Здесь, в информационном центре, мужеподобных женщин, работающих на компьютерах, было четверо. Их всех отличал низкий голос, мужские манеры, и ум. Они были гении в своём роде: компьютерные гении. А вообще, информатики того времени были особой бесполой расой, говорившей на своём языке, воспринимающие вселенную через призму цифр.

– Надежда Константиновна, – Марина снизила голос до полушёпота. – А про какую кость говорят женщины?

– Про кость? Где? В супе? – не поняла Крупская, – Так, ты у матери спроси. Я, знаешь ли, на кухне только поесть.

– Нет, не в супе. А … у … – Марина покраснела ещё сильнее, – У мужчин. Они говорят про какую-то кость.

Надежда Константиновна честно крепилась несколько секунд. Но надолго её не хватило. Она засмеялась, всё также прикрывая рот двумя пальцами одной руки, а другой стирала слёзы.

– Ты серьёзно спрашиваешь? – Марина кивнула и отвернулась. – Не обижайся. Тебя где родители воспитывали? В монастыре? – она отрицательно качнула головой, – А подруги у тебя есть? Они что, не рассказывали?

– Не хочешь, не надо, – буркнула Марина.

– Я расскажу, а потом твой отец меня премии лишит.

– Не лишит, я ему не скажу, и ты не в его отделе.

– Ты чего, ещё девочка? – спросила недоверчиво Надежда Константиновна, – В двадцать один? Девочка? Нет, ты точно не от компьютера родилась? Это не кость. Это… – впервые матерщинница не знала, как назвать приличным словом то, что подразумевалось под костью. – В общем, у мужчины между ног знаешь что? – Марина кивнула. – Ну хоть это знаешь. Так вот, это, что между ног, когда хочет женщину, становится большим и твёрдым как дубина. Понятно?

Нет, Марине понятно это не было. Она не понимала, как ЭТО вдруг может стать твёрдым, как дубина или кость. Теперь девушка украдкой смотрела на ширинки у мужчин, пытаясь угадать, как там это может уместиться.

В следующую смену Надежда Константиновна заболела и Марина дежурила с Галиной и стажёркой. Стажёрку прислали с курсов операторов. По всему было видно, что эта девушка уже бывалая, но недалёкая. Как модно говорить теперь: «Интеллектом не изуродована». Она сидела перед экраном, откровенно зевала и жаловалась, что сегодня на медосмотре гинеколог больно царапнул её зеркалом.

– Зеркалом? – машинально переспросила Марина, пытаясь сообразить, зачем врачу зеркало во время осмотра, – В смысле, оно стояло на столе?

– Кто? Зеркало? Нет, лежало в кювете, – ответила стажёрка.

– А… а зачем зеркало в кювете?

– Как зачем? Когда на кресле лежишь…

Вот тут Марина совсем запуталась: лежишь в каком-то кресле, берут зеркало и царапают. Она недоверчиво посмотрела на стажёрку.

Галина сообразила быстро. Она отвела девушку в сторону и прямиком спросила: «Ты как у гинеколога осмотр проходишь?» Медицинские осмотры обязаны были проходить все сотрудники раз в год.

– Обычно, как у всех: жалобы есть? Нет. Печать. Свободна. Зачем зеркало?

– Понятно, – вздохнула Галина, – Ты ещё девочка.

– Ну да. Она тоже, – кивнула Марина в сторону стажёрки. – Я с ней про кость разговаривала. Она тоже не знает, что это такое.

Галина рассмеялась: «Блин, Маринка. Ты чего у Крупской не спросила?»

– Спросила. Вот она тоже смеялась, а потом сказала, что там дубина, а не кость. Она отца боится. Я что, дура что ли, у отца спрашивать?

– Вот эта, – Галина кивнула в сторону стажёрки, – живёт половой жизнью. Гинеколог там смотрит с помощью инструмента. Оно называется «зеркало». А тебя не смотрят, потому что ты девочка и тебя могут порвать. Понятно? – Марина кивнула. Это ей было понятно. Нет, как туда можно затолкать зеркало, она не понимала. Но подумала, что сейчас это неважно. Про кресло смутно догадалась, ибо видела его в кабинете врача. – Теперь про кость. У мужчин между ног член. Видела? – девушка сделала такие большие глаза, что Галина поспешила исправиться: – На картинке видела? Видела, какой он маленький? Просто писюнчик. Когда мужчина собирается заняться сексом с женщиной, его писюнчик вырастает и становится твёрдым, как кость. Иначе он в женщину не попадёт. Ясно? Так вот, по писюнчику можно узнать, нравимся мы им или нет.

Вот сейчас было более-менее ясно, но не совсем. Одно поняла Марина, что на работе она никому не нравится, а был ли у Андрея писюнчик или кость, она не помнит. Не обращала на это внимание.

Глава 15. Ночной звонок

А я молчала, как кричала.

Твоя ль вина, что ты не понял…

Не надо начинать сначала.

Прошло, промчалось… Не догоним.

Тамара Шульга

«Приамурье» альманах. 2008 г. С. 159-164

Жизнь шла своим чередом.

Воробьи громко освещали новости приближающейся весны. Лиственницы раскрыли свои изумрудные розетки. Прошедший дождь застывал бриллиантовой россыпью среди нежных мягких иголочек. Воздух наполнялся запахами оттаявшей земли. Безлистные ветви багульника щедро украшались розовыми цветами. Но по утрам на лужах ещё звенел тонкий лёд.

Река нахмурилась, потемнела, вздыбилась. Неправильными геометрическими фигурами спускались по ней огромные льдины. Они наползали одна на другую, вставали на дыбы, а потом ломались и продолжали свой путь дальше.

В природе жило предчувствие любви. Маринино сердечко отчитывало дни до скорой встречи. Она пропадала теперь в библиотеке: в читальном зале с её стола уже не убирали книги. Девушка приходила. Улыбалась. Здоровалась. Проходила на своё место. Завсегдатаи её уже знали. Улыбались в ответ. А библиотекарши относились благосклонно к приветливой читательнице.

Марина строчила мелким бисерным почерком, умещая две строчки в клеточку размером пять на пять миллиметров. Когда солнечный свет падал на её перьевую ручку, выгравированный дракон на колпачке ей подмигивал. Но всё чаще и чаще девушка «зависала» над страницей. Тогда её сердечко начинало стучать быстрее, щёки розовели. О чём она думала? Она была счастлива и боялась своего счастья, словно украла его у другого, словно была недостойна.

Про предложение Андрея девушка всё-таки «проболталась» маме. Вышло это как бы случайно. Марина сидела дома на ковре и игралась с собакой. Мама за столом стряпала пирог.

– Что происходит с тобой в последнее время? Ты сама не своя. С девчонками никуда не ходишь. Поругались, что ли? – спросила женщина, стряхивая с рук муку.

– Мама, кажется, я скоро выйду замуж. Андрей позвал. – едва слышно прошептала она. – Что ты думаешь?

– А мне что думать? Думай ты, не я же выхожу замуж. – улыбнулась мама.

– Но я его совсем не знаю.

– А сама-то ты чего хочешь?

– Я люблю его, – вздохнула Марина.

Мама ничего не ответила. Потом, не в этот день, в другой, девушка услышала случайно разговор родителей. Отец говорил, что надо осенью будет квартиру купить во Владике для Марины. Мама собиралась в отпуске съездить, посмотреть город. Путёвку на океан присмотрела: и отдохнёт, и квартиру подыщет. «У нас там Инна живёт, помнишь, работала когда-то? За моряка вышла замуж и уехала туда. У неё спрошу».

Значит, родители приняли её решение. Это обнадёживало девушку. Но события она не торопила и не спешила радовать Андрея предстоящей покупкой.

Дни стояли погожие, и девушка часто после библиотеки убегала к реке. Там она садилась на крутом берегу, свесив ноги, и смотрела на воду. Скоро, совсем скоро она поедет к нему.

– Привет самой прекрасной из принцесс. Если бы мы жили на Кавказе, я давно бы похитил тебя, – раздался за спиной весёлый знакомый голос.

– О, к нам пожаловал сам последний потомок аварского хана, – засмеялась Марина, поднимаясь с земли. – Фарух, давно тебя не видела. Домой ездил? – обратилась девушка не к «потомку аварского хана», а к стоявшему рядом с ним высокому и худому как жердь усатому молодому человеку.

– Привет, Марина. Да, я же говорил, мою Машу замуж братья хотели выдать за богатого человека.

И только сейчас девушка увидела красивую скромную молодую женщину. Она стояла чуть поодаль и теребила косу.