Купюра, мигом исчезнув в пальцах прохвоста, видимо, подарила ему до конца дня несравненную радость. Как фокусник достав из сейфа мой паспорт, администратор с улыбкой протянул его мне. Но этого мне было мало. Я должен был узнать причину заинтересованности милиции моей персоной, поэтому решил продолжить диалог с администратором.

– Слушай, браток, ей-богу, я так и не понял, чего этот легавый ко мне пристал? – сказал я непринужденным тоном. – Начал дурацкие вопросы задавать: «Ты откуда? Зачем приехал?» И так далее, так далее… А что, куда-то ехать запрещено, что ли?

Админ, опять понизив голос, чуть ли не шепотом изложил:

– Знаешь, что? По рассказу этого опера, ночью какого-то мужика в собственном доме зарезали или задушили – не понял. Жена погибшего, вернувшись домой, нашла труп. Подозрение упало на приезжих. Поэтому и рыскают по всем гостиницам, проверяют, ищут. А я ему сразу сказал: «Убийца что, дебил?! Соваться в гостиницу! Если приезжий, то, скорее всего, у него где-то здесь свое гнездо имеется.

– Вай, вай! Благо, что я вообще никуда из номера не выходил, а то… А он не сказал, по какой причине-то убили?!

– Да хрен его знает, по какой причине… Эти сами точно не знают. Гадают на кофейной гуще. Вроде убитый кому-то задолжал и не хотел отдавать. В общем, наверно, было за что.

Неожиданно на столе у администратора зазвонил телефон. Подняв трубку и послушав, он протянул ее мне:

– Кажется, вас…

– Алло… – услышал я спокойный голос студентки, который для меня в этот момент показался слаще меда. Она, объяснив, где требуется ее ожидать, спросила, когда я там буду.

– Я все понял, скоро приеду, – ответил я. И для ушей админа добавил: – Уже лечу, любимая!

Передав админу обратно трубку, я попрощался с ним:

– До свидания, уважаемый! Надо ехать – невеста ждет.

Прежде чем направиться по адресу, куда студентка попросила подъехать, я решил проверить, нет ли за мной «хвоста», и покатался по переулкам. Но вроде никого не было. Я чуть не «расстроился» от этого. Через десять минут, когда подъезжал к назначенному месту, издалека заметил фигуру студентки, терпеливо ожидающей моего приезда. У ее ног лежала большая сумка. И девушка, в отличие от меня, не оглядывалась со страхом по сторонам. Не спеша открыв заднюю дверцу, Майя положила баул на сиденье рядом с моими продуктами, а висевшую на плече маленькую сумочку взяла в руки и села рядом со мной. Так же, как вчера, задала свой вопрос:

– Ну что, готовы?

Молча включив передачу, я выехал на дорогу. Изредка подглядывая на Майю, мысленно нещадно бичевал себя: «Черт подери, больше двух часов я вел себя как самый последний трус. А этой даме хоть бы хны!» Чуть успокоившись, я решил себя, любимого, слегка оправдать: «А с другой стороны, она что, видела, как этот, из милиции, рыщет вокруг машины, ищет меня в гостинице? Между прочим, не из-за мелкого дела, а из-за подозрения в убийстве!» Нет, тут что-то не то. Ведь вчера я собственными глазами видел, как студентка следила за этим моим знакомым. Ну, которого якобы вчера вечером убили, со слов администратора. А сегодня Майя сидит рядом, спокойна, в хорошем настроении. Да ну, я какой-то бред несу! Кажется, у меня нервы шалили! Чепуха всякая лезла в голову. Да и, наверно, убили вовсе не этого директора универмага. Я решил, что все это недоразумение и мы никакого отношения к этому не имеем. Пора и забыть.

Выезжая из Ханкенди, мы проехали жемчужину Карабаха – город Шуша. Из какого-то строения около дороги доносились звуки тара. Играли незнакомую мне мелодию. Из-за нервного перенапряжения у меня заболела голова, да и хотелось кушать. Вдруг я вспомнил, что сейчас время почти обеденное, а я еще с утра ничего не ел. Ну, что поделаешь: протянув руку к заднему сиденью, на ощупь нашел буханку хлеба и, протянув ее в сторону студентки, взглядом спросил, мол, будешь? Девушка, улыбнувшись, помотала головой, типа, нет. А я, пожав плечами, оторвал зубами кусочек и начал жевать. Но мякиш проглотить не мог. Когда на заднем сиденье на ощупь искал буханку хлеба, пальцы мои наткнулись на выпуклость сумки нашей студентки. Ощутил я совсем не барахло женское. Стало очень любопытно и страшно!

Вскоре, проезжая Лачын, мы оказались около того родника, где воды набирали. Я, ничего не спрашивая, вырулил на пятачок, остановился и посмотрел на Майю. Она, выйдя из машины, не спеша направилась к роднику. Пока она шла, я, чуть приоткрыв сумку, пощупал содержимое. Но почувствовав что-то совершенно не ожидаемое, я оглянулся назад. Волосы встали дыбом. Сумка была набита деньгами в банковских упаковках. Вот те на! Невеста с «приданым»! Растерявшись, я попытался закрыть сумку. Но одной рукой не мог. Тем более не оглядываясь. Подвинув авоську с продуктами вплотную к сумке, я прикрыл щель, чтобы упаковок не было видно. И, быстро выскочив из машины, пошел искать отхожее место.

Через десять минут, когда я подошел к роднику, студентка уже стояла около машины, разглядывая меня с ухмылкой. Помыв руки, я поторопился к машине. Старался не смотреть на девушку. Ведь, увидев содержимое сумки, я понял, что это все – итог «игры» вокруг центрального универмага. Вернее, талантливо организованного грабежа с подставой порядочного человека – директора универмага Сеймура Абдуловича. Не зря эта ухмыляющаяся особа вчера шла за моим знакомым – бывшим заместителем. Я сразу почувствовал, что здесь что-то нечисто. И сейчас я был более чем уверен, что купюры эти – из сейфа кассира ограбленного универмага. Ведь тогда ничего не нашли. Ни денег, ни золотых изделий, кроме нескольких золотых колец в полулитровых банках с вареньем в погребе директора универмага. Как раз таки вот эти колечки в варенье и явились доказательством вины Сеймура Абдуловича. Как бы он ни твердил, что все это ему подбросили, мужику впаяли пятнадцать лет. Но теперь самый главный вопрос был необъясним: откуда и как эти деньги попали в руки студентки? Ей-богу, задолбали все эти бесполезные вопросы. И дороги эти бесконечные меня достали. Хотелось побыть дома, с детьми, да и чуть отдохнуть. В общем, когда я, помыв руки, подошел к машине, студентка с издевкой спросила:

– Что случилось? Живот, что ли, заболел?

– Конечно. От такой еды и такого распорядка – чей живот выдержит?!

Короче, когда начало темнеть, мы въехали в Кафан. А около автобазы студентка попросила, не заезжая туда, остановиться. Я так и сделал – возле ворот развернулся. Майя, лукаво на меня поглядев, выскочила. Забрав сумку, нагнувшись в салон, полушутя сказала:

– Езжайте домой и завтра не опаздывайте на работу. До свидания! – И с сарказмом добавила: – Любимый!

Случилось невиданное: еще месяц не прошел, а у нас уже было три трупа. Одного мужчину нашли его односельчане в лесочке близ деревни Гарадаг повешенным на суку, второго – в нескольких километрах от Мешеди Исмаила, в зарослях рядом с грунтовой дорогой. Его обнаружили подростки, перевозившие на телеге сено. Документов при погибшем не было, и фото его, кому ни показывали, никто опознать не мог. А третьего – демобилизованного солдата – нашли на станции Минджевань между рельсами. Он умер от удара тупым предметом в височную область. Его обнаружил обходчик.

По двум случаям, которые произошли десять дней назад или чуть больше, особого продвижения не было. А повешенного в лесу нашли сегодня утром, и как только нам сообщили об этом, мы сразу выехали на место происшествия. И почти целый день провозились там. Вернувшись, зайдя в свой кабинет, я бросил папку с документами в сейф. Собирался идти домой, но тут затренькал телефон. Звонил мой двоюродный брат Ислам. После приветствия сообщил, что из Сеидлера к нам гость приехал: «Сидим вот, чай пьем. Есть желание нас посетить?» Я понял, о ком речь. Сослуживец Ислама Ариф жил в деревне Сеидлер, рядом с Кафаном. Вот и изредка к нам приезжал на грузовой машине. Как несколько лет назад мы познакомились, так с тех пор и дружили. Обещав Исламу через час приехать, я направился домой. Но вынужден был к нему опоздать: жена еще с утра попросила, чтоб я пораньше сегодня вернулся – надо было помочь ей искупать мальца, но эта процедура продлилась дольше, чем мы планировали. Поэтому у Ислама я оказался поздновато. Когда зашел в дом брата, Ариф встал – поздоровались. Честно говоря, его вид меня слегка удивил. Похудевший, болезненно бледный, с потухшим взглядом, Ариф выглядел гораздо старше своих лет. Судя по всему, что-то с ним произошло. А вообще-то Ариф без причины редко приезжал. Ислам, пригласив нас за большой стол, сам занял свое любимое место – на мягком стуле с подлокотниками. Дверь комнаты открылась, зашла младшая дочь Ислама с пузатым чайником в руках, поздоровалась и, поставив все на стол, быстро удалилась. Ислам, разливая чай по стаканам, рассказал: