София Захаровна встаёт с места и принимается ходить перед нами взад-вперёд.
— Но что вы хотите узнать?! — её голос и тело начинают дрожать. — Вы сомневаетесь, что вы его сыновья? К чему всё это?!
— Мы хотим узнать, приходится ли Лапу… — Тимур осекается. — Аня. Приходится ли Аня дочерью нашему отцу. Если это так, то официально это можно подтвердить только сделав их анализ ДНК. Вот и всё.
— Но… зачем?! — надрывно кричит женщина. — Она, ведь, итак уже половину всего состояния получила!! — голос их матери становится всё более истеричным. — Что ей ещё надо?!
— Не говорите так, будто меня тут нет! — с раздражением отвечаю я.
Судя по её поведению, это для Софии Захаровны моё предположительное родство с Александром Борисовичем совсем не новость. Видимо, она всё знала с самого начала! Знала, что я никакая не любовница её покойного мужа, а его дочь! Знала и специально выдумывала нелепые слухи, настраивая против меня собственных братьев! Ох… если бы она сказала об этом с самого начала, то всё было бы иначе… Я бы не позволила себе смотреть на них с вожделением, я бы… держала себя в руках!
Сейчас мне ужасно хочется обвинить кого-нибудь в всей этой ужасной ситуации, и мать Монстров подходит для этого лучше всего!
— Процесс запущен, — хмыкает Дима. — Это случится завтра. А уже через неделю мы узнаем правду, мама. Просто смирись!
Во время разговора с нотариусом, Николай Викторович сказал, что это единственный способ всё расставить по своим местам. Провести эксгумацию и сделать экспертизу. Тимур тоже пожелал сделать анализ, позвонил кому надо, так что проблем с запросом не возникло…
— Давайте поужинаем вместе, — София Захаровна нервно улыбается. — И тогда уже обо всём поговорим?
— Мы уже ужинали, — хмыкает Дима. — Сейчас нам всем лучше пойти к себе и готовиться к завтрашнему дню.
Дима первый встаёт со своего места. Он выглядит ужасно уставшим.
Следователи допрашивали их с Тимом более трёх часов, и, кажется, так ничего и не узнали… Наше алиби выдержало проверку. Тем более, что завести дело об убийстве правоохранительные органы не могут. Как говорится, «нет тела — нет дела».
— Может быть, попьём чай вместе? — внезапно София Захаровна подходит ко мне и берёт за руку. — Поговорим о прошлом?
Её глаза как-то странно блестят, и я чувствую себя неловко рядом с ней.
Моргаю несколько раз, а потом вспоминаю о том, что ещё пару дней назад эта женщина меня ненавидела, и вырываю руку.
— Я не хочу с вами разговаривать и пить чай тоже не хочу! — уверенно заявляю. — Доброй ночи!
Разворачиваюсь к Черновским спиной и гордо выхожу из гостиной, направляясь к себе в гостевую спальню.
Конечно, весь оставшийся вечер я чувствую себя будто на иголках. Кажется, словно я зависла над пропастью… Привычный мир рушится, и я уже не вижу пути назад… В этой истории каждый оказывается совсем не тем, кем казался изначально. Всё стало зыбко, непредсказуемо. И я сама словно тоже стала совсем другой…
С тяжёлым сердцем закрываю глаза и накрываюсь одеялом.
Окно приоткрыто, и я вдыхаю свежий ночной воздух, прислушиваясь к тихому пению птиц и шелесту листьев в кронах деревьев…
Погружаюсь в тревожный сон. Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я слышу смутное:
— Просыпайся.
Жмурюсь в темноте, мечась между сном и явью. Но потом приказ повторяется:
— Просыпайся!
Приоткрываю глаза и не сразу понимаю, почему в моей спальне стоит мать Монстров.
Сперва мне даже кажется, что всё это снится мне, но потом… я перевожу взгляд на её руки.
В них поблёскивает что-то металлическое… Сердце пропускает удар. Господи, неужели, это…
— Просыпайся, тварь, — яростно цедит женщина сквозь плотно сжатые зубы. — Пора нам с тобой поговорить!
Глава 63
Аня
Рука торопливо тянется под подушку, и я успеваю нащупать телефон.
Ладони жутко потеют, и я сжимаю его в руках. Господи… как бы отвлечь её и позвонить хоть кому-нибудь?
— Я… проснулась… — тихо шепчу, глядя женщине в глаза. На удивление, мать Монстров выглядит очень спокойной. Хладнокровной. Решительной… Выглядит так, будто давно планировала нечто подобное…
Быстро прикидываю в уме, что будет, если я сейчас пронзительно закричу? В этом крыле дома я одна живу. На целых два этажа больше никого… Кажется, даже если тут сирена будет орать, никто не услышит… Зато эта сумасшедшая может нажать на спусковой крючок. Кажется, она на взводе…
— Вставай, одевайся, — женщина кидает в меня лежащие на крае кровати вещи. — Мы отправляемся на прогулку.
— Я… никуда с вами не поеду! — отчаянно шепчу, продолжая дико разглядывать оружие в её руках.
Пистолет с длинным дулом… Это что, глушитель? Господи…
— Поедешь, сука. Ещё как поедешь! — бывшая хозяйка дома прищуривается, изучая моё лицо. — Или ты думала, я просто так, без боя отдам тебе все деньги, м? Нет. Не выйдет, шлюха!
— ПОМОГИТЕ! — успеваю выкрикнуть, прежде чем мать Монстров внезапно размахивается и резко бьёт рукояткой пистолета по моему лицу.
Я вскрикиваю от неожиданности и боли, хватаюсь за скулу. Чувствую, как кожа тут же вспухает под пальцами. Тело пронзает липким страхом. Боже… да она не шутит! Эта женщина ненормальная!
— Я не собираюсь у вас ничего забирать! — скулю в ответ.
— ТИШЕ! — обрывает меня она. — Заткнись и делай, что говорю! Иначе пристрелю на месте!
— Что вам нужно… — шепчу. — Деньги? Что?
— Подпишешь отказ от наследства, — её глаза зло сверкают в полумраке. И я тебя отпущу.
Я ей не верю, но, всё же, быстро натягиваю кофту и шорты, незаметно пряча телефон…
— Давайте я тут подпишу? — предлагаю дрожащим голосом, обуваясь как можно медленнее. Щека болит неимоверно, а от животного страха трясутся ладони. — Я подпишу и уеду!
— Совсем за дуру меня держишь? — хмыкает она. — Я тебе не мужик, чтобы так просто покупаться на твои честные глаза. Я не мои сыновья!
— Я вижу! Вы даже близко не они! — цежу сквозь зубы, и София Захаровна вновь на меня замахивается.
— Поговори мне тут! — шипит.
Закрываюсь руками от удара и громко всхлипываю.
— Иди давай, спускайся вниз. Давай, топай.
Она заставляет меня пройти вперёд, продолжая держать указательный палец правой руки на курке пистолета.
Каждый шаг по лестнице словно шаги по эшафоту. Я медлю так, как только могу, надеясь встретить хоть кого-то на нашем пути… Но сейчас ночь. Глубокая ночь, и все в доме спят… Если, конечно, Дима с Тимуром дома, а не развлекаются где-то с очередной девицей!
Единственное, на что я могу надеяться — на свой телефон, что мне удалось запихнуть в джинсовые шорты.
— София Захаровна, прошу вас… — шепчу, дрожа всем телом. Бросаю быстрый взгляд назад, и вижу крадущуюся позади в паре шагов от меня женщину. — Отпустите меня! Мне не настолько нужны эти деньги, чтобы…
— Умирать за них? — зло хмыкает она. — Жаль, ты не подумала об этом раньше. Прямо как твой идиот отец. Тоже хорохорился до последнего!
— Вы… — меня простреливает озарением. — Вы про Александра Борисовича?
— А про кого же ещё? — цедит она сквозь зубы.
Я застываю на месте, внезапно складывая разрозненную мозаику в своей голове в полноценную картинку.
Она не хочет проводить эксгумацию не просто так! Не только потому, что подтвердится моё родство с её покойным мужем! Она не хочет этого, потому… что причастна к его смерти!
— Что стоишь! Иди, говорю! — поглощённая ужасными мыслями, я не сразу замечаю, что она уже прибилзилась ко мне.
Мать Монстров толкает меня в спину, и я покачиваюсь, падая вниз…
Пролетаю три ступени до площадки и больно ударяюсь плечом.
— Ай… — хватаюсь за него, пока перед глазами пляшут искры.
— Вставай, идиотка! И тихо себя веди! — она сверкает глазами.
— Я… не могу встать! — решаю воспользоваться положением и притворяюсь, что вывихнула ногу. — Нога не слушается.
