– Хорошо, госпожа. Я позвоню.

– И ещё, поезжай завтра на рынок, купи, чего не хватает. Послезавтра возвращается Нихат.

Женщина остановилась и, не оборачиваясь, продолжила:

– Да, и скажи своей подопечной, чтобы обходилась осторожнее с чужим сервизом, иначе однажды меня высмеют гости за такую неумёху, а она соберёт долгов больше, нежели получит!

Александра, выпрямившись, произнесла: «Я не буду вам должна» – и покинула кухню.

Всю ночь она вертелась в кровати, её беспокоило как случившееся накануне, так и ожидание предстоящего. Считая звёзды вместо овец, она всё-таки провалилась в глубокий, но тревожный сон, откуда сложно было выбраться спустя четыре часа.

– Давай, детка, уже утро! – будила её собранная Сельма, слегка хлопая по бедру. – Идём завтракать – и за дело!

Александра зажмурила глаза и через пятнадцать минут была уже в кухне особняка, разливая чай.

– Милая, я бы отнесла, но сейчас я с Эримом уезжаю на рынок.

– Хорошо, сестра Сельма, я отнесу, нет проблем, – девушка подхватила поднос с двумя армудами в гостиную, где Мелисса обсуждала с матерью свой наряд на праздник, устроенный в честь её двадцатидвухлетия. Безмолвно расставив чашки, Александра хотела так же тихо удалиться, но Мелисса, переключившись с темы разговора на неё, не позволила ей уйти, не создав проблем.

– Это что?! – возмутилась девушка, демонстративно покрутив стакан перед лицом.

– Это чай, – смерила её непонимающим взглядом Александра, собиравшись уйти.

– Я вижу, но что за цвет? Цвет лесных болот. Кажется, и ты родом оттуда! – усмехнулась она, и Александра стиснула зубы.

– Может, это потому, что он зелёный, что скажешь? – как можно спокойнее ответила она.

Мелиссу вывели из равновесия слова прислуги. «Если я потеряю работу раньше, чем вернётся отец, то, вероятно, больше никогда не увижу его», – крутилось в голове у Александры.

– А может, потому что ты не способна даже заварить чай, как следует? Неумёха! – взбесилась она и, поставив стакан с грохотом, наполовину расплескав его, приказала ей убираться с её глаз.

Александра взглянула на госпожу Эстер, которая словно была занята бизнес-делами в своей безоговорочной вселенной, вовсе не собираясь поправить дочь, набрала воздуха в лёгкие и удалилась.

«Ну, яблоко же от яблони…» – рассуждала она вслух в кухне и решила выйти на веранду, где в одиночестве сидела пожилая женщина.

– Госпожа, хотите что-нибудь? – любезно поинтересовалась Александра.

– Госпожа Азизе, – поправила её та. – Меня зовут госпожа Азизе! Александра едва сдержала себя, чтобы не выложить всё, что думает о них. «Ещё одна!» – негодовала она про себя и, с трудом вернув улыбку на место, переспросила:

– Госпожа Азизе, хотите что-нибудь?

– Хочу. Хочу, чтобы мой сын хотя бы иногда пользовался умом. А иначе, зачем людям мозги?

Девушка впервые согласно кивнула. Её позабавила эта старушка, хотя и понятия не имела, о чём та говорит.

«Завтра он возвращается… Лучше бы мне никогда не знать об этой семье… Что же это за страх внутри? Неужели ты прогнёшься под гнётом высокомерия и надменности?» —размышляла Александра в полной тишине, с плечами накрывшись одеялом.

День Х настал. Александра не хотела вылезать из постели из-за собственных страхов. Она поймала себя на мысли, что этот особняк – её проклятье, поскольку ранее она никогда ничего не боялась. За завтраком девушка не осилила даже омлет и, обувшись, поспешила за работу. Желая как можно дальше отодвинуть мысль о приезде отца, она взгромоздила на себя все дела Сельмы. Госпожа Эстер расценивала старания девушки как попытку угодить. Загонявшая себя с самого утра, Александра стояла в кухне, тыльной стороной ладони утирая лоб. Сельма, заслышав мужские голоса, просунула голову через плечо Александры.

– Наш господин приехал! – обрадованно воскликнула она.

Словно по одинокому стволу дерева в поле, по Александре пробежали ионы электричества. Девушке на мгновение удалось взглянуть на его лицо. Оно было вовсе не таким, каким она его себе представляла. Широкие брови и искренняя улыбка делали лицо мягче, и только лёгкая залысина на затылке напоминала о его годах. В строгих синих брюках, белой рубашке и жилетке, с закинутым на плечо пиджаком, беседующий на равных, он казался располагающим человеком. Мужчина говорил с Эримом, уже хорошо знакомым ей со слов Сельмы, слегка сжимая его плечо.

– Знаешь ли ты, что значит этот жест? – спросила Сельма, и если бы она не сказала, то Александра бы и вовсе не обратила на это никакого внимания.

Девушка вопросительно взглянула на неё.

– Это знак того, что он всецело доверяет ему, – продолжила она. – Мой мальчик Эрим это заслужил. Рыба! Я совсем забыла достать её из духовки! – ахнула Сельма и тут же удалилась. Александра снова прильнула к окну, но уже никого не было. В дверном проёме мелькнула тень госпожи Эстер.

Взгляд девушки пал на срезанный, но нетронутый лимон.

– Ах, сестра Сельма, опять забыла! – улыбнулась она и, сбрызнув салат лимоном, водрузила тарелку на поднос и выскочила из кухни.

«Дочка!» – воскликнул мужской голос позади её спины. Руки её предательски задрожали. Она почувствовала, что силы в мгновение покинули её, и этот поднос казался ей неподъёмной ношей. Медленно обернувшись, Александра наконец увидела его…

Мужчина среднего роста, с открытой дружелюбной улыбкой, в ожидании смотрел наверх. Появившаяся на лестнице Мелисса мигом сбежала с неё и ринулась в объятия отца. В глазах Александры задрожали слёзы. Она сама уверила себя в том, что ненавидит его, и тысячу раз представляла, как схватит его за грудки и потребует объяснения, а ему станет настолько паршиво и стыдно, что он не посмотрит ей даже в глаза. А сейчас он обнимает свою дочь и смотрит прямо вглубь души Александры, бескорыстно и широко улыбаясь, вздымая брови, будто сейчас погладит её волосы и скажет: «Ну ты чего, милая? Когда жизнь до ужаса несправедлива, ты знаешь, где меня искать». Александра незаметно утёрла подбородок и, улыбнувшись, кивнула в знак приветствия. Первое, что запало мужчине в душу, – это её очаровательные глаза оливкового оттенка с проницательным взглядом.

– Это наша новая прислуга, папочка, – посчитала нужным сказать Мелисса и была довольна собой.

Тот одобрительно кивнул и снова улыбнулся:

– Добро пожаловать, дочка!

Услышав это, сердце Александры болезненно сжалось. Она не до конца понимала, что ощущает. Сейчас слово «дочка» казалось для неё самым прекрасным словом на свете! Она так давно не слышала это, ведь её детство закончилось тогда, когда она осталась в этом мире одна.

– Ты чего застыла? Принеси чай, но пусть заварит Сельма, ты ведь даже на это не способна! – съязвила Мелисса и с беззаботной улыбкой прошла в гостиную вслед за отцом.

Мысли поедали девушку: «Теперь этот круговорот затянет тебя, словно в бездну, и ты, как рыбка, будешь биться о волны и хватать ртом воздух, а по ночам – лезть себе под кожу в безуспешных попытках что-то изменить…»

– Ты в порядке, сладкая? – тронула её за плечо Сельма.

– Да, сестра Сельма.

– Но так не кажется, ты нехорошо выглядишь.

– Совсем скоро я буду в порядке, правда, – решительно сказала Александра, и ощутив острую нехватку воздуха, распахнула окно, и высунула голову. Вобрав в себя аромат пряного южного ветра, девушка закрыла глаза. Она уверила себя в том, что если не может ничего изменить, то будет просто плыть по течению и посмотрит, куда оно её занесёт. За ужином господин Нихат сел во главе стола, и, когда по правую сторону от него разместилась госпожа Эстер, Александра прикусила язык. В первый же день своего пребывания здесь она, сама не зная того, заняла её место за столом. «Хорошо, что она не видела!» – выдохнула девушка и, увидев госпожу Азизе с Мелиссой, вернулась в кухню. Но вскоре услышала звон, похожий на звук соприкосновения столового прибора и кафельной плитки. Оказалось, Мелисса ненароком обронила нож.

– Дочка, принеси ещё один столовой прибор, а этот уберёшь чуть позже, – попросил господин Нихат.