Впрочем, открыла я глаза почти сразу в каком-то туманном лесу. Вокруг из-за тумана практически не было ничего видно, кроме очертаний деревьев. Я больше не ощущала боли, хотя тело имело достаточно потрёпанный вид и следы крови никуда не делись. Я услышала шаги позади себя и резко обернулась. Передо мной стояла женщина, туман вокруг неё рассеивался, словно незнакомка желала, чтобы я её видела.

— Здравствуй, дочь моя.

Я инстинктивно сделала шаг назад. Передо мной был не человек. Об этом мне сказали её чёрные глаза, в которых даже нельзя было увидеть зрачок, у людей таких не бывает. Вся она была какой-то иной: чисто белая кожа, даже мертвенно бледная, идеальные черты лица, тонкие губы темно бордового цвета, чёрные как крылья ворона волосы. И даже её наряд её был необычным, он состоял из тонких переплетений чёрного кружева, похожего на паутину, которые при движении ткани мерцали словно их осыпали мелкими серебристыми блестками. С каждым шагом эта женщина заставляла меня трепетать. Это не пугало, нет, но её образ отчего-то казался мне знакомым.

— Извиняюсь. А кто вы?

Девушка звонко рассмеялась, серьёзное лицо разгладились. Отсмеявшись, она наконец мне ответила:

— Ой, прости, просто ты каждый раз это спрашиваешь, и всегда с таким лицом, как-будто я пришла тебя убить. Это забавно.

Я удивилась, такой величественный вид и при этом милый, почти детский голос. Контраст ставил в тупик.

— У нас с тобой мало времени в этот раз. Долго знакомиться времени нет. Я — Мара, богиня этого мира и покровитель твоего рода. Все ведьмы вашей семьи служили мне. Она сказала это как факт, у меня даже мысли не возникло засомневаться в её словах.

— Ты попала в эту ситуацию из-за меня. Отчасти из-за меня. Ты же уже видела видения? Те самые прекрасные сны, где ты счастлива?

Я кивнула, да, если сны можно назвать так, то я их видела и действительно я была в них счастлива.

— Сейчас я тебе покажу другую сторону твоего счастья.

Она подошла ко мне и положила руки на мои виски. Лёгкая боль, и вот я уже вижу продолжение своих снов.

Сначала я увидела тот самый первый сон, который приснился мне у бабушки. Двое, объединённые самой судьбой, находят друг друга и влюбляются. Вот только она уже обещана другому, суровому и взрослому. Влюблённые решают сбежать, у них получается. Во сне девушке с побегом помогла её тётя. И кажется, что жизнь уже налажена. Они живут вместе, строят быт. В тот день она покупает новую посуду в дом и с трепетом гладит свой круглый живот. Как вдруг слышит шум, тарелка из её рук падает, и красавица, выбежавшая на шум, напарывается на меч бывшего жениха. Слышит, как кричит любимый, но в последние минуты видит перед собой растерянное лицо того, от кого она сбежала. Впрочем, взрослый мужчина дрогнул лишь на секунду. После он пренебрежительно вытер кровь с меча и приказал своим людям привязать умирающую девушку напротив своего жениха.

Она уже потеряла сознание и не могла видеть, как любимый страдает, прикованный к столбу, и не имеет возможности освободиться. Он кричал, как раненый зверь, пытался разорвать цепи, но лишь разодрал кожу на запястьях кандалами. Он вопил и молил богов о помощи, клялся служить им вечно, если они помогут. Он молился своим богам, светлым, всё понимающим богам, и ждал. Но боги молчали. Тогда, в бешеной ярости, на последней грани отчаяния, он поклялся служить любому богу, кто спасёт её.

— "Я сделаю всё, я убью любого, даже Бога, если таков будет приказ, только спасите… "

Такие слова разгневали его покровителей, но не Мару. Богиня восхитилась, на что способны люди ради любви. Такие горячие, самоотверженные, такие жертвенно-прекрасные на грани смерти. Она видела в этих чувствах прекрасное, нечто необычное и привлекательное. Тогда она была ещё юным божеством. Но взывающий на грани смерти мужчина напомнил ей о своей земной жизни. И она решила выйти к нему.

— Ты разгневал своих богов, молодой воин. — Сказала она своим юным мелодичным голосом.

Покрытый потом и кровью мужчина у её ног тяжело дышал.

— Мне плевать, если мои боги не могут защитить мою любовь…

Девушка опустилась на колени рядом с прикованным и посмотрела на уже практически умершую девушку, привязанную напротив.

— Я не могу спасти вас как ты того желаешь. Но я могу помочь вам переродиться. И сделать так, что ты встретишь её в следующей жизни.

Мужчина заплакал, слезы из его глаз казались богине самыми чистыми и искренними на свете, всё же чувства людей — это искусство.

— Кто ты? Явно не светлое божество.

Мара улыбнулась.

— Разве это имеет значение? Ты должен дать ответ, пока она не умерла, иначе я не смогу её вернуть.

Она кивнула в сторону девушки. Мужчина сжал зубы и тоже кивнул.

— Я согласен.

И Мара отпустила их души на перерождение, связав этих двоих золотой нитью.

— А ты, я смотрю, смелая. — Раздался голос за спиной юного божества.

Перед Марой стоял один из старших богов, сам Морок. Бог обмана был недоволен вмешательством в его игру молодой богини.

— Я строил эту жертвенную сцену несколько лет, кормил их убийцу тщеславием и гордостью. Чтобы создать прекрасную историю любви, проигравшей гордыне. Она должна была стать моим триумфом и сказкой для моих последователей! Как посмела ты, едва рождённая, вмешаться!

Гнев мужчины Мара ощущала, но не боялась.

— Богам запрещено настолько вмешиваться в жизнь людей, о великий Морок. — Сарказм в словах девушки не мог укрыться от Бога обмана.

— Любовь этих двоих прекрасна, и если они на смертном одре готовы мне служить в обмен за то, чтобы быть вместе, я подарю им это, а они отдадут мне свою преданность. И это просто прекрасный ход.

Девушка была довольна своим планом, эти люди должны были стать её жрецами, перерожденные с памятью прошлого, под защитой нового божества. Они могли получить шанс на счастье. Но Морок, полыхающий сейчас злобой, не спустил богине такой наглости, и уже в следующей жизни он проклял всех троих. Теперь им уготовано было перерождаться вместе и вспоминать прошлые жизни при встрече. Они прошли уже шесть перерождений, в трёх побеждали, благословленные Марой, в трёх Мороком. Сейчас седьмое, спор богов на нём завершится — таково условие.

Собина увидела все шесть жизней, в трёх из которых она погибла, защищая любимого, а он остался один. Судьба в те разы словно повторяла их первое перерождение. А жизни, мелькавшие перед глазами, накладывались одна на другую. Спящая память пробуждалась, задача девушки сейчас была не потерять себя. Она чувствовала каждую из тех девушек, прожила каждую из тех жизней и видела, как страдал её любимый. Сейчас она поняла, что в этой жизни Герман её ещё не вспомнил. Но теперь вспомнила она. Каждый раз, видя страдание и счастье в любимых зелёных глазах, она словно распадалась на тысячу маленьких осколков. Натиск воспоминаний заставил её сесть на землю. Богиня уже отпустила девушку, а та продолжала рыдать.

— Успокойся, милая, в этой жизни у вас ещё не всё потеряно.

Богиня похлопала её по плечу. Мара не была способна на чувства, она могла их уловить через людей, и сейчас она немного сочувствовала девушке.

— А Герман, он знает?

Мара покачала головой.

— В этой жизни твоему дракону заблокировали метку, его отец сразу понял, что с ней что-то не так. Пока твой муж ничего не знает.

— Пока?

— Твой отец, Владимир Бессмертный, задолжал кое-что потомкам моего рода. Думаю, открыть запечатанную метку — это малость, о которой я могу его попросить в счёт долга.

— Бессмертный? Как Кощей?

— Да, он самый, в этой жизни я позаботилась о твоей занимательной родословной.

Слова богини разрядили напряжённую обстановку.

— Может это тебя подбодрит.

И перед богиней из тумана возникло зеркало, в котором отражалась мама в объятиях незнакомого мне грозного мужчины.

— Это?

— Твой отец.

— Он очень трепетно относится к маме. Почему они расстались?