— Он есть. Твоя работа, подпитывать меня тёмной энергией и произносить заклятия подчинения. Развеять их, как простые приведения точно не получится. Стой рядом и жди моих указаний. Нам, главное Дух Ведьмы пленить, а эти приспешники сами развеются и люди потеряют сознание. Они только её энергией и питаются.

Я и стояла, но было невыносимо наблюдать, как другие самоотверженно сражаются. Ночь осветили яркие сполохи заклинаний и молний, протяжный вой приведений переплетался с громовыми раскатами и отзывался в душе ледяным холодом. Кричали и маги, но больше грязно ругались, получая ранения.

Мой Смерч разрывал на части тела людей, но они, как зомби вставали и пытались опять нападать. Даже яд на них не действовал. Жуткая картина. К нам никто не приближался, и я поняла, что это Колдун поставил на нас такую сильную защиту.

Прошло пару часов ожесточённого сражения. Ужасно, что я так и не помогла ничем своему отряду. Раздражение нарастало, угрюмое молчание Димариса бесило. Хотелось наплевать на его приказы и вступить в битву. Увидела, как подруга теряет силы, сердце от сочувствия засаднило и гулко застучало в груди. Адреналин в крови зашкаливал, я хотела уничтожать и убивать.

— Она здесь! — вдруг громко выкрикнул Колдун и я от неожиданности вздрогнула. — Работаем!

На поляне появились другие призраки, над головами которых сияли огненные ореолы. Они от неконтролируемой злобы завизжали и стали решительней нападать, но и я со всей свирепостью была готова уничтожить этих тварей. Колдун снял нашу защиту, и стая убийц понеслась прямо на нас. Здесь они почувствовали для себя угрозу и стали ещё свирепей рычать и скалиться. Из их толпы вышла Адсолана. Я старалась на неё не смотреть. Ведьма сыпала проклятьями и призывала своих «воинов» убивать нас.

Димарис взял в руки артефакт в виде ошейника, поднялся на пол метра в высоту и ловко накинул, увеличивающуюся прямо на глазах петлю на взбесившуюся Ведьму. Она её ловко окружила и зажала в своих смертельных объятьях. Тварь завыла, задёргалась и успела запустить в меня очередное проклятье. В груди запекло огнём, но я продолжала выкрикивать заклятья.

— Давай ведьмочка, поделись энергией. Мне одному не удержать эту особу. Вишь как беснуется исчадие Преисподней, — Димарис грязно выругался и как — то злобно рассмеялся, а я делилась с ним своей силой пока не потеряла сознание.

Очнулась там же на лесной поляне. Около меня суетилась Лина. Она прикладывала к моей груди влажную салфетку и молила Богиню Гекату о помощи. Я была благодарна подруге за её сострадание к Ведьме. Рядом сидел Смерч, он скалился и грозно порыкивал. Сейчас гаюр везде видел для меня угрозу. Смерч доблестно сражался, и я им гордилась. Малыш стал взрослым и отважным бойцом. Теперь уверена, что он мой надёжный хранитель.

— О, слава Богам, ты очнулась, — радостно проговорила гирронка. — Это всё зелье господина Димариса тебя спасло. Ты только сейчас смогла принять человеческий образ, а так на тебя было неприятно смотреть. Извини, я не хотела обидеть. Сама во второй ипостаси не красавица.

— Как битва? Удалось пленить Адсолану и её воинов? — я не обратила внимания на слова гирронки о своей внешности. Сейчас она меня меньше всего волновала. Выпила всю чашку приятного на вкус настоя и осмотрела поляну. На ней у костра сидели маги, наши адепты, Воитель и профессор Грикарус. Велась неспешная беседа, все обсуждали прошедшее сражение, поминали павших друзей.

— Всё закончилось, как только вы с Тёмным Колдуном пленили эту проклятую Ведьму. Все призраки и приведения рассеялись в воздухе, а люди потеряли сознание и теперь их придётся всех долго лечить. Хотя я не уверена, что разум к ним вернётся. Теперь Адсолана надёжно запрятана в древнем артефакте и будет отправлена в дар Преисподней. Оттуда ей уже никогда не выбраться. Будем надеяться, что со всеми этими тварями мы разобрались. Но, что — то победа не особо радует. Много раненых и погибших.

— Она успела выпустить в меня проклятье, — я закашлялась и нахмурилась, ощупывая плечи и низ живота. — В груди сильно пекло, как будто огонь проник в тело.

— Колдун смог остановить его действие. Хорошо, что у него с собой было нужное зелье и он знал лечебное заклинание. Не волнуйся ты вне опасности, — Лина счастливо улыбалась и заставила меня выпить мясной бульон. — Такой наваристый суп тебя быстро на ноги поставит. Странно, что никто из целителей тебе не помог. Они все беспомощны против Тьмы, что поддерживала Адсолану. Вызвали одного уникума из дворца, но он бы не успел нейтрализовать такое опасное проклятье злобного Духа. Время шло на минуты.

— А Колдун где? У костра его не видно, — я попыталась встать, но голова ещё кружилась. — Лицо у него необычное, молодое, а глаза мудрого мужчины, познавшего саму суть Зла. У него капюшон слетел с головы при сражении. Хотелось бы поблагодарить за спасение.

— Не знаю, — пожала плечами девушка, оглядывая поляну. — Как только под самое утро понял, что с тобой всё хорошо, то сразу ушёл. Скорее всего ритуал будет проводить, чтобы артефакт с Духом Адсоланы тёмные силы к себе забрали в Преисподнюю. В нашем Мире ему не место. Вдруг опять у неё получиться вырваться из магических пут.

— Понятно. Сейчас нужно помыться в источнике и переодеться. Ты не волнуйся, я сама справлюсь. Мне Смерч поможет. Отдыхай. Я видела, как ты отважно сражалась — это достойно самой высшей награды.

— Для гирронов честь дороже жизни. Это наш девиз. Я не могла поступить иначе, — Лина стала серьёзной и задумчивой. — Всего семь магов погибло. Пять из них молодые адепты из нашей Академии. Профессор винит во всём себя, но битвы не бывают без потерь. Они знали, на что шли. Ты иди приведи себя в порядок. Скоро нас отправят назад на Алдеран.

Вот этого мне как раз и не надо. Пора было уносить ноги. Я отошла дальше от лагеря оседлала гаюра, и мы умчались в столицу, в дом Верховной.

Встретили меня там радостно, со слезами счастья. Витаррия обнимала, целовала и просила рассказать, как мои дела.

— Ты же понимаешь, что в тех обстоятельствах я не могла поступить иначе. Князь сильно гневался и грозил битвой Ковену. Я тогда решила, что с гирронами ты справишься. От них будет легче сбежать.

— Ладно. Забыли, — отмахнулась я от любимой тётушки. — Не время сейчас разборки устраивать. Я сон странный видела. Моя бабка Мегарата говорила, что мне большая опасность грозит. Я не могу вернуться на Алдеран. Владыко Антуран не показался мне уж таким злодеем, но Ведьм гиррон точно ненавидит. Одна такая особа прокляла его народ. Я здесь у тебя оказалась без денег и вещей, что ты мне собрала в дорогу, иначе было не уйти. А документы нужно другие искать.

— В этом деле полностью вина твоей прабабки Крастаны, — тягостно вздохнула Верховная и виновато понурилась. — Сама это совсем недавно узнала. Когда тебя отправила на Алдеран, то решила провести ритуал ясновиденья. Ты же знаешь, что настоя акалифа у нас совсем мало осталось и я в будущее заглядываю в особых случаях. Вот тогда поняла и ужаснулась, что сама мою девочку отдала в руки опасного врага. Хорошо, что пока тебе беда не грозила и мы должны были с тобой встретиться. Так всё и случилось. Ещё заодно про Айли хотела узнать — твоей матери точно нет в нашем Мире. Не знаю, как это объяснить. Буду думать.

— Я так и думала, — с грустью отвечала Верховной, — иначе давно уже бы к нам вернулась. Ей помощь нужна, а мы не знаем, как это сделать. Вдруг бабуля что подскажет.

— Твоя бабка Мегарата действительно хочет помочь. Она твердит, чтобы ты с ней встретилась. Гирроны хотят снять проклятье и им для этого нужна кровь вашего рода. Ты больше всех сейчас до второй инициации для такой жертвы подходишь. Они пойдут на всё, чтобы спастись. Сама понимаешь, что в Ковене тебя не можем спрятать, это будет очередное кровавое сражение. Прости. Я пока погощу во дворце Короля, вход в который тебе по понятным причинам заказан. Ты же должна отправиться в Королевство Лефкассия к ягурам. Там в гостином доме «Чародеи» будет ждать твоя бабка с каким — то мужчиной очень похожим на Колдуна. Я это чётко увидела по своим видениям. Они оба точно придумает, как помочь. Золото в дорогу дам. Документы возьмём у одной из наших сестёр. Оденься, как знатная дама. Здесь тебе лучше надолго не задерживаться. Обоз с торговцами отправляется рано утром.