Следующие три часа ее смены практически невыносимы, но я джентльмен, и поэтому позволил ей остаться. Она приносит мне обед, кладет свои роскошные сиськи мне на бедра, когда я во время скучной телефонной конференции задираю ноги на стол, и даже зарабатывает ласковое поглаживание по щеке, когда ей удается хранить полное молчание, пока я пишу электронное письмо.

Но ей начинает надоедать, и я это вижу. Замечаю, как она снова дуется, а после закатывает глаза. Ага, попалась, малышка! Я наклоняюсь, хватаю ее за подбородок и поворачиваю лицом к себе. Она кусает губы – нервничает.

– Ты только что закатила глаза? – цежу сквозь зубы.

– Нет, сэр, – бормочет она, и я улавливаю глубоко спрятанные под нежной дрожью в ее голосе нотки возбуждения. Да, она определенно та еще стерва.

Будь я любителем раздавать наказания, она бы уже заслужила его к этому моменту, но я понимаю: наказание – это именно то, чего ей хочется. Поэтому вместо того, чтобы уложить ее животом на мои колени или заставить за вопиющее неуважение сосать член, я говорю:

– Встань. Собери свои вещи. И всего хорошего.

– Но…

– До свидания, Рита.

Я отворачиваюсь от нее и сосредоточиваюсь на компьютере, демонстративно игнорируя девушку.

Презрительно фыркнув, она надевает туфли, хватает пальто и хлопает дверью. Как только она уходит, я набираю номер Гаррета.

– Дай угадаю. Она тебе не понравилась, – говорит он вместо приветствия.

– Она постоянно дулась. Неужели мужчинам действительно нравятся девушки, которые вечно дуются?

Гаррет смеется на другом конце линии.

– Нам не нравится то, что нравится большинству мужчин, помнишь? Конечно, это усложняет мою работу, но я пытаюсь найти тебе подходящую девушку, Эмерсон.

– Извинись перед Ритой за меня и никогда не отправляй ее снова в мой дом.

– Понял.

Воцаряется тишина, и я начинаю просматривать электронные письма, которые прислала Мэгги о новом обновлении приложения от разработчиков.

– Неправда, и ты это знаешь, – бормочу, пролистывая ее сообщения. Я слышу шуршание, это значит, что Гаррет едет в машине.

– Что неправда? – отвечает он.

– Когда ты сказал, что нам не нравится то, что нравится большинству мужчин. Думаю, наши вкусы во многом совпадают со вкусами большинства. Мы просто уникальны тем, что не боимся следовать им.

– Мы не боимся следовать им здоровым образом.

– Это точно.

– Завтра я пришлю к тебе новую девушку, – говорит он, чуть помолчав.

– Не утруждай себя.

Гаррет раздраженно вздыхает.

– Ты уверен? Похоже, у тебя запарка. У нас клуб, который открывается на следующей неделе. Инвесторы, которым нужно угодить, и государство, которое дышит нам в затылок.

Это правда… у меня запарка. Вдобавок ко всему, что только что упомянул Гаррет, мой сын уже четыре месяца не отвечает на телефонные звонки. Но перспектива встречи с очередной постоянно дующейся девицей-«рабыней» еще сильнее портит мне настроение.

– По-моему, ты сам не знаешь, чего хочешь, – рассеянно говорит он, и я смотрю на свой телефон на громкой связи.

– Я думал, что знаю. Эти девушки хотят похвалы, но не стремятся ее заслужить.

– Негативное внимание остается вниманием.

– Ты знаешь, я не люблю стерв.

– Знаю, Эмерсон. Но должен же ты дать кому-то шанс произвести на тебя впечатление, прежде чем выставить ее за дверь. Давай завтра я пришлю тебе другую. Есть много девушек, готовых сделать все, что ты только пожелаешь.

– Может быть, на следующей неделе. Держи приложение открытым.

– Понял.

Поговорив с Гарретом, я просматриваю стопку писем на столе. В основном это барахло, но мое внимание привлекает рукописный конверт. Вскрыв его, я нахожу чек. Он на две тысячи долларов от человека, имя которого я не узнаю. В пояснительной записке сказано: «Залог за квартиру номер 623».

До меня не сразу доходит, что это адрес Бо. По крайней мере, его бывший адрес. Я понятия не имел, что он сменил квартиру, не говоря уже о том, что мне вернули залог. Разве он не переехал к своей девушке?

Той самой, которую он мне даже не представил, потому что слишком стыдился меня. Снова мрачнею, стоит мне подумать об этом.

Возможно, это даже к лучшему. Если Бо нужны деньги, ему придется прийти ко мне. Я беру телефон и быстро набираю текстовое сообщение, стараясь при этом не выдать своих чувств.

«Твой арендодатель прислал мне залог. Я буду держать его для тебя. Приезжай, когда он тебе понадобится».

Естественно, ответа нет. Весь экран забит исходящими сообщениями без ответов. У меня есть подтверждение от его матери, что он, по крайней мере, жив и у него все нормально, так что я могу спокойно спать по ночам. Я просто хочу, чтобы он снова поговорил со мной.

Боюсь, главной темой этой недели стало сплошное разочарование.

– Этого не может быть.

Дом, на который я смотрю, представляет собой трехэтажный особняк в испанском стиле с ухоженными пальмами, арочными окнами и мощеной подъездной дорожкой.

Клянусь, если парень, с которым я совсем недавно встречалась, тайный толстосум, я здорово разозлюсь. Мы в буквальном смысле шарили под диванными подушками в поисках мелочи, чтобы купить на ужин тако. Не может быть, чтобы его папаша все это время обитал здесь.

Вылезая из машины, я чувствую себя инородно в этом пафосном прибрежном районе. Смахнув с черной бархатной юбки собачью шерсть, иду по мощеным ступеням к входной двери. Я буквально слышу отсюда шум океанского прибоя.

Чокнуться можно.

Не удивлюсь, если этот чувак прямо сейчас вытирает свою задницу моим чеком на тысячу долларов.

Я звоню в дверь, но проходит полминуты, а никакого ответа нет. В любой другой ситуации я бы облегченно вздохнула, избавившись от неловкой встречи с чужими людьми, однако сейчас я слишком стеснена в средствах. Мне нужны деньги.

Я пообещала Софи, что отвезу ее в апреле на аниме-фест, да и ее день рождения не за горами. Кроме того, я не могу вечно жить в сарае за домом матери.

Поэтому я стучу снова.

– Иду! – громко отвечает приятный голос, и я слышу, как цокают по каменному полу высокие каблуки. Дверь распахивается, и я вижу женщину с волнистыми каштановыми волосами и пухлыми розовыми губами.

– Привет… я к мистеру Гранту.

Она замирает, широко распахнув и так большие голубые глаза и приоткрыв рот, после чего смотрит на часы.

– О, хорошо… Я не знала, что вы придете сегодня, но все в порядке. Заходите, заходите.

Возможно, Бо предупредил своих родных, что я приеду за чеком. А о том, что я собиралась сделать это сегодня, я никому не сообщила.

– Вы миссис Грант?

Бо говорил, что его родители расстались, когда он был еще младенцем, но возможно, у его отца новая жена, о которой я не знала.

Смех срывается с ее губ, и она качает головой.

– Боже, нет. Я просто сегодня ему помогаю. Он должен вернуться с минуты на минуту. Вы можете подождать его в кабинете.

– Хорошо, спасибо, – бормочу я и следую за женщиной через просторную гостиную с высокими потолками и мраморным полом. Французские двери ведут в просторный кабинет с эркерами и видом на океан. Глядя на бескрайнее голубое пространство, я на мгновение теряю дар речи.

– Ух ты… – шепчу, замирая в дверях.

– Какой милый наряд, – говорит женщина, глядя на мой полностью черный ансамбль. На мне прозрачный топ с длинными рукавами и воротником а-ля Питер Пэн, черная бархатная юбка-карандаш, колготки и ботинки «Доктор Мартинс».

– Спасибо, – отвечаю с улыбкой.

– Довольно необычно, но я думаю, ему понравится.

– Что?

Неожиданно звонит телефон, и она отходит. Пока женщина разговаривает о каких-то деловых вещах со своим собеседником, я решаю побродить немного по кабинету. Комментарий о том, что мистеру Гранту понравится мой наряд, не дает покоя. Неужели в его доме принято обсуждать чужую одежду? Как будто его мнение об этом вообще имеет значение.