– А ты, если бы меньше истекал злобой, – Самаэль прошелся по кабинету и остановился у софы, задумчиво взирая на спящую девчонку, – уже бы научился с ней взаимодействовать. Если ее не пустить – она подслушает, влезет через окно, сделает какую-нибудь глупость всем назло и ни за что не извинится. А так проснется наутро, решит, что разговор был такой скучный, что после дозора ее сморило, и пожмет плечами. Смотри, она даже милая, когда спит.

– Да ты прямо королевская интриганка. А нельзя раз и навсегда показать ей ее место? Чтобы не приходилось с плясками и прибаутками уговаривать принцессу быть не такой стервой?

– А ты не думаешь, что если я ей покажу ее место, то вместо уговоров придется послушно выполнять приказы?

Дэваль стиснул зубы и отвернулся. Напоминание о том, что он больше не наследник, больно царапнуло нутро. Но – и это удивило – совсем не так, как раньше. Менее остро, менее невыносимо. Привычно и буднично, что ли?

– Вернись к архиву. Обдумай все, что мне сказал. И еще раз повтори. В архиве открыт портал на Землю, прямо в сердце океана, и…

– И из него никто не вышел. В него кто-то вошел.

– Дэв. Наши миры разделены магией, и порой она творит удивительные вещи, но никто не может перейти через границу, оказаться на дне океана и выжить. Это что, такой изощренный способ самоубийства?

– Что бы ни вошло в портал, оно за нами наблюдало. И если бы ты не усыпил сестричку, она бы подтвердила. Я хорошо знаю теорию, Сэм. Если бы что-то вышло, остались бы следы. Материя остается, да с него натекло бы столько воды, что мы бы услышали не шаги, а хлюпанье! Нет, кто-то прошел по архиву, открыл дверь и ушел на Землю. Причем за несколько минут, что мы шли.

– В нашем мире нет существ, способных жить под водой. И нет магии, способной им помочь.

– Знаю.

– Еще что-нибудь? Или перейдем к той части, в которой я ЗАПРЕТИЛ ВОДИТЬ АИДУ В АРХИВ!

Самаэль так рявкнул, что Дэваль инстинктивно обернулся к Аиде, но она продолжила безмятежно спать.

– Ну, раз ты изъял дело ее отца, значит, на результат не рассчитывал. Дай почитать.

– Нет. Тема закрыта. Это не твое дело. Мне хватает того, что вы пяти минут не можете провести в одном помещении без драки. Никаких дел. И если ты еще хоть раз ее приведешь в архив…

– Вот тебе, брат, задачка. – Дэваль поднялся. – Когда принцесса отправила запрос в архив, вместо дела ее отца нам на голову грохнулось чужое. А потом кто-то таинственный сбежал через портал на Землю, прямо к старому затонувшему кораблю. Хочешь попробовать угадать, кто бы это мог быть?

– Чье дело? – Самаэль резко выпрямился.

– Чарльза Черри. Того парня, который должен был быть ее, – он кивнул на Аиду, – тенью.

Наутро я проснулась в собственной постели и поняла: что-то не так.

Во-первых, я засыпала определенно не здесь. Во-вторых, засыпала в ботинках. В-третьих, в теле ощущалось нечто странное и непонятное.

Лишь позже дошло: я простудилась.

То есть меня, душу, попавшую в мир мертвых, стража Предела (пусть даже еще очень маленького и неудачливого), продуло из портала, ведущего к «Титанику» на дне океана?

Клянусь, с каждым днем я все сильнее уверена, что скоро очнусь в психбольнице и добрый доктор привычно уколет галоперидольчика на ночь.

– Эй! – раздался стук в дверь. – Ты идешь? Ты опоздаешь на учебу.

– Не иду, – мрачно откликнулась я. – Я заболела. Пусть папа напишет записку учителю.

– Чего?

Дверь открылась, и в проеме показалась голова Самаэля.

– Того! Ты сказал, у вас нет болезней!

– У нас нет болезней. Хотя твое тело может ощущать боль. Ты травмировалась?

– Нет. У меня температура! И ломит кости. Если у вас нет болезней, то поздравляю: кто-то завез вам грипп. Все дальнейшие шутки на эту тему могут посчитаться оскорбительными и дискриминационными, поэтому я просто буду мрачно молчать и смотреть с укоризной.

Моя речь Самаэля не впечатлила. Он быстро прошел через комнату, приложил тыльную сторону ладони к моему лбу, оценил температуру и нахмурился.

Правда, уже через секунду его лицо прояснилось.

– А-а-а, это магия.

– Магия? Не порча, не проклятие, не сглаз, а прямо вот именно магия? Что за позитивный эвфемизм лихорадки?

– Да, всего лишь ее переизбыток. Твое тело немного в шоке.

– Кстати, что у меня за тело?

От этого вопроса Самаэль впал в ступор и почему-то посмотрел на мою грудь. Ну, точнее, на то место, где могла бы быть нормальная грудь, если бы я не была тощей фигуристкой, которая половину детства провела за молитвами, чтобы не вырос зад и получилось выиграть Олимпиаду.

А выиграла вот это. Иронично.

– В каком смысле «что у тебя за тело»? Твое тело.

– Нет, ну мое тело там… э-э-э… где оно там, я не знаю, что с ним сделали. Когда человек умирает на Земле, его тело ведь остается. А здесь я с новым. Откуда взяли? Тордек не объяснял.

– Магистр Тордек, – терпеливо поправил Самаэль.

– И он тоже.

– Когда ты переходишь границу, то получаешь новое тело. Такое же, как было.

– И в нем сейчас переизбыток магии?

– Да.

– Откуда она взялась? Я на занятиях – самое бездарное существо во вселенной. Ну подумаешь, прогулялась в архив, но там я вообще ни к чему магическому не прикасалась. Только к Дэвалю. Точно не порча?

– Хватит придуриваться. Иногда такое случается. Мы не полностью контролируем процесс управления энергией. В колледже я всех предупрежу. Прикажу принести тебе чай. Сделай одолжение, не выходи из комнаты и отлежись. И, Аида…

Он посмотрел на меня точь-в-точь как смотрел папа, когда был очень мной недоволен.

– Ты больна, и на несколько дней я оставлю тебя в покое. Но за твою выходку последует наказание. Не думай, что можно без моего разрешения шастать по закрытым магическим объектам.

– А Дэваля тоже накажут?

– А что, тебе понравилось ходить с ним в дозор?

– Не очень, просто у меня обостренное чувство справедливости.

– Сказал бы я, что у тебя обострено, да…

– Жена не разрешает? – хихикнула я и полезла под одеяло, потому что Самаэль схватил подушку с явным намерением меня ею задушить.

Хотя здесь нельзя задушить. Или можно?

Через несколько минут после его ухода слуга принес глиняную чашку с дымящимся розовым варевом. Подумав, что наверняка – раз здесь придумали эссенцию желаемого – и лекарство будет вкусным, я сделала первый глоток и закашлялась.

– Что это?!

Слуга, разумеется, молчал.

Я словно глотнула ментол в чистом виде. В нос ударил резкий запах, горло обожгло не то жидким огнем, не то адским холодом. Рука дрогнула, несколько капель пролились на постель и с шипением испарились.

– Из чего это вообще?! Из душ, настолько темных, что их не выдержал даже Аид?!

– Есть травка, – вдруг подал голос слуга, – ее осталось совсем немного. Растет на руинах древнего города мертвых Малума. Ставит на ноги даже тех, кто окунулся в Стикс.

И голос мне почему-то показался знакомым. А когда фигура в темном одеянии подошла к двери, чтобы запереть ее изнутри, я подобралась, как кошка, готовая к безобразной, но эффективной драке.

– Не бойся, – сказал слуга. – Я не обижу тебя. Это лишь чтобы никто меня не увидел.

А потом стащил маску, и я узнала Харриета.

От неожиданности – я думала, там по меньшей мере Селин с окровавленным тесаком, – я застыла. Мысли лихорадочно скакали от «это же Харриет, твой друг!» до «вспомни его дело в архиве…». Наконец из всех вариантов я выбрала самый адекватный:

– Что ты здесь делаешь? Устроился на подработку?

– Не тебя одну наказывают работой. Делаю то же самое, что и ты в баре.

– Ты наказан? За что?

– Угадай, – невесело хмыкнул Харриет. – За то, что прошляпил твое приглашение на бал.

– А-а-а… – Я слегка покраснела, но малодушно списала все на эффект от чая. – Извини.

– Ничего. Слугам нельзя снимать маски и говорить с хозяевами, так что буду благодарен, если ты никому не расскажешь, что видела меня здесь. И тем более, что говорила.