– Это Ножи! – подал голос Кирпич, старший среди разведосов, как они сами себя называли. Он наклонился к экрану планшета и многозначительно постучал по нему крепким ногтем.

Мичман задумчиво почесал подбородок.

– Эти-то чего тут забыли? Они ж из своих болот на левом берегу никогда не вылезали.

– Раньше в эту сторону Черти ходу не давали – конкуренты им тут были не нужны. Сейчас место освободилось, вот они и прощупывают почву. Я так думаю.

Мичман прислушался к реплике Кирпича и после непродолжительной паузы согласно кивнул.

– Похоже на то.

– Так чего, мне коробочку отслеживать или как?

Руководитель группы лишь покачал головой.

– Плевать на них, у нас другие задачи. По рогам разок дали, и нормально – они теперь долго тика́ть будут. Сделай облёт по местности, вдруг у них где секрет в зелёнке притаился. Потом глянем, что там в доте происходит, и будем выдвигаться. Время не резиновое.

После того как рейдерский отряд покинул городскую застройку и пересёк пресловутый мост, девушку дипломатично высадили из командирского «бардака», и она снова очутилась в кузове грузовика.

Под равномерные покачивания автомобиля Ева некоторое время вглядывалась в лица окружавших её людей. Больше всего её внимание привлекла игра в гляделки между Лунём и сидевшим напротив него молодым парнем. Его лицо было знакомо Европе, ведь именно он помогал ей бинтовать раненых в тот памятный день, когда она оказалась в лапах муров. Звали его Бисмарк, если её не подводила память. С тех пор как Дикарь с Лунём отбыли из Флюгера, парень куда-то запропал – в стабе девушка больше с ним не встречалась. И судя по обветренному и загорелому лицу, тот с момента их последней встречи тоже не скучал, сидя на месте. Тогда в этой парочке остро ощущалось напряжение, но сейчас они, судя по их взглядам и языку тела, скорее разглядывали друг друга с некоторым интересом. Ну, в отношении Бисмарка это и понятно – Лунь за последний месяц прилично изменился, глубокие морщины, что разрезали его лицо, словно горные ущелья, разгладились, количество седины в шевелюре и щетине значительно поубавилось. Даже прежде водянистые, чуть подслеповатые глаза сейчас смотрели зорко, радужка наполнилась краской. Стикс знатно поработал над сибирским охотником, омолодив его, выправив спину и позволив расправить довольно широкие и крепкие плечи.

Для Бисмарка это время, судя по всему, тоже не прошло даром. Он уже не чувствовал себя загнанным зверем в окружении русскоговорящих людей, вёл себя расслабленно, иногда перекидываясь несколькими словами с соседями. К тому же он основательно поработал над своим владением русским языком и уже совершенно свободно изъяснялся на нём, сохранив лишь свой специфический австрийский акцент. Девушке захотелось выяснить, где австрийца носило весь последний месяц. Дав себе слово расспросить его об этом при случае, она прикрыла глаза и задремала. Момент, когда на очередной остановке Луня забрали в командирскую машину, она уже не видела.

– Ну что, поводырь, давай выкладывай, куда дальше ехать. Честно говоря, тут мои полномочия всё – я понятия не имею, как нам двигаться дальше.

Мичман стоял на крыше «бардака», с сомнением оглядывая окрестности. Смотреть тут особо было не на что, по обе стороны дороги уже какое-то время тянулись лишь заросшие смешанным либо хвойным лесом кластеры. Однообразие пейзажа убаюкивало, но ведущий рейда знал, что если сейчас ошибётся с выбором направления, то вполне может завести группу в ловушку болотистых кластеров, которые, если верить схематической карте, длинными языками пронизывали этот крупный лесной массив. Слава у тех мест была довольно дурная, в обширных заболоченных низинах, если верить словам немногих рейдеров, что рисковали туда заходить, грузились очень людные кластеры, и, как следствие, там водилось множество развитых тварей. Беспилотная авиация внешников те места не патрулировала, соответственно, популяция мутантов была необычайно высока. Лишним подтверждением этому служил тот факт, что свежаки из тех мест выбирались крайне редко. К тому же где-то там угнездилась банда Чёрных ножей – мутная группировка, про которую поговаривали, что они муры и приторговывают с внешниками людскими потрохами. Рейдеры Флюгера, в силу географических причин, крайне редко имели с ними дело, поэтому имевшаяся у него информация о данной банде была под большим вопросом. Проверять правдивость всех этих слухов на своей шкуре Мичман не горел желанием, поэтому предпочёл не соваться в вотчину Ножей. Особенно сейчас, когда давление на них со стороны Чертей исчезло, и они наверняка захотят прощупать освободившиеся территории, на что более чем прозрачно намекает уничтоженный ими блокпост. Это лишь первая ласточка, в будущем количество таких отрядов наверняка увеличится.

Советский разведчик встал рядом с командиром отряда и принялся разглядывать схематическую карту кластеров. Прикидывая положение нужной им точки, крутил компас. Потом некоторое время раздумывал, поглядывая на солнце, и, наконец, выдал азимут для движения отряда.

– Разумею я, что ежели вот так будем двигаться, километров через десяток должны выйти на грунтовку. Она уже ведёт на вырубку, где мы с фрицами в прошлый раз схлестнулись.

– Тогда будем выдвигаться – время у нас поджимает, кластер должен вот-вот перезагрузиться.

Мичман вместе с Лунём залез внутрь БРДМ и дал отмашку Умнику, чтобы тот пустил вперёд квадрокоптер, дабы осматривать местность впереди на предмет возможности проезда и всяких неприятных сюрпризов. После чего колонна по его команде свернула влево, съехав с трассы, по которой сбежал БТР Ножей и, с треском ломая кусты, поехала по заросшему зарослями полю.

Спустя полтора часа петляний по пересечённой местности искомая дорога была найдена, и комфорт поездки сразу заметно повысился – боевую машину перестало трясти и мотать из стороны в сторону при наезде на кочки и канавы, скрытые в траве и зарослях кустов. О том, как чувствовали себя всё это время сидевшие в кузове грузовика люди, Лунь вообще старался не задумываться. А спустя ещё полчаса техник, сидевший с ними в «бардаке», сообщил, что засёк прямо по курсу какую-то активность.

На экран смартфона, который умелец закоммутировал с простым радиоуправляемым коптером, подавалась картинка с камеры дрона. Этот простой дрон сменил на боевом посту «блин» внешников. Сейчас его оптика демонстрировала не слишком усердно замаскированный в кустах немецкий грузовик «Опель-блитц», рядом с которым стоял мотоцикл с коляской весьма характерного вида. Несмотря на не самое лучшее качество картинки и приличное расстояние, рядом с техникой можно было разглядеть парочку фигур в форме полевой жандармерии вермахта с бляхами на груди, неподалёку от которых отиралось с десяток фигур в гражданской невзрачной одежде, но вооружённых винтовками.

– Это что ещё за зоопарк?!

Лунь, внезапно ощутив, как внутри него начала разгораться злоба, поднёс картинку ближе к глазам, пытаясь разглядеть мелкие детали.

– Это вспомогательные войска фрицев, жандармы. А это – он постучал ногтем по фигурке одного из гражданских, на рукаве которого была заметна широкая белая повязка – полицаи. Бандеровцы да поляки, коих фашисты к себе нагребли в подмогу. Слышал я про них, к нам в расположение попали отступающие откуда-то из-под Ровно артиллеристы, вот они про этих уродов рассказывали. Окруженцев и отступающие войска отлавливают, гады, сёла разоряют. Пёсье племя!

Мичман кивнул, переваривая полученную информацию.

– Выходит, мы добрались? И кластер наш уже подгрузился?

Лунь вернул смартфон Умнику, после чего кивнул, подтверждая догадку ведущего.

– Выходит, что так. С этими сучьими детьми что делать будем? Они у нас прямо на пути.

Мичман, недолго думая, откинул ногой крышку деревянного ящика и выудил оттуда толстую трубу характерного зелёного цвета с ремённой лямкой.

– Внаглую поедем. У них всё равно ничего серьёзнее пулемёта нет. Да и не ожидают они, что кто-то здесь такой демарш может устроить, тут же вроде как тыл уже. Садану из «Шмеля», пускай загорают.