень деликатно схватил его за руку.
– Послушай, Верт. Я с готовностью пойду в полёт, так как он и в твоих и в моих интересах, но что будет с Имгой и её родителями? Ведь ищейки СС наверняка выйдут на них и тогда…
Орт задумчиво посмотрел на него.
– Не беспокойся о них. Всю семью в этот же день мы эвакуируем на плато Гейзеров, где сейчас находится основная база Сопротивления. И поверь, там они будут в полной безопасности.
Вздохнув, Орт с необычной для него мягкостью добавил:
– Имга беременна и твой неожиданный отлёт, конечно, будет для неё тяжёлым испытанием. Но мы с её отцом постараемся всё ей объяснить. Не стоит этого делать тебе. В полёт нужно идти с холодной головой и спокойным сердцем. В твоих руках судьбы миллионов огунов и ваших людей, крунов и тзельмпенов. Надеюсь, ты с честью выдержишь это испытание и не дрогнешь в последний момент расставания со своей невестой.
