Литмир - Электронная Библиотека

– Алло!.. Алло-о! Слышите меня?

Услыхав подобное, трудно удержаться от розыгрыша. Слава и не удержался, придал голосу характерной баритональной солидности.

– Президент у аппарата. Говорите.

– Славка, ты?

– Сань, закусывать надо! Кого ты ожидал услышать по моему номеру? Путина?

– Слушай, тут такое дело… – в трубке слышалось шумное дыхание, словно разговор затеяли по ходу восхождения на Эверест или, по меньшей мере, Ленинскую гору. Последнее представлялось более вероятным – рабочее место школьного друга располагалось неподалёку от гор имени мумифицированного вождя, – Я в шоке!

– Это у тебя сокращение от слова «шоколад»? – попытался съюмори́ть областной депутат, – Тебя, органиста, шокировать – это ж надо как минимум мавзолей подорвать!

– Так тебе ничего не известно?

– Да кончай ты темнить, Сань!.. Говори, в чём дело – у меня тут люди, сессия идет, заседание…

Славик с аппетитом попивал кофеёк за просмотром новостного канала, но «товарищу из органов» знать об этом совершенно не обязательно.

– Значит, о Мухе ты не знаешь? Он тебе не писал?

Вот на этом месте шок испытал уже сам занятой заседатель. Откуда он… что ж это получается?! Выходит, наш дружочек с крылышками мной не ограничился, подстраховался таким вот скотским образом?.. Ни хера себе!.. А я же…

– Муха?.. Мне?.. Н-нет… – голос предательски дрогнул, – Писал?.. О чём?.. А что с ним?

– Ясно-понятно, – товарищ переключил тон на служебно-бесцветный, – Следовательно, ты не в курса́х. Так я и думал.

Абонент «Саня», не попрощавшись, отключился, а бывший боксёр мысленно отсчитал до восьми. Нокдаун. Попытка перезвонить ничего не дала – Саня трубку не взял. Вот ёлки… Надо срочно, прямо сейчас, уничтожить всё – и Генкино, и своё. Немедленно! Он придвинул клавиатуру и настучал пароль. Раз уж пошло наперекосяк, рисковать нельзя – слишком много на кону. Ну-ну, уничтожить… полученное от Мухи и своё – запросто. Отправленное, тем более уже прочитанное кем-то черт знает где – увы, никак. Или не стоит так сразу отчаиваться? О чём бы ни написал один школьный друг другому школьному другу, горячку пороть ТАМ не станут. Полагается обстоятельно проверить, разобраться…

«Идти это неспешное, как у нас принято, разбирательство, будет ни шатко ни валко, и мы всё успеем. Наша медицина, бесспорно, лучшая в мире и так далее, но жене от этого не легче – её часики выходят на финальный круг циферблата, и пока даже в Кремлёвке удосужатся подобрать нужное… а кто меня пустит туда, в Кремлёвку?!.. – звоночек прозвенит, и каюк.

Ага, Кремлёвка… Больничка неплохая, спору нет, и всё же ни одного из самых-самых крутых и важных не обессмертила. И даже имей они там нужные технологии и лекарства, доступные для кого положено, ничего нам не светит. Это здесь, во второсортной губернии я – бугор. А там? А там таких, как я, и за кочки не считают – прыщик на жопе государства, не более… а родня такого прыща – вообще меньше говна размазанного. В области, конечно, считаются… или делают вид. А толку? Почести, как полагается, окажут, в случае чего. Веночки кладите вон туда, цветочки тыкайте сюда, слёзки на пол не лейте – неровен час кто из скорбящих поскользнётся…

Эх, Маня-Маринка, дурочка моя любимая… Проклятый спорт! Сорвала сердце в детстве-юности, и в тридцать готовься… Не знала о врожденном пороке, не береглась, режим не соблюдала, гинеколога не послушала, родила… а Олежка – большой мальчик, четыре сто. Они у неё росли наперегонки – рос плод, росло сердце… и, как результат – получите. Бычье, блин, сердце, «тотальная дилатация» по-научному… Пересадка спасёт, а кто и где ее сделает вот так, как ей надо, чтоб жить не три, не пять и даже не считающиеся максимумом десять лет? Десять, да и рекордные пятнадцать – это же всего ничего!

Жить… жить без операции для неё означает пребывать в ожидании мучительного конца – с постоянной одышкой, отечными тумбами вместо ног, спать полусидя… Операции на сердце давно стали привычными, их делают сотнями в каждой области, от инфарктов умирают всё реже, а вот с пересадкой картинка иная. У нас, во всяком случае, иная. Да и там, по большому счету, быстро делают только за деньги – за очень большие деньги. И гарантии по сроку жизни ПОСЛЕ – такие же, как здесь. Те же три, пять, десять…»

К тому же всю жизнь после самой успешной операции человек с пересаженным сердцем обязан принимать лекарства, подавляющие иммунитет и тем самым не позволяющие организму отторгнуть чужеродную ткань. При этом неизбежно страдает защита от всех без исключения инфекций, и убить такого пациента способна даже его собственная кишечная палочка. Живи и бойся случайного чиха, прячься в кокон, как человек в футляре.

Но, как удалось выяснить, имеются кое-где иные подходы и иные гарантии. Деньги, разумеется, нужны и там, на первый взгляд огромные, почти нереальные… Но их найти тоже удалось. Методика операции – обыкновенная, всё отличие – в способе подбора органа для пересадки. Ещё недавно невозможное теперь возможно, не для всех и очень дорого, но – возможно. Ибо его, сердце, в эксклюзиве могут подобрать супер-индивидуально, по спецзаказу! Да, это пока штучный, исключительный товар, доступный далеко не каждому, но люди есть люди, за деньги они способны на чудеса. И тогда, при максимально достижимом совпадении антигенов, в иммунодепрессантах нужды нет совсем или она незначительна. На уровне аспирина при аритмии.

Редчайший, исключительный шанс продлить жизнь обречённому не на считанные годы, а на всё отпущенное всевышним время – существует. Методика подбора – строжайшая тайна, секрет за семью печатями. Пока наши спят в шапку, враг не дремлет и вовсю работает – мозгами, руками и скальпелем. Взяли у потенциального покойника иммунные клетки и образец тканей, поколдовали годик-два, поискали по всей планете – и получите ваше новое сердце! Хорошо, не совсем ваше, но практически идентичное вашему. Мысль о вероятном криминальном оттенке «поиска по всей планете» лучше отогнать подальше…

Выйти на контакт с нужными людьми оказалось труднее всего. Потом дело сдвинулось. Сотня тысяч евриков – и Марину самолётом свозили в госпиталь, куда-то под Лозанну, а может, под Штутгарт. Пробыла она там три дня. Сделали кучу обследований, несколько проколов – артерий, грудины, живота, просветили рентгеном, ультразвуком, магнитными резонансами. Сказали: забор прошел успешно, подбор стартовал, остаётся набраться терпения и подождать ровно три года.

Её, то есть наша задача – дожить. И, понятное дело, выплаченные деньги – только аванс. Окончательная сумма в десять раз больше и должна быть внесена на счет организации не позднее, чем за две недели до операции, иначе контракт расторгается. Если, как иногда случается, наступит так называемый «срыв компенсации», по-простому амбец, следует немедленно выйти на них, благодетелей. Тогда окажут экстренную помощь, вплоть до имплантации искусственного сердца – насоса с аккумулятором в рюкзаке, или временного донорского. Они уже делали, всё проходило нормально. Не даром, естественно…

Что ж, будем ждать, жить и копить. В сущности, уже скопили. Чего это стоило – знать никому из людей не надо, а бог простит. Простит ли прокурор – отдельный разговор… Законные накопления имеются, и их, законных, хватит на многое, раньше считавшееся недостижимой роскошью, а на это важнейшее дело – маловато будет. Спонсоров искать было непросто, и давали неохотно, взамен потребуется отслужить… депутату отслужить – легче лёгкого, хоть и противно, и подсудно. Хрен с ним, сделанное сделано, осталось совсем немножко – всего семь месяцев. Маринка пока держится, спасибо кардиологам – считай безвылазно у них. Неделя дома – три в стационаре… ничего, ничего, скоро мукам конец.

Письмо из гроба перевернуло всё вверх ногами.

«Ну кто тебя, козла, просил лезть не в своё дело?! Нет, конечно, так ставить вопрос некорректно. Ему, идиоту, ничего ведь не было известно – ни о Маринке, ни обо мне, ни о деньгах… В иной, правильной ситуации, я, скорее всего, не раздумывая дал бы ход делу. Материальчик-то взрывной, иначе не скажешь! Бомба, да не простая, а международная, мегатонная бомбища.

2
{"b":"893823","o":1}