Карен покачала головой:

– Ничего ты его не любишь.

– Люблю, и он тоже любит меня. – Я отпила большой глоток мартини.

– Нет, ты не любишь его, и он однозначно не любит тебя. Если бы он любил тебя, то не сделал бы того, что сделал. Это не любовь. – Для пущей убедительности она плотно сжала губы.

Я выпрямилась:

– Он просто запутался.

– Нет, он просто говнюк. – Карен сжала мою руку и посмотрела мне прямо в глаза. – И ты можешь найти себе мужчину намного лучше его.

Я уставилась на ее руку, пытаясь решить, хочу я оттолкнуть ее или нет. Но ее пожатие успокаивало меня, давало мне какое-никакое чувство уверенности, хотя до этого я и не понимала, что оно мне необходимо.

– Но я не хочу искать мужчину лучше его. Я хочу вернуть Брайса.

Карен потерла мою руку:

– Я уверена, что это у тебя скоро пройдет. Его нельзя назвать хорошим человеком, и, если честно, мне он вообще никогда не нравился.

У меня отвисла челюсть.

– В самом деле? Никогда?

– Никогда.

Я отвела взгляд. Как она могла питать антипатию к моему мужу так, что я об этом даже не подозревала? Все эти совместные ужины, мероприятия и даже отпуска, которые мы проводили вместе в последние десять лет… Да, Карен хорошо умеет притворяться. Если все эти годы она притворялась, что Брайс нравится ей, то что еще в ее поведении могло быть притворством? Я сделала долгий глоток моего мартини, затем опять переключила внимание на нее.

– Что бы ты там ни говорила, я все равно попытаюсь спасти наш брак.

Карен вынула из своего опустевшего бокала шпажку с оливками и отправила их себе в рот.

– Что ж, в конечном итоге это тебе решать. Но если это может тебя утешить, вероятно, скоро я тоже вступлю в твой клуб.

– В какой клуб? – Я склонила голову набок.

– В клуб бывших жен. – Она бросила шпажку обратно в бокал и отодвинула его от себя.

У меня округлились глаза.

– Вы с Марком что, разводитесь? – Я не могла в это поверить. Их брак всегда казался мне таким крепким. Впрочем, я считала крепким и свой собственный брак с Брайсом.

– Я точно не знаю. Мы не занимались сексом уже полгода, и в этом виноваты мы оба, но похоже, я вообще не интересую его, и не только сексуально. – Карен пожала плечами, как будто ей было все равно, но я знала, что это не так, наверняка не так.

Официант унес наши пустые бокалы, и мы заказали минеральную воду с газом.

– И что ты собираешься делать? – спросила я.

– Не знаю. Мне надо понять, что со мной не так, что не так с нашим браком. Самой мне тоже не хочется заниматься с ним сексом.

– Ну, вообще-то, ты не молодеешь. – Я хихикнула.

Карен засмеялась:

– Спасибо за сочувствие.

– Я уверена, что все это пустяки. Просто временное ослабление чувств. Такое бывает у всех. – Я положила ладонь на руку Карен.

– Надеюсь, что так оно и есть, – сказала она. – Но давай поговорим о чем-нибудь помимо того факта, что мы обе становимся морщинистыми старухами. – Карен улыбнулась.

Официант аккуратно налил в бокалы воду «Сан-Пеллегрино» и поставил их перед нами. Затем кивнул и, поставив бутылку на середину столика, удалился.

– Ты уже познакомилась с Кристал? – спросила я.

Я знала, что Карен что-то от меня скрывает, и была уверена, что это как-то связано с женщинами из нашей компании. Возможно, ей известно, почему Оливия повела себя со мной как последняя стерва, или она уже общалась с новой женой Брайса.

– Да. Прости, что я не сказала тебе раньше. На днях я пообедала с ней и Оливией.

Я поболтала свой коктейль. «Я так и знала. Вот оно».

– И? – Я вздернула подбородок.

– И она была мила. Но все пошло наперекосяк – Оливия была в своем репертуаре, она устроила сцену, в ярости выскочила из кафе, а через две минуты прислала нам сообщение с извинениями. – Карен картинно закатила глаза.

– Из-за чего?

– Из-за тебя. Она твердо решила, что больше не будет общаться с тобой.

Я отпила еще один глоток мартини. После того инцидента в салоне я понимала, что Оливия имеет на меня зуб, но точно не знала почему.

– А в чем ее проблема? – Я сложила руки на груди.

– Честно говоря, мне кажется, она не уверена в себе и боится. Думаю, ее извращенному уму представляется, будто развод заразен и будто в конце концов она может оказаться в таком же положении, что и ты.

– О, но ведь это же просто нелепо. – Я презрительно махнула рукой.

– Она также что-то говорила о том, что много лет назад ты скверно обошлась с ней, – сказала Карен, вскинув бровь.

Я прищурилась, пытаясь вспомнить, в чем могло заключаться это скверное обхождение, но так и не смогла ничего припомнить.

– Я не знаю, о чем она, но ты же сама знаешь, как Оливия любит все драматизировать.

Карен коротко рассмеялась:

– И не говори. – Она отпила глоток воды. – А как идут дела с организацией приема?

– Неплохо. Но мне не удалось связаться с Тиной по поводу его бюджета, и Оливия нисколько мне не помогла. – Я сжала бокал, сжала слишком крепко.

– Это странно. – Карен прикусила губы. – Я могу тебе чем-то помочь?

– Ты и так уже много сделала. Ты обеспечила площадку для проведения этого мероприятия, и благодаря тебе все в городе знают, где оно состоится. – Я улыбнулась.

Карен кивнула.

– И… – Я замялась. – Я решила, что все-таки сама представлю Брайса, когда он будет выходить, чтобы получить свою награду.

Карен подняла бровь:

– Ты уверена, что это хорошая идея?

– Да, уверена. Я хочу выглядеть сильной, такой же сильной, какой я была до всей этой истории с разводом. Если я струшу, пойдут разговоры. К тому же у меня наверняка все получится отлично, если ты будешь рядом и проследишь за тем, чтобы я не совершила какую-нибудь глупость, – сказала я, кивнув.

– Само собой. Я весь вечер буду оставаться рядом с тобой.

– И вот еще что – не будь милой с Кристал.

– Я постараюсь, – с неуверенной улыбкой ответила Карен.

Я посмотрела на свои руки, украшенные полудюжиной колец, затем снова перевела взгляд на Карен.

– Я очень надеюсь, что все пройдет хорошо, – призналась я. – Потому что, если нет, вряд ли я это переживу.

Карен ободряюще улыбнулась:

– Все пройдет великолепно, я тебе обещаю.

Был вечер приема, одного из многих светских мероприятий, устраиваемых для элиты Бакхеда. Оно было предназначено только для избранных, и на нем должны были чествовать тех, кто особенно много сделал для нашего городка, а попросту говоря, добился успеха в политике, бизнесе, искусстве или других областях. Хотя оно устраивалось вроде бы для того, чтобы отметить заслуги членов нашей общины и собрать деньги для какой-то благотворительной организации (я точно не знала для какой), на самом деле речь шла о том, чтобы потешить нас самих. Женщины надели свои самые дорогие платья, пытаясь перещеголять друг друга, мужчины выписывали чеки на крупные суммы, чтобы компенсировать свои провалы в других сферах. И это было последнее мероприятие, на котором первую скрипку играла Шеннон, так что было важно, чтобы оно не прошло хорошо.

Миновала неделя после моей стычки с Дженни и Шеннон, и с тех пор я не разговаривала ни с той, ни с другой. Я намеревалась помириться с Дженни, но время шло, а я так этого и не сделала, и, хотя мне было на это плевать, теперь мне приходилось самой делать себе прическу и макияж. Мне надо было кровь из носу выглядеть на все сто. Ведь отныне главой Женского благотворительного фонда Бакхеда буду я.

– Черт! – Я провела по своим ресницам щеточкой для нанесения туши, и часть туши попала на веко.

Я бросила щеточку на туалетный столик и уставилась на свое отражение в зеркале. Мои волосы были выпрямлены, но по ним было видно, что этим занималась я сама. Они были уложены не так, как мне хотелось, и мой макияж выглядел каким-то сырым. Я потратила весь день, просматривая видеоролики на «Ютьюбе», в которых бьюти-блогеры красили глаза так, чтобы добиться идеального эффекта «смоуки айз» и придать ресницам безупречный вид, но получилось у меня неважно. Как же им удается делать так, что в их роликах это выглядит таким плевым делом?