На фоне этого в Диком стабе царила приподнятая атмосфера. Бывшая лаборатория теперь превратились в новый дом для стронгов, где они, впервые за долгое время, могли почувствовать уверенность в завтрашнем дне.

Но нимфа знала, что этот благостный период рано или поздно закончится. Предостережение Дикаря всё ещё звучало у неё в ушах – килдинги никогда не отступают от своих целей, не остановятся они и сейчас. Поэтому девушка в перерывах между рейдами неприкаянной тенью, придавленной тяжёлыми и мрачными предчувствиями, шаталась по галереям бункера, чувствуя себя чужой на этом празднике жизни. И она бежала от этой лживой мирной жизни, вновь и вновь срываясь в опасные рейды на рад-кластеры.

Единственным, кто хоть как-то скрашивал её нынешнюю жизнь, был Шут. Молчаливый парнишка, которого они с Греком когда-то вытащили из пылающей школы на свежем, захваченном матёрыми тварями кластере, и сам избегал общества других людей, не горя желанием общаться с малознакомыми стронгами. А у Бурана сейчас хлопот был полон рот, всё его время съедали свалившиеся с лёгкой подачи Дикаря ему на голову заботы о группировке стронгов и их новом доме. Поэтому нимфа взяла над ним шефство и таскала на вылазки с собой, несмотря на сдержанное, хоть и явное недовольство приёмного отца парнишки, которым, по сути, и стал Буран. И Шут сейчас был едва ли не единственным человеком в Улье, который хоть как-то мог скрасить и приподнять мрачное настроение нимфы.

От размышлений, в которые девушка погрузилась с головой, её отвлёк сигнал вызова рации.

– Движение на двенадцать часов!

Сейчас их отряд прятался на границе городской черты Полярных зорь. Отсюда была отлично видна красно-белая труба АЭС, да и вообще место это было выбрано неспроста – они засели в водонапорной башне, служившей отличным наблюдательным пунктом, с которого открывался великолепный обзор на весь кластер. Этим и воспользовался Фидель, засевший на её вершине, где они прятались несколько последних часов. И вот теперь он подал голос по рации, заметив кого-то снаружи. После той истории с огромной бандой атомитов, которых отряду Дикаря и Якута удалось знатно потрепать, девушка сдружилась с парнями и теперь частенько моталась на вылазки именно с ними. С отрядом Кавказа у неё в последнее время отношения не складывались, она чувствовала немой укор, идущий от них. Её винили в смерти Тамтама, ведь это именно она настояла на том, чтобы сенс отправился во Флюгер с Дикарём. И не сказать, чтобы этот укор был беспочвенным, девушка подсознательно признавала их правоту. Поэтому с людьми Кавказа она в рейды старалась не ездить. А прочие отряды стронгов, примкнувшие к Дикому стабу, были ей по большей части незнакомы. За тот год, что она провела в плену, многое изменилось, большинство тех, кого знала раньше, либо погибло в стычках с мурами, внешниками и тварями, либо подалось в другие края. Поэтому как-то незаметно девушка прикипела к Якуту и его людям – та история с атомитами сблизила их.

– Кто там?

Блондинка отозвалась для проформы, хотя уже успела ощутить отклик своего ключевого дара. Она почувствовала вибрации тонких незримых нитей, соединявших её с подконтрольными ей марионетками.

– Твои болванчики идут. И с ними один свежий пассажир! Всего восемь тел. Минут через десять будут у нас.

Восемь – это хорошо. Это значит, что из десятка отправленных на суицидальную вылазку муров смогли выжить целых семеро. Учитывая весь тот кромешный ад, который творится на только что перезагрузившейся Зоне, это отличный результат – она ожидала гибели не менее половины марионеток. Не зря она с такой тщательностью и старанием выбирала себе подшефных, фильтруя попавших ей в руки Чертей. Буран не был в восторге от этой идеи, но альтернативой этой идее было то, что под чёрный дождь придётся отправлять своих собственных людей, поэтому у него не оставалось выбора, кроме как согласиться. Марионеток было не жалко.

– У них на хвосте рад-мутант. И похоже, что твоих матрёшек немного потрепали.

– Ну, они же не на прогулку в летний парк мотались! Мут серьёзный?

Снайпер некоторое время не отзывался, явно изучая обстановку через оптику своего мощного прицела. Но потом всё же откликнулся:

– Кусач вроде. Но страшный, как моя жизнь! Не пойму даже, из кого такое чудо-юдо вылупилось.

– Сработать его можешь?

Снайпер лишь усмехнулся.

– Обижаешь!

Некоторое время ничего не происходило, но потом ухо нимфы уловило едва различимый через шум дождя и ветра щелчок выстрела «Выхлопа», практически скрытый внушительным глушителем крупнокалиберной винтовки.

– Готов! Отправишь своих подшефных полутать его?

– Чёрт с ними, с потрохами, мы тут не за этим! Не будем тратить время, не хватало ещё пассажира окончательно облучить.

Фидель горестно вздохнул, явно представив себе богатства, что останутся лежать бесхозными в споровом мешке рад-мутанта, но спорить не стал. Сейчас отряд Якута вместе с ним самим подчинялся приказам нимфы. Новичков здесь не было, и люди прекрасно понимали, что ради парочки рад-горошин не стоит ставить под угрозу сложный и опасный рейд.

– Больше хвоста нет!

Узнав о том, что томительное ожидание подходит к концу, девушка закончила свою возню с набиванием магазинов и даже на мгновение забыла о раздирающем лицо зуде.

Наблюдатель ещё какое-то время вглядывался в серо-чёрную пелену дождя, который к тому времени уже успел значительно поредеть, после чего ответил ей:

– Угроз не наблюдаю, вроде всё спокойно. Несколько пустышей и бегунов на периферии прячутся в укрытиях, но ничего, что вызывало бы опасение.

– Ну и отлично, тихо пришли, тихо и уйдём!

Это голос подал молчавший прежде Якут. Этот невысокий и круглолицый, весьма общительный в обычной обстановке, но молчаливый и собранный в рейдах человек, несмотря на свою заурядную внешность, вызывал приязнь и уважение у нимфы своей внутренней основательностью и серьёзностью. В своём отряде у него был непререкаемый авторитет, приказы лидера никогда не подвергались сомнению, и этим он набрал очень много очков веса в глазах Авроры. Ничто так не говорит о человеке, как коллектив, которым он руководит. И отряд Якута смело можно было ставить в пример другим группам.

– Не накаркай!

Спустя несколько минут к водонапорной башне, где укрылся от разрушительного действия чёрного ливня отряд стронгов, приблизились марионетки нимфы. Весь этот рейд был затеян в основном с целью заполучить иммунного специалиста-ядерщика из числа персонала АЭС. Это был уже третья по счёту вылазка в Зону, организованная Диким стабом, и впервые она достигла какого-то прогресса. В первом рейде стронги даже не смогли пробиться к станции, наткнувшись на ожесточённое сопротивление атомитов, второй раз рейдерская группа попала на станцию, но со спецом с иммунитетом им не повезло, весь персонал обратился. К тому же половина группы серьёзно облучилась, угодив под радиоактивную бурю, традиционно сопровождавшую перезагрузку Зоны. Они до сих пор продолжали отлёживаться в лазарете, поэтому вопрос о третьей вылазке встал ребром. Без ядерного реактора приходилось гонять аварийный генератор бункера, а он жрал дизтопливо, что называется, в три горла. Население стаба стронгов росло, а это увеличивало нагрузку на энергосистему. К тому же Буран планировал вынести само поселение на затяжной кластер по соседству, а бункер использовать как укреплённый командный пункт, отрезав сюда доступ обычным обывателям, число коих медленно, но верно росло. Буран хотел исключить любую возможность проникновения на территорию бункера шпионов и диверсантов, маскирующихся под обычных иммунных. А учитывая характер существования данного поселения, это лишь вопрос времени. СБ бункера пока существовала лишь в зачаточном состоянии, и в этом направлении ещё предстояла куча работы. Как и во многих других, связанных с существованием нового стаба.

Вот только для нормального функционирования жилого поселения тоже требовалась электроэнергия. И реактор бункера вполне мог её обеспечить – его мощность, рассчитанная на энергозатраты, связанные с работой портала, вполне это позволяла. Поэтому запустить основной источник питания было крайне важно. Но со слов Насти, после сброса стержней и экстренной заглушки реактора ему требовалась полная диагностика, которую без профессионала делать было верхом глупости. Словом, руководство Дикого стаба попало в тупик.