«Это дивная рамка была…» Это дивная рамка была! В небе белая тучка плыла, Тень ее упадала в ручей, В нем вились, точно медные змейки, Ленты тонкие лунных лучей, И акаций листва круг скамейки Сеть душистую нежно сплела, — Это дивная рамка была! Это острая шутка была! Он сказал: «О, зачем ты зажгла Мое сердце огнем этой страсти? Грезы, силу – ты всё погубила! Помоги! Ведь в твоей это власти!» И сказала она: «Я шутила — Но тебе не желала я зла». Это острая шутка была! 1892 «Живу я на Вэре без веры…» 1 Живу я на Вэре без веры — И в горе живу на горе! 2 Живя ощущеньями новыми, Исполненный новыми силами, Сие знаменую – лиловыми Отныне пишу я чернилами! 3 Мечты оказалися вздорными, А силы – увы! – (очень) хилыми, И снова поэтому черными, Как раньше, пишу (я) чернилами. 1892 Рассвет Н. А. Патаркалашвили, любительнице экипажей Яркий луч златой денницы Мне улыбку бросил в очи, И умчались колесницы Молчаливо-мрачной ночи. Или: Нежно лазурь неба Встречу утру трепетала, И из туч коляска Феба, Ослепляя, вылетала. Иль: Пролетка Аполлона Тихо в небо выезжала, И старуха-ночь, смущенно Удаляясь, задрожала. Или: Утро. В сонной неге Ночь устало удалялась, В небе Солнце на телеге Серой тучи показалось. Но – готов поклясться даже! — Шея ближнего издревле Всех возможных экипажей И удобней, и дешевле! Вы сказали: «О рассвете Что ни то мне сочините!» Вот извольте! Только эти Рифмы – тоненькие нити. Ах, они лишь шалость музы — Музы, мысли коей хмуры, И… из них не свяжет узы Для моей Амур фигуры. 1892 (?) (Сатиры на Д. С. Мережковского) 1 Здесь кончил я мою поэму О суетности бытия. Зачем я взял такую тему? Увы! Ей-ей, не знаю я! Должно быть, мне шепнули черти: «Димитрий! Напиши о смерти!» Я сел за стол, и взял перо, И, обмакнув его в чернила, Писал и чувствовал – старо! Но думал – лишь бы гладко было! Ведь мир наш тоже очень стар… А мне… так нужен гонорар! Без гонорара жизнь поэта Скучна, уныла и пуста! Идеи, люди, слава – это Одна банальность… тьфу! Мечта! Одна мечта, хотел сказать я. Ах, господа! Ведь вы мне братья! Поэты – это люди тоже — Представьте ж ваших вы супруг. Чуть что – сейчас упрек на роже Изобразят, порою вдруг Плевок слетает с пышных губок… Да! Кисл и горек жизни кубок! 2 О господи! Помилуй нас! Здесь в настроении игривом Заехал Митя на Парнас С фрегатом и локомотивом! Он ради вящего комизма Здесь мистицизмом накурил, И храбро в бездне пантеизма Здесь здравый смысл он уморил! Между 1892 и 1896 «Как медведь в железной клетке…» Как медведь в железной клетке, Дрыхнет в башне № 3-й Государственный преступник Алексей Максимов Пешков. Спит и – видит: собралися Триста семь клопов на сходку И усердно рассуждают, Как бы Пешкова сожрать. 1 или 2 мая 1901 «Поутру штору подымая…» Поутру штору подымая, Я вижу: под моим окном Стремглав летит вагон трамвая, Солидно мчатся немцы в нем. О, если бы я был вагоном Или хотя бы немцем в оном! Умчался б я туда, где нет Ни либералов, ни газет! 24 декабря 1904 «На страницы вашего альбома…» На страницы вашего альбома Я смотрел в смущении немом И затем сказал, что лучше дома Напишу я вам стихи в альбом. Вы в глаза мне томно посмотрели, Но попал мне в сердце этот взор. И – увы! Вот с лишком две недели Я не сплю, сударыня, с тех пор. Чтоб ослабить эту силу взора, Драхму брома я себе куплю, Но боюсь, что я издохну скоро, Оттого что по ночам не сплю. Ах! когда в объятья хладной смерти Я со стоном тихим упаду, В тот же миг меня подхватят черти И навеки поместят в аду. Буду вечно сдавлен я обузой Совершенных на земле грехов, Но зато – никто уже нас с музой Не попросит написать стихов. Между 1892 и 1904 (?) |
