— Не попал, — сказал Сашка. Судя по доносящимся с его стороны звукам, он пытался встать, опираясь на стол и смахивая с него остатки посуды.

Идиот. Какого черта он делает?

Седьмой выстрелил еще дважды. Сашка крякнул, оседая на стул.

— Мазила…

Я вскочил на ноги и выстрелил трижды. Первые два раза я толком и не целился выбрал только направление, но к третьему выстрелу уже успел кое-что рассмотреть и слегка довернул кисть.

Пуля угодила Седьмому в бедро, но не помешала ему шмальнуть в ответ. Я снова бросился на землю, а он решил бросить это гиблое дело и поковылял к выходу со всей доступной ему скоростью. А посколько он только что вошел, ему и следовало сделать всего пару шагов, чтобы убраться из возможной зоны поражения.

Я бросил взгляд в сторону Сашки. Майор сидел на стуле, зажимая ладонью рану на животе, и между пальцами у него текла кровь.

— Все нормально со мной, к хренам, — заявил он. — Не теряй время, за ним! Живым бери хронопидора!

В следующий миг стрельба донеслась уже со стороны парковки. Я бросился туда и увидел валяющегося на земле Петруху с простреленной правой рукой, и отъезжающую по грунтовой дороге черную «волгу» с ведомственными номерами.

— Помоги майору, — крикнул я Петрухе, а сам бросился в погоню.

Я физрук и бегаю очень даже неплохо, а «волга» не предназначена для грунтовых дорог, и Седьмой не топил педаль в пол, боясь, что отвалившаяся подвеска не позволит ему от меня оторваться, так что я не только не отстал, но даже сумел несколько сократить разделяющее нас расстояние. Но вот как только он выехал на асфальтированную трассу, ситуация резко изменилась, и машина начала превращаться в черную точку вдали, унося Седьмого от моих вопросов и моего справедливого возмездия.

Поскольку мы с ним еще не закончили и догнать его было необходимо, я тормознул первую попавшуюся на трассе машину, кажется, это был синий «москвич», рванул на себя водительскую дверцу, вытащил из-за руля вяло сопротивляющегося азиата и оттолкнул его на обочину.

— Ты обалдел? — возмутился азиат. — Я же Виктор…

— Поверь мне, Витя, не нужна тебе такая машина, — сказал я, прыгая на его место, включая первую передачу, выжимая газ и трогаясь с пробуксовкой, прямо как я люблю.

Одним из таких случаев поделился в своих мемуарах семидесятивосьмилетний народный артист Российской Федерации Виктор Робертович Цой.

В восемьдесят девятом году Виктор Робертович загорелся идеей купить машину, новый «москвич», который тогда только начинали выпускать на АЗЛК. Он буквально бредил этой идеей, делясь своими планами со всеми знакомыми, и один из них одолжил ему свой автомобиль, чтобы Виктор поездил на нем и убедился, что ему это действительно нужно.

Во время одной из таких тестовых поездок Виктор Робертович встретил, как он сам говорил, мистического странника, явившегося к нему из клубов пыли. Виктор Робертович притормозил, и между ними состоялся диалог, точное содержание которого рок-звезда не раскрывает до сих пор. Но суть диалога сводилась к тому, что обладание такой машиной не принесет Виктору Робертовичу счастья. По окончании разговора мистический странник избавил Виктора Робертовича от «москвича», унесясь на нем вдаль.

Эта встреча произвела на народного артиста настолько неизгладимое впечатление, что он отказался от покупки «москвича», а на собранные деньги купил себе подержанный «мерседес».

Пятнадцатого августа следующего года Виктор Робертович возвращался с рыбалки и на тридцать пятом километре автодороги Р-126 «Слока-Талси» в Тукумском районе Латвийской ССР попал в дорожно-транспортное происшествие с автобусом марки «икарус». По словам самого Виктора Робертовича, от неминуемой смерти его тогда спасли только штатно сработавшие подушки безопасности.

Выйдя из больницы, Виктор Робертович купил себе еще один «мерседес» и, по его собственным словам, частенько ездил на нем по той дороге в Подмосковье, где состоялась его встреча с мистическим странником, в надежде на еще один разговор.

Но больше им встретиться так и не довелось.

АФС. «Влияние физрука на пространственно-временной континуум и вот это вот все. Том второй.»

Если задуматься, ситуация была довольно-таки странная.

Я, в состоянии легкого алкогольного опьянения, за рулем угнанной машины и с не принадлежащим мне пистолетом, гнался за ведомственной «волгой», на которой от меня удирал предположительно путешественник во времени, который в нас стрелял.

Еще более нелепым был тот факт, что я видел труп этого парня всего несколько дней назад. И не просто видел, а, так сказать, поспособствовал его переходу из мира живых в мир мертвых.

Ну ладно, допустим, я ошибся, и это не тот парень, которого я застрелил в компании Лобастого, а его брат-близнец. Или клон. Или просто похож. Но как Сашка так быстро определил в нем хронопутешественника? Или я придаю его словам слишком много значения, и на самом деле он просто использовал первое пришедшее ему в голову ругательство?

В «москвиче» был установлен двигатель от «рено», о котором я и в свое время слышал много хорошего, но и в комитетской «волге» стояло явно что-то не серийное. Я давил газ в пол, прямо как я люблю, и скорость давно перевалила за разрешенную правилами дорожного движения и комфортную для данного типа транспортного средства, но расстояние между нашими машинами сокращалось крайне неохотно.

Впереди показался пост ГИБДД. В смысле, ГАИ.

Седьмой пронесся мимо него, не сбавляя скорость, так что я тоже не стал притормаживать. Бросил взгляд в зеркало заднего вида, отметил, как засуетились гаишники, с мрачным удовлетворением отметил, как включились «мигалки» и милицейский «жигуленок» бросился в погоню.

Как говорил мой старик-отец, дна нет. Если ситуация уже кажется тебе достаточно плохой, это совершенно не значит, что она не может стать еще хуже.

Шансы догнать нас у гаишников были, прямо скажем, невелики, но зато у них есть рация, и они могут передать информацию о погоне следующим постам, и вот уже они могут доставить настоящие проблемы.

Если они меня примут, боюсь, что без вмешательства Сашки или генерала Кедрова мне уже не выкрутиться, но вот захотят ли они меня прикрывать? Может быть, они как раз решат, что мое свободное плавание вполне может проходить и на лесоповале в каких-нибудь сибирских лесах. Или подумают, что овчинка в принципе не стоит выделки?

Ближе к городу поток автомобилей стал куда плотнее, так что пришлось сбросить скорость и заняться игрой в шашки. Здесь у меня было преимущество — «москвич» оказался куда более маневренной машиной — и расстояние между мной и «волгой» Седьмого стало сокращаться куда быстрее. Правда, гаишникам тоже удалось подобраться ко мне чуть ближе, и они задействовали громкоговоритель, требуя, чтобы я взял правее, прижался к обочине и остановился.

Разумеется, брать правее, прижиматься к обочине и останавливаться никто не стал.

А что будет, когда я его догоню и возьму живым, как майор и просил? Как я с ментами-то объясняться буду? И ведь даже сотовых телефонов еще не изобрели, чтобы я Сашке позвонил, и он им все объяснил. Это, конечно, если он еще в состоянии разговаривать… Сколько пуль он схлопотал? Две, три?

Надеюсь, Петруха не подведет и «скорая помощь» приедет вовремя.

Так и не придумав плана, я решил, что буду разбираться с проблемами по мере их возникновения. Сначала надо этого типа догнать, потом остановить и взять живьем, а с милицией разговаривать уже после этого. Но не успел я додумать эту оптимистическую мысль до конца, как случилась закономерная фигня.

Она могла произойти с любым участником погони, но произошла, видимо, с самым неопытным.

Совершая очередной маневр, Седьмой то ли неверно оценил габариты «волги», а то ли просто лопухнулся. Он задел крылом грузовик, слишком резко крутанул рулем и двумя колесами вылетел на обочину. И поскольку сцепление его колес с дорогой с двух сторон стало разным, его занесло и «волга», переворачиваясь и отбрасывая внезапно ставшие ненужными запчасти, полетела в кювет. Заскрежетал металл, брызнули осколки стекол, отвалился передний бампер. Зато колеса остались на месте, и, сделав два полных оборота, «волга» снова встала на них.