Но у Ордена было моральное превосходство, заведомая богоугодность деятельности, высшая цель, а у лича есть много денег, очень сытная кормёжка и качественно иной уровень жизни. Последнее средневековые жители не понимают, но это почти невозможно объяснить — это можно только показать. Морального превосходства и высшей цели у лича не было. Но Давыд считал, что это лишь слегка затруднит его работу.

«Даже последняя армия подлецов вербует добровольцев», — подумал он.

— А кто это тут у нас⁈ — вошёл в арендованный зал известный Давыду человек.

Рыцарь-лейтенант Диудонн Дево, в форменных латах Ордена тернового венца, с лейтенантской лентой, с пурпурным аксельбантом командира батальона на груди. Вслед за ним зашло десять гвардейцев Ордена.

— Рыцарь-лейтенант Дево, — произнёс Некипелов. — Какими судьбами?

— Я случайно узнал от нашего общего знакомого, что сам рыцарь-лейтенант Непилье пожаловал в наш город! — ответил Дево. — Но не как доблестный солдат, а как презренный вор!

— Не ждал достойной встречи, — усмехнулся Давыд. — И мои ожидания оправдались.

— Почему ты не доложил о своём прибытии рыцарю-капитану Кровинье⁈ — начал Дево нападки. — Забыл, что всё ещё состоишь в Ордене⁈ Или ты дезертировал⁈

— Георгий Ильич ещё жив? — удивился Некипелов.

— Он был вынужден принять верховное командование, когда оказалось, что вы сгубили нашу армию! — сообщил ему Дево. — Где наша армия, подонок⁈

— Ты знаешь, где она, — ответил Давыд. — Так чего ты хотел? Или просто зашёл поздороваться?

— Я услышал, что ты, мразь, начала служить проклятому трупу, — произнёс рыцарь-лейтенант. — Вербуешь для него солдат, прислуживаешь ему, как верный пёс! И я вижу теперь, что это правда.

— Ты всё сказал? — поинтересовался бывший лейтенант милиции.

— Я вызываю тебя на поединок чести, — процедил Дево. — Мушкет или меч?

— Мушкет, — ответил Давыд.

Может, он поступает опрометчиво. Может, не надо соглашаться на эту дуэль. Но у них заведено решать конфликты между офицерами именно таким способом — это орденская этика. Некипелов не мог отказать, ведь это было бы оскорблением не для Дево, а для себя.

Оба дуэлянта сразу же начали снимать латы.

— Ты уверен в своём выборе? — спросил Некипелова Фредерик Уилсон, солдат Аллена Адама. — Ты же понимаешь, что поставлено на кон?

— Нет у меня никакого выбора, — ответил на это Давыд и передал ему шлем.

Они вышли во двор, где их уже ожидал отряд из двухсот бывших орденцев, при оружии. Выбора, действительно, не было. Только откажись Давыд от дуэли, как Дево почувствовал бы себя вправе покарать предателя и труса силами обычных солдат Ордена.

За дуэлянтами вышли и потенциальные новобранцы, желающие посмотреть, чем кончится эта история.

Бывшие орденцы сформировали круг, в который вошли дуэлянты. Каждый из них получил по мушкету, оснащённому штыком. Стреляться у них не принято, поэтому дуэли ведутся на холодном оружии. Мечом Давыд владеет не очень уверенно, поэтому шансы есть только в бою на штыках.

Голые по пояс дуэлянты, взявшие мушкеты наизготовку, начали движение.

— Прекратить! — раздался властный окрик. — Говорит констебль Нивель! Дуэли запрещены указом Его Светлостью герцогом Бертраном V! Виновные будут казнены! Немедленно прекратить!!!

А Некипелов уже и забыл, что лионский герцог терпеть не может дуэли. Его младший брат, в юности, вызвал на дуэль какого-то прохожего наёмника, неподобающе посмотревшего на него, в результате чего умер. Это наложило на Бертрана специфический отпечаток и отразилось в указе, действующем на всей земле герцогства, в том числе и в городах. Дуэль придётся отложить.

— Мы с тобою ещё не закончили, — произнёс Диудонн. — И мы обязательно встретимся в будущем. Раньше, чем ты думаешь.

/22 марта 2029 года, Королевство франков, герцогство Лион, близ деревни Шанбермен/

— Здесь слишком много людей, чтобы уследить за всеми, — пожаловался Давыд Аллену Адаму.

— Всем будет плевать, если кто-то не дойдёт, — ответил голос Адама из динамика смартфона. — Просто постарайся довести как можно больше.

— Вы прислали слишком мало охранения, — продолжил Давыд. — Мои бывшие соратники точно не оставят меня в покое.

Как выяснилось ещё в день знаменательной встречи, Дево сумел удержать под контролем не менее батальона крестоносцев. Иначе бы он не стал носить на груди аксельбант командира полка.

Есть вероятность, что полковник Кровинов, практически не участвовавший в жизни Ордена, был вынужден принять командование остатками Ордена. Возможно, он пожалел всех этих людей, оставшихся без цели. Возможно, его просто используют как скрепляющий единство Ордена символ. А возможно, что старик просто окончательно сошёл с ума. Последнее вероятно, ведь ментальное здоровье Георгия Ильича держалось исключительно на добром слове — он из тех людей, которые не способны перенести потерю всех близких.

— Больше тебе не дадут, — ответил Адам. — Просто следуй плану, а остальное — забота боевого охранения.

— Понял тебя, — произнёс Давыд. — Но если что-то пойдёт не так, это будет на твоей совести.

/14 октября 2029 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— … и тут мне притаскивают этого инвалида! — продолжаю я вещать. — Левого глаза нет, правая рука не функционирует почти совсем, даже кулак сжать не может. Левую ногу вообще оторвало по колено! Ему сильно повезло, что «Тёмное спасение» сумело восстановить ему посечённую осколками печень — так бы сдох давно! Я думаю, что рано списал со счетов шестовые мины… Что-то в них есть!

— Он сейчас жив? — спросила Валентина.

— Конечно! — ответил я. — Правда, теперь он не совсем такой, каким был раньше. Давыдушка, родной, заходи!

Дверь в казематы отворилась и в помещение вошёл Давыд Некипелов, бывший рыцарь-лейтенант.

Нет, забавно они придумали — передрать ментовскую систему званий и просто добавить к каждому наименованию приставку «рыцарь». Рыцарь-то, рыцарь-сё…

Был у меня небольшой соблазн втихаря прикончить этого инвалида и поднять немёртвым служителем, но я не стал. Живым он намного полезнее — приволок восемьсот шестнадцать новобранцев в живую ауксилию. Опыт вербовки масс солдат — вот чем он ценен!

Вместо вероломного убийства и последующего поднятия я отдал его на «поругание» медицинскому блоку Захара, чтобы функционал моей инвестиции был в полной мере восстановлен.

Обе ноги пришлось удалить по самый таз, вместо них приделав высокотехнологичные протезы, правую руку тоже удалили, с заменой на протез, вместо левого глаза у него теперь мощный оптический модуль, а ещё Захар расщедрился на усиление черепа и костей металлокерамическими пластинами.

Протезирование живых у Захара поставлено на высочайшем уровне, поэтому Некипелов просто уснул инвалидом, а проснулся киборгом-убийцей.

— Во-во-вот кто это, блядь? Киборг, блядь! — воскликнул я, всплеснув руками. — Помноженный на вечность, нахуй! Терминатор, выбежавший из джунглей!

Пришлось подержать его пару недель в медблоке, чтобы он освоил протезы и привык, что теперь его черепушка весит на триста грамм тяжелее, а сам он потяжелел на тридцать семь кило. Вот этот весовой дисбаланс и вынудил Захара ампутировать ему сразу обе ноги — мясная ножка будет привыкать к новому весу, а железяка не нуждается ни в каком привыкании. Железяка легко выдерживает постоянную нагрузку в девятьсот семьдесят килограмм.

— Здравствуйте, — приветствовал Давыд своих бывших коллег.

— Выглядишь… — заговорила Машко. — … свежим.

— Отлежался в госпитале, — улыбнулся Давыд.

Из-под средней длины шорт видны металлические ноги, правая кисть тоже бросается в глаза, как и… кхм-кхм, левый глаз. Объектив сужается и расширяется, фокусируясь то на Валентине, то на Елизавете.

Захар не парился об эстетике, а преследовал целью максимальный функционал. Вот и получились не очень красивые, но очень функциональные протезы предельных характеристик.