— Итак, — заговорил я. — Ваш коллега по опасному бизнесу выполнил свою задачу, не полностью, и вернулся, правда, тоже не полностью. Я хотел получить остатки сил Ордена, но оказалось, что кто-то уже присвоил их себе, поставил на снабжение и делает с их помощью какие-то свои дела.

— Давыд, что случилось? — спросила Елизавета.

— Напоролся на Дево, — ответил Некипелов.

— Он же всегда был ебанутым, — произнесла Валентина. — Как тебя угораздило?

— Встретились в Лионе, — пожал плечами Давыд. — У него в подчинении был батальон крестоносцев, я предупреждал куратора…

— Знаю, — перебил я его. — Адам уже получил своё наказание.

Отряд «Близзард» уже провёл боевые действия против двоих роботов-командиров одновременно — так я наказал командира разведки за беспечность. Мелочей нет, всё должно находиться под пристальным контролем.

Из-за оплошности Адама мы потеряли двести семьдесят живых ауксилариев, взамен получив четыреста девяносто три тела. Сейчас каждый ауксиларий важен, ведь мы ещё не видели даже кончика хуя боевой мощи Протектората. Нужны миллионы солдат, но где их взять?

Может, вводить в захватываемых поселениях рекрутскую повинность? Не вариант. Нужна какая-то лояльность. Регулярно выплачиваемое жалование с перспективой карьерного роста — это моё основное средство обеспечения лояльности солдат. Бабло парит всех, всем оно важно, особенно молодым — это один из самых мощных мотиваторов, но не самый мощный.

Самый мощный мотиватор, из известных мне, это, конечно же, идеология. Только вот базис моего общества не позволяет строить нормальную идеологию. В фашизм скатываться я не хочу, в фундаментализм идти слишком долго…

Бля, меня сейчас озарило! Наёмники!

— Дамы и господа, я отойду ненадолго, а вы пообщайтесь, Давыду есть что вам рассказать, — произнёс я и пошёл на выход, на ходу доставая телефон.

Поднимаюсь в казармы, киваю солдатам отряда «Активижн», повскакивавшим со своих мест, после чего выхожу во дворик.

— Аллё, — набрал я Леви. — Говорить можешь?

— Так точно, повелитель, — ответил тот.

— У меня есть идея, как набрать сразу дохрена новобранцев в живую ауксилию, — сказал я ему. — Короче, связывайся со всеми герцогами, стратигами и сатрапами. Говори, что платишь оружием за каждого новобранца. Обсуждаются только партии от тысячи человек, за каждого новобранца выплачивается по три капсюльных ружья или по одному латному доспеху.

— Король франков? — уточнил Леви.

— С ним — особенно! — ответил я. — Скажи ему, что предложение ограничено, латные доспехи конечны, как и ружья, поэтому надо торопиться.

Королевство Дагомея — вот образец, к которому они должны будут стремиться. Негры, обитавшие в Дагомее, отлавливали своих собратьев среди кустарников саванны и по оптовым ценам продавали их несущим тяжкое бремя белого человека торговцам чёрным золотом. Деньги дагомейцы тратили на закупку огнестрельного оружия, которое помогало ещё эффективнее хуярить и порабощать соседей.

На самом деле, крупнейшим бизнесменом в Африке было королевство Ойо, семь раз вторгавшееся в Дагомею и по-взрослому занимавшееся торговлей рабами, но Дагомея была удобнее для белых людей, потому продержалась дольше.

Мне нужна Дагомея, а не Ойо.

— Главное — чтобы это обязательно были добровольцы, — продолжил я. — Де-факто они ими не будут, но де-юре это должно быть наше основное требование — имидж требует. Каждый новобранец должен подписать контракт, чтобы всё было по-честному.

— Я всё сделаю, повелитель, — ответил Леви.

— И ещё! — пришла мне в голову ещё одна идея. — Прямым текстом сообщи им, что всякую мелкую знать пусть тоже передают, если есть потребность — для знати у нас есть офицерские школы. Будем дрочить их наравне со всеми остальными курсантами. Аристократишки, как правило, лучше образованы, получают лучшее здравоохранение и с рождения учатся командовать. Это должен быть хороший материал. Но этих мы, де-факто, забираем в рабство. Они никогда не вернутся домой — это ты должен донести прямо предельно чётко.

В любом местном государстве всегда есть какой-то процент наводящих суету аристократов, у которых то права ущемлены, то какие-то конфликты с властями. От таких избавиться будут только рады.

— За знатных индивидов будем платить сильно больше, — продолжил я. — За одного барончика пакет из пятидесяти ружей и десяти комплектов латных доспехов, а за графёнка не менее пятисот ружей и пятисот комплектов латных доспехов. Короче, удесятеряй за каждый следующий ранг. Что это нам даст?

— Знать сама будет хотеть отдать нам своих сыновей, — правильно понял меня Леви.

Меня прямо инсайт (1) посетил…

Это ведь ещё один мощный удар феодализму по печени. Старшие сынки — хрен с ними, пусть продолжают жить и наследовать, но младшие сынки, которые всегда имеют шансы стать наследниками — это потенциальное место приложения моих подрывных усилий. Это как отучившиеся в европах и сшах менеджеры и политики — всегда льют воду совсем не на отечественную мельницу…

— Ты рубишь фишку, — похвалил я Леви. — Занимайся этим срочно. Я оцениваю объёмы поступления новобранцев в десятках тысяч, но я могу недооценивать их жадность. Во всяком случае, разворачивайте лагеря, выделяйте нужное количество инструкторов из Праведной Армии — будем расширять ауксилию.

— Понял тебя, повелитель, — ответил генерал-полковник. — Приступаю незамедлительно.

— Конец связи, — прерываю я вызов.

Пора возвращаться к нашим сидельцам и прояснять, готовы ли они начинать помогать мне бороться с мировой угрозой. Я тут, вообще-то, не только за себя вкалываю. Я тут вкалываю за себя и за того парня, пока все остальные прохлаждаются и делают вид, будто не было никакого вторжения Протектората.

— Ну что, голубчики⁈ — вошёл я в казематы. — Готовы трудиться на благо новообретённого Отечества⁈

Примечания:

1 — Инсайт — англ. insight — озарение.

Глава семнадцатая

Рубрика «Рискованные эксперименты»

/19 октября 2029 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— Замер, — протянул я руку к Катрин.

В мою вену воткнулся анализатор.

— 0,00000001 мг/кг, повелитель, — сообщила немёртвая телохранительница.

— Всё, выдыхается, сучара, — заключил я и внутренне констатировал, что печень у меня полностью восстановилась.

Выдирать из себя внутренние органы — это то ещё занятие, болезненное, но зато концентрация отравы неуклонно снижается.

Вылезаю из ванны с цитринитасом и оттираюсь махровым полотенцем.

— Грейс, распорядись насчёт ужина, — приказал я, надевая банный халат. — Через час придут наши новые друзья.

Переодеваюсь в домашнее и иду в личное хранилище. Тут надо забрать кое-что, приготовленное для моих новых офицеров-ауксилариев. Забираю дары и иду в столовую.

Тут уже шуршат многочисленные немёртвые слуги, накрывающие на стол. Сырокопчёные колбасы, парное мясо, фрукты, овощи, салаты и напитки — всё, как заведено в лучших домах Душанбе…

Пришлось ждать, пока накроют, а затем пришлось ждать бывших ментов, которых, по прибытию их во дворец, придержал в холле мой дворецкий Вильгельм.

— Здравствуйте, дорогие мои, — приветствовал я Елизавету, Валентину и Давыда.

— И ты будь здоров… — ответила Машко.

— Он уже не может, — поправила её Валентина.

— Привет, — улыбнулся мне Давыд.

— Рассаживайтесь, — указал я на длинный стол. — Скоро прибудут высшие офицеры из живой ауксилии, но до этого я хотел бы поговорить с вами кое о чём.

Садимся за стол. Я — во главе, а бывшие менты — по правую руку от меня. Приходится придерживаться всего этого чинопочитания, с положением персон — для местных это важно и они даже делают из этого какие-то выводы.

— Итак, у меня есть для вас небольшие подарки, — произнёс я. — Захар, мой дорогой друг, откликнулся на мою просьбу и создал кое-что специально для вас. Да, может показаться, что я не доверяю вам, и это будет очень верное ощущение — эти штуки созданы в том числе и для слежения за вами. Держите.