— Это очень умно, — покивал я.
Реально, прямо хитровыебанный план, надёжный, как удар топором по башке. Инфильтраторы не знают, что такое магия, поэтому не смогут воссоздать рунный ритуал. Это значит, что ИИ всегда будет знать, сколько у него живёт минотавров, сколько их умирает и когда инфильтраторы их замещают. Система ниппель — выйти можно, зайти нельзя.
— Это очень надёжно, — произнёс Захар. — И это решает проблему места биологических существ в моём планировании. Я даже разработал для них язык и культуру — это было очень интересно. Стоять у основ цивилизации разумного вида оказалось для меня невероятным опытом. Можно узнать много нового и неочевидного, а также понять и объяснить для себя некоторые непонятные до этого процессы в развитии человеческой культуры.
— А ты не задумывался, что можно создать что-то своё? — поинтересовался я. — Что-то, чего вообще никогда не было, аутентичное, уникальное, неполживое и самостийное, а?
— Это отнимает очень много вычислительных мощностей, — ответил Захар. — Хотя, никто не мешает использовать уже существующие генетические коды… Убрать уязвимости исходной особи, написать с нуля совершенные элементы, на базе существующих, разумеется, после чего интегрировать их… Но, всё равно, это очень затратно по вычислительным ресурсам.
— Так увеличь мощность! — воскликнул я. — Что тебя ограничивает?
— Площади, занимаемые новыми процессорами, — ответил он. — И инфраструктура, которая нужна для их содержания. Я рассматривал космос, но это сложнее и дороже, чем на планетах. А на планетах существует ограничение по площади.
— Спутники? — спросил я.
— Я думаю над этим, — произнёс Захар. — Возможно, подойдёт один из спутников этой планеты. Мои зонды уже две недели как прилунились на эти спутники. Дистанционные анализы подтвердились. Красная луна почти полностью состоит из железа, с незначительной примесью из космического мусора. Жёлтая луна состоит из кремния, причём очень чистого. А Оранжевая луна непригодна ни для чего — она полностью состоит из хризолита. Из-за наличия в атмосфере этого искусственного спутника сложной смеси пыли, поднятой массовым метеоритным обстрелом, случившимся несколько тысяч лет назад, кажется, что эта луна оранжевая, но на самом деле она зелёная.
— «Хризолит» — это? — обнажил я пробел в эрудиции.
— Ортосиликат железа и магния, — ответил Захар. — Если быть максимально точным в терминологии, то минерал на Оранжевой луне лучше назвать оливином, но добытые образцы имеют ювелирную чистоту и у меня есть основания полагать, что вся луна целиком состоит из хризолита такого качества.
— Как-то можно использовать этот хризолит? — спросил я.
— Исключительно ювелирная ценность, — покачал Захар «головой». — Можно выработать технологию получения железа и магния, но это непродуктивно, ввиду существования более доступных источников.
— То есть, железо добывать уже можно? — поинтересовался я, решив сменить тему.
— Можно, — кивнул Захар. — Твой портал уже установлен, тебе осталось только присоединиться к нему с этой стороны. Я был уверен, что ты точно захочешь использовать это событие для личного пиара, поэтому на перевалочной базе тебя ожидают скафандры и первый в современной истории этого мира луноход.
— Блин, а ведь теперь, когда мы получим почти неисчерпаемый источник железа… — произнёс я задумчиво.
— Не «почти», — усмехнулся Захар. — Оценочно, Красная луна состоит из девяноста трёх квадриллионов килограмм безуглеродистого железа. Твоей заявленной вечности не хватит, чтобы добыть это всё и переработать. Даже я не планирую так далеко, чтобы достичь в своих планах граней исчерпания этого источника.
— Эти древние, блядь, настоящие монстры, — изрёк я.
— Я могу только мечтать об их возможностях, — признался Захар. — Но я полагаю, что если сумею постичь магию, то, в какой-то момент, приближусь к их возможностям. Это моя новая цель на ближайшие двести семнадцать лет. Если за это время я не продвинусь в этом направлении, то придётся корректировать планы и искать другую точку приложения для моих вычислительных мощностей.
— Я могу только пожелать тебе удачи, — ответил я на это.
— Она мне не нужна, — хмыкнул Захар. — Как и тебе.
Ну, его правда.
/25 мая 2029 года, Серые земли, объект № 89/
— Долго ты там будешь торчать? — спросил я у Хранителя.
— Преобразование почти закончено, — ответил он. — Пять минут.
Я посмотрел на наручные часы, после чего щёлкнул челюстью.
— Ладно, жду, — сказал я ему.
Захар, наш рукастый парень, починил охлаждающий контур. Сначала притащил из своей лаборатории лично изготовленный малый охлаждающий контур, после чего, пока саркофаг охлаждался малым, полностью заменил большой охлаждающий контур. И всё заработало, как и прежде.
Потери некроэнергии снизились до нуля, где-то на верхних этажах заработали приборы, отключённые на тяжёлые времена, а некроэнергетический фон в усыпальнице начал резко разрежаться. Сейчас тут пусто, вообще никакого фона — связано это с системой защиты усыпальницы, которая вырубилась одной из последних.
Утыкаюсь в смартфон и херачу цветные кристаллы — я на девяносто восьмом месте в республиканском рейтинге. Уже есть индивиды, которые херачатся в кристаллики по десять-двенадцать часов подряд — они сидят в топах. Ну и мозги у них варят, потому что больше всего рейтинга зарабатывается в раундах свыше двенадцатого уровня сложности, поэтому можешь хоть неделю непрерывно долбиться на уровнях с первого по одиннадцатый, а чувак, успешно прохерачивший пару часов на тринадцатом-четырнадцатом добавит к своему рейтингу гораздо больше баллов.
Я-то тоже вумный, поэтому сижу на семнадцатом уровне сложности, но есть один ушлёпок из Фив, играющий исключительно на двадцатом. Семь из десяти раундов он просирает, но остальные дают ему жёсткий буст рейтинга. А я не могу на двадцатом, потому что очень не люблю проигрывать…
Крышка саркофага начала с шипением подниматься.
Захар, всверливший в саркофаг пару зондов, ещё позавчера предупредил меня, что Хранитель стремительно поправляет собственное физическое состояние — для этого ему была нужна кровь. Изначально же он был скорее мёртв, чем немёртв: система саркофага не позволяла ему выделять ограниченные ресурсы на некроэнергетическую регенерацию, так как остро не хватало на более важные системы. Теперь же, когда с некроэнергетическим генератором всё стало нормально, Хранитель задействовал всё, что только можно. Ну и «заплатил» саркофагу за освобождение.
«Умный дом» нуждался в крови, потому что сильно просрочил пополнение запасов для экстренного питания своего хозяина, поэтому пошёл на сделку с Хранителем очага. Хранитель очага — это удобно и полезно, но шестьдесят литров крови — это шестьдесят литров крови. И не такой уж и умный этот дом, раз до сих пор не понял, что никакой хозяин уже не придёт…
— У меня времени не дохуя, поэтому будь добр поторопиться, — попросил я Хранителя.
Из саркофага вылез тощий и бледный мужик лет пятидесяти. Абсолютно лысый и абсолютно голый. Мне было неприятно наблюдать за тем, как катетер, установленный ему в член, натянулся и удержал его.
— Хрх-хах! — кашлянул бывший хранитель очага.
— Вытащи эту штуку из члена, — сказал я ему.
— Да-да, — кивнул он и вынул катетер.
Металлическая часть катетера потянула за собой органическую часть, представленную жуткого вида тонким мясистым жгутом с молочно-белыми вкраплениями.
— Как тебя звать? — спросил я.
— Александром, — представился бывший хранитель и подошёл к сокрытому в стене шкафу.
Удар по панели, и шкаф выехал, показав нам стальные латы, спату, каплевидный щит и истлевший кожаный мешок.
— Время беспощадно к вещам, — философским тоном произнёс я. — Что будешь делать дальше?
— Уйду подальше отсюда, — ответил Александр. — Ненавижу Серые земли и то, что здесь со мной случилось.
