И очень неблагоразумная.

Я вытащил пистолет из кармана и убрался из дверного проема, вслушиваясь в шаги. Тихие, осторожные, но не неуверенные. Кто-то знал, что ступает по опасной территории, но, тем не менее, продолжал идти вперед.

Может, тут сортир на улице, и кто-то в нем все это время сидел, а я и не заметил?

Новый гость переступил порог и вошел в комнату. И, судя по тому, что, увидев открывшееся его глазам зрелище, он не убежал с воплями в ночь, это был отнюдь не бдительный сосед.

В руке у меня все еще был нож, и я кинул его в дверной проем. Нож влетел в комнату и ударился о стену. Новый посетитель отреагировал и принялся стрелять на слух. Но не в сторону ножа, а в мою.

И судя по характерному звуку выстрелов, он использовал глушитель.

Домик был хиленький, щитовой, поэтому пули прошивали стенку насквозь. По счастью, точности ему все же не хватило, и обе пули прошли мимо. Меня только отлетевшей щепкой в плечо ударило.

Но он мог зацепить девушку, да и вообще, эту историю следовало заканчивать.

Я упал на пол, начав стрелять еще в падении. Первым выстрелом, конечно же, промазал, а вот второй угодил ему в плечо. Он судорожно дернулся, его пистолет снова плюнул огнем, но снова неточно. Однако, его целеустремленность меня восхитила.

Немногие способны продолжить дело, словив пулю.

Как бы там ни было, у меня появилась секунда, чтобы прицелиться, и этого хватило. Я выстрелил, он упал и больше не поднимался.

Надо валить отсюда побыстрее, пока еще кто-нибудь не пришел.

Я поднялся на ноги и осмотрел стрелка.

Он не был похож на одного из людей Лобастого. Одет прилично, в брюки и пиджак, а не спортивный костюм. Лицо… ну, более интеллигентное, наверное, небольшая родинка над верхней губой. И пистолет с глушителем, которым люберецкие братки отродясь не пользовались.

Я проверил его карманы, но ничего не нашел. Ни денег, ни документов, ни ключей от машины. Спецура? Да откуда бы он тут взялся и зачем?

Коммерс прислал кого-то на выручку, и мы так неудачно пересеклись? Бывают, конечно, и более странные совпадения, но коммерс, обладающий такими связями, наверное, до подобного развития ситуации вообще бы не допустил. Если ты можешь привлечь на свою сторону кого-то из спецов, такие, как Лобастый, для тебя вообще никакой опасности представлять не могут. Не тот уровень.

Но кто тогда?

Вопросы, вопросы…

Но времени их задавать у меня уже не было. Стрельба была слышна, уж кто-нибудь на нее отреагирует, да и подкрепление к Лобастому может подвалить в любой момент…

Я вернулся к девушке, поднял ее на руки. Сначала она попыталась вырваться, потом затихла.

Весила она немного, килограмм сорок пять, да и на вид ей было не больше двадцати.

А скорее всего, и того меньше.

Явно не жена несговорчивого кооперативщика.

Дочь?

— Ты меня слышишь? — спросил я.

Она еле заметно кивнула.

— Теперь все будет хорошо, — сказал я. — Успокойся, ладно?

Еще один кивок. Ну, насчет того, что все будет хорошо, это я, может быть, и приукрасил. Наверное, ей понадобится хороший психолог и поддержка родных… Но хуже-то уже точно не будет.

— Закрой глаза, — посоветовал я.

Я думал, что ей не стоит все это видеть, но она рассудила по-другому.

— Нет.

Я пожал плечами, вынес ее из дома и открыл заднюю дверцу «девятки». Если у тебя есть выбор, нужно использовать что-то более привычное, а на праворульных машинах я уж очень давно не ездил. После миссии в Англии, почитай, ни разу…

Ключей в машине не было. Можно было вернуться в дом и поискать, но я решил не тратить на это время. Это же не современный автомобиль, где все на электронике, тут ничего сложного нет.

Я выдрал клубок проводов из замка зажигания, ножом сорвал изоляцию с нужных, скрутил их в узел. Дотронулся до него третьим проводком, стартер крутанул двигатель, и машина завелась. Теперь нужно одним сильным рывком сорвать блокировку руля и можно ехать…

Я выкатился на проселочную дорогу, не зажигая фар. Шлагбаум на выезде был довольно хлипкий, а машина все равно не моя, так что останавливаться я не стал.

— Шли бы вы, Василий, домой.

Я посмотрел на часы.

— Рабочий день еще не закончен.

— Полагаю, от того, что вы уйдете на сорок минут раньше, мировой катастрофы не произойдет, — сказала Ирина.

— Если об этом узнает Надежда Анатольевна, то не факт, что не произойдет.

— Как она может узнать, если сама уже ушла? — изумилась Ирина. — У нее семейные обстоятельства, знаете ли.

— С каких пор подготовка к шабашу на Лысой горе считается семейными обстоятельствами? — спросил я.

— Как бы там ни было, она покинула нас уже час назад, — сказала Ирина.

— А вы тогда почему до сих пор здесь?

— А я тетрадки проверяю, — сказала она. — Серьезно, идите домой, Василий. Вы выглядите так, что хороший отдых вам точно не помешает.

— В морге отдохну, — сказал я.

— Как и все мы, — согласилась она. — Как и все мы.

Я выбрался на трассу. За мной никто не ехал, да и встречные машины отсутствовали. Если кто-то за мной и следил, что маловероятно, поскольку я никого так и не заметил, они предпочли не вмешиваться.

Отъехав на несколько километров от поворота на злополучные дачи, я остановился на обочине и посмотрел назад. Девушка лежала на заднем сиденье, кутаясь в одеяло, но взгляд у нее стал чуть более осмысленным. Может быть, я был неправ, может быть, ей на самом деле стоило это увидеть…

— Куда тебя отвезти? — спросил я.

— Домой, — сказала она.

— Отлично. Адрес скажешь?

— А… а вас разве не папа прислал?

Наверное, для улучшения ее отношений с отцом (если таковое вообще требовалось) мне стоило бы соврать и подтвердить ее версию, но как тогда объяснить, что я не знаю, где она живет?

— Нет, — сказал я. — Мы с твоим отцом незнакомы.

— Тогда почему… зачем?

— Я что-то типа странствующего рыцаря, — объяснил я. — Убиваю драконов, спасаю попавших в беду девиц, вот это вот все. Так куда ехать-то?

Она назвала адрес в Люберцах. Район оказался не так уж далеко от моего дома, почти соседка.

Это плохо, это очень плохо, это значит, что в будущем мы можем случайно встретиться на улице, и тогда… Впрочем, до будущего еще надо было дожить, а у меня тут комитет на хвосте, так что и других поводов для беспокойства хватает.

Я снова тронулся в путь, неспешно и аккуратно, соблюдая даже те правила дорожного движения, которые по ночам никто не соблюдает.

Когда ты только что положил семь человек, и ствол у тебя по-прежнему с собой, едешь на угнанной машине, на заднем сиденье которой лежит голая, завернутая только в одеяло девица, привлекать внимание гаишников тебе совсем необязательно.

В любом другом случае от ствола следовало бы избавиться, бросить его в какую-нибудь реку, выбрав местечко поглубже, но боюсь, что с наградным пистолетом эта история не сработает, и следы все равно приведут ко мне.

Может быть, надо было отобрать у них «наган» и из него всех пострелять? Авось, это старье не развалилось бы в процессе…

Впрочем, что уж теперь…

Ненавижу импровизировать. Даже если ты тщательно спланировал акцию заранее, по ходу дела все равно могут вылезти какие-то накладки, а уж если действуешь спонтанно, они неизбежны, и надо быть готовым к последствиям.

В кои-то веки мне повезло, и гаишники не обратили на бандитскую «девятку» никакого внимания. Может быть, у их просто пересменка была.

Ну, хоть без погони обошлось…

Я вкатился в Люберцы, нашел нужный район. Спасенная жила в новенькой девятиэтажке. Мне показалось, что я даже помню, как выглядел этот дом в мои времена.

Совсем печально, если честно.

— Какой подъезд?

— Четвертый.

— А этаж?

— Второй.

Положа руку на сердце, мне совершенно не хотелось светить лицом перед ее родителями, но отпустить ее одну в таком виде я тоже не мог. Припарковал машину, открыл дверцу, помог ей выйти, одной рукой придерживая ее за талию, другой контролирую норовящее соскользнуть с плеч одеяло.