– Неплохо, Денис, неплохо, – говорит старый (на самом деле имя я не расслышала, но Денис максимально подходит). – Были моменты, но в целом неплохо. Видел твою программу на следующий год…

– Что думаете? – переспрашивает молодой, но и так понятно, что ему обязательно скажут, что думают, без этого вопроса.

– Ты выбираешь второй концерт Малера, и я даже могу тебя понять, но ведь он тебя не прокормит…

– Не прокормит?

– Нет, конечно.

Здесь я была уверена, что профессор посоветует играть Вивальди, это прокормит, но последовало:

– Бери четвёртый концерт Малера…

Красавец с обложки расстроился и положил кофейную ложечку не на блюдечко, а ненароком на стол.

Получается, что где-то рядом со мной, практически за одними и теми же маленькими столиками, существует абсолютно параллельный мне мир, в котором большое количество людей, как минимум столько, сколько вмещает в себя Концертный зал имени Чайковского, не просто приходят на Малера, но ещё и чувствуют разницу между вторым и четвёртым его концертами. И на один идут охотно, а на другой – нет. То есть кто-то стоит у афиши и думает: «Да что же такое?! Второй концерт! Безобразие. Вот был бы четвёртый, тогда совсем другое дело…»

Номера концертов, кстати, вымышлены. Точных не помню. У меня с ними ничего не связано.

Дело дня – разносить туфли!

Дилемма «носить невозможно/не купить невозможно» вчера разрешилась стандартным путём: с помощью надежды, точнее, самовнушения. И звучало оно так: «Разношу!»

Совершенно уверена в том, что идея эта сродни более масштабной – «со мной он будет другим». Ага, непременно будет.

С утра хотелось взять запасные туфли, те самые, которые вдруг понадобилось заменить на новые и супермодные. В тех же, старых, летаешь как на крылышках. И уже не чувствуешь, что на тебе нечто знаковое и современное, эдакое модное заявление…

Однако нельзя же идти вперёд с головой, повернутой назад. Поэтому не взяла. Поэтому уверенной походкой на неудобной колодке – в новый день. Новый план, новый проект, новые туфли… новое, новое, новое.

До офиса добралась. Немного хотелось пить, но до кулера ещё плюс десять шагов. Нет, пожалуй, это попозже.

А сейчас самое время поразмыслить, так ли важен тренд. Может быть, важнее свобода, лёгкость,

возможность попить воды? Но разве жить в настоящем не значит носить то, что придумали именно в этом сезоне?

Придумали и всем объявили: тренд – дедушкины сандалии. Кто это первым произнёс? Правда, должен же быть человек, который два сезона назад придумал эту форму для лета? И уж потом подхватили, отшили, разместили на полке и старгетировались на меня, да так, что я не заметила ничего странного в этом тренде, а решила, что его яркие представители нужны мне, и желательно сегодня. Как раз есть подходящий гештальт. А уж когда цель артикулирована, то дальше просто алгоритмы…

Я разношу, и со мной он будет совершенно другим, я ж теперь в дедушкиных сандалиях, только пить очень хочется.

Видимо, в качестве комплимента услышала, что я «очень проявленная». Сразу после того, как окончательно решила признаться себе: не понимаю и больше не буду стремиться узнать, что такое «проживать эмоции» и чем это отличается от просто «чувствовать».

Всё больше и чаще проживается эмоция по типу голого короля. Повышенный интерес многих к собственному внутреннему миру, полное осознание его самоценности, честно говоря, меня пугает. И иногда даже хочется признаться как-то погромче: слухи о самом существовании внутреннего мира сильно преувеличены.

Кажется, что скоро найдутся специальные курсы по просто гулянию по берегу, просто чтению и просто созерцанию, без обращений к внутреннему ребёнку. Просто походить, просто вспомнить что-то тёплое и улыбнуться, без линков с незакрытым и непрожитым.

Значимый человек (есть термин «значимый партнер», это не муж или жена, они могут быть не значимыми, а этот – значимый) установил специальную настройку для сообщений от меня. Они не проявляются на его часах. А то сбивают с рабочего лада. Он читает их только on-demand. Когда самостоятельно найдёт чат в длинном списке. Вершина организованности. Но захотелось вернуть былую «проявленность» прямо на часах. Если отмечают, что это моя сильная сторона, то нужно непременно проявляться качественнее…

«Ты был на энерготерапии или хотя бы на ченнелинге? Говорят, помогает…»

– Цветы в переговорной подвяли, что ли?

– Да что вы! Это же стабилизированная гортензия.

– Какая?

– Стабилизированная. Определённым способом цветок фиксируется специальным раствором в своём свежем состоянии, стабилизируется. И стоять так может очень долго. Практически неограниченно. Это сейчас тренд во флористике.

Посмотрела на гортензию другими глазами. Ничего.

Бывает, когда и ты проснёшься цветком с лёгкими признаками естественного увядания. Но тебя встряхнули, подстригли, стабилизировали кремчиками – и совсем другое дело. Стоишь. Работаешь. Долго. И вот только самые краешки лепесточков подвяли. И то только если приглядеться.

Я в самом эпицентре стадии «отрицание».

Она первая из пяти: отрицание, гнев, торг, депрессия, Принятие.

Это известные стадии. Но однажды, через неделю после начала санкций, когда все уже снова ходили с пластиковыми карточками, я встретила в метро девушку, которая спрашивала у сотрудника, почему не срабатывает оплата телефоном, и до меня доносилось только:

– Какие санкции? Вы что, с ума сошли?

Так была устроена её жизнь, что она смогла скрываться от лавины целую неделю.

Что именно произошло, не так важно. Важно, что я даже не представляю себе не просто что делать дальше, а как можно добраться до стадии гнева, как перестать отрицать, что такое возможно: в один момент и массово. И пока я пью валерьянку, переслушиваю сообщение, которое подтверждает, утверждает и однозначно доказывает: «Да! Это произошло, произошло именно это! Да! Ты правильно подбираешь названия для того, что ты слышишь, это оно!» – мозг это отрицает.

Незадолго до этого дня слушала лекцию психолога Курпатова о том, как пережить горе. Слушала и думала: зачем мне это? У меня же никакого горя не предвидится. Он говорил: «Вы есть, вы живы, вам кажется, что меняется будущее, но меняется не само будущее, а только ваши представления о нём. Хотя, – тут делал важную оговорку, – для мозга это одно и то же».

Это именно то, что сейчас происходит: меняются представления о будущем, а мозг не хочет пока ничего менять и просто всё отрицает.

Обнаружилось, что я могу многим заниматься без настоящего погружения, и есть даже какой-то результат. Письма пишутся, отправляются, доходят, и на них отвечают. Аналитический обзор делается, и к нему на глазах составляется пузырьковая диаграмма. Домой и из дома едется с пересадками, ничего не путается.

Всё это параллельно отрицанию.

Нужно вспомнить, когда такое уже случалось. Именно такое – точно никогда. Но случались события, сравнимые по драматизму, меняющие представления о будущем. Вспомнила.

Это был девятый класс в городе Миллерово Ростовской области. Оказалось, что я сильно раздражаю своих одноклассников. Я была «новенькая», но я каждый год была где-то «новенькая», училась в восьми школах, потому что мы постоянно переезжали.

Одноклассники устроили мне «тёмную» за школой. И вот первые несколько минут я не понимала, как такое может быть. Отрицание! Помню эти несколько минут.

Что-то похожее было однажды и на работе. Несколько человек из коллектива уговорили начальницу устроить мне очную ставку. Ситуация была конфликтная, и я могла бы из неё выбраться, но на тот момент у меня был оффер и я как раз размышляла, как бы уйти правильно и никого не подвести, а тут эта очная ставка. Так что с гордо понятой головой. Но сам момент, сама секунда: