Выхожу из своего кабинета и двигаюсь в свою лабораторию.
У меня есть четырнадцать эталонных клонированных тел, хранимых специально для экспериментов. Пришло время использовать их во имя торжества науки. Наконец-то.
— Анатолий, здоров! — приветствовал я своего ассистента.
Отвлекать Карину или использовать своих предыдущих ассистентов я больше не хотел, поэтому попросил Захара разработать решение в виде умного помощника, наречённого Анатолием.
Захар переделал промышленного робота, обладающего индивидуальным вычислительным блоком, чтобы он был способен выполнять специфические задачи ассистента в моей лаборатории. На потолке теперь размещены рельсы, по которым ездит этот робот, оборудованный широким перечнем инструментария и аж тремя роботизированными руками. Но главное — он отлично меня понимает и очень компетентен в деле препарирования трупов.
— Винтик, Шпунтик, экспериментальный труп мне на стол! — приказал я.
Тело было доставлено и размещено на прозекторском столе. Но сразу лезть со скальпелем я не стал. Надо освежить теорию и проверить эффективность базовых рунных схем, известных мне из воспоминаний моего охуевшего в атаке альтер эго.
Главная причина, по которой я вообще не думал использовать эти техники — требование накопителя некроэнергии. И чем мощнее рунные схемы, тем больше энергии жрёт эта химера или этот голем.
Я из тех личей, которые остро реагируют на несовершенство. Без пополнения некроэнергии в накопителях эти штуки долго не просуществуют, а это значит, что они несовершенны. Мои некрохимероиды способны функционировать неограниченно долго, черпая силу в фоновой некроэнергии, а это значит, что они совершеннее сложных некрохимер и големов.
— Итак, начинаем, — произнёс я и начал наносить на левый бицепс экспериментального трупа рунную схему.
Сложность тут в том, что надо наносить эту схему послойно, с кастом специальных заклинаний, поэтому нельзя поручить это машине. Неудобно. Ну, или я совсем охуел и больше не хочу дохуя работать во благо своё.
— Запомнил? — спросил я у Анатолия.
— Да, босс, — ответил тот механическим голосом.
— Воспроизведи на правой руке, — приказал я. — Краской именно из этой чаши.
Роботизированная рука набрала краску из чаши, после чего начала оперативно набивать замысловатую татуху на бледной коже. Это заняло у Анатолия сто девяносто семь секунд, тогда как я потратил почти двадцать минут. Нет, можно автоматизировать, конечно же…
— Бала сутра шактимат кирима! — воспроизвёл я заклинание-активатор.
Рунная схема на коже трупа взялась красным пламенем, но быстро потухла. В результате, татуировка перестала быть видимой для живых, но осталась отчётливой для мертвецов. Я закачал в эту схему солидную порцию некроэнергии, она «спрессовалась» в рунах, поэтому сияла отчётливо — такое не спрячешь от мертвецов даже под бронёй.
— Следующий слой, значит… — вновь взялся я за татуировочный аппарат.
На этот раз схема сложнее, поэтому она отняла у меня около часа — нельзя ошибаться.
— Впитал? — спросил я у Анатолия.
— Конечно, босс, — ответил робот. — Повторить на правой руке?
— Именно, — кивнул я.
Пять минут, и безупречная копия схемы осталась на правой руке трупа.
— Бала сутра шактимат кирима! — повторил я заклинание-активатор.
Снова мимолётное красное пламя, а также едва заметное ощущение, что у меня изъяло солидную порцию некроэнергии.
— Значит, нигде не накосячил, — сделал я заключение. — Следующий слой. Анатолий, запоминай — повторять не буду.
На этот раз схема заняла всю левую руку целиком, за исключением кисти. Кисть — это отдельно. Анатолий повторил всё это на правой руке.
— Бала сутра шактимат кирима! — провозгласил я.
Вспыхнуло красное пламя, но не исчезло, как должно было, а сменило свой цвет на чёрный.
— Отъезжай!!! — выкрикнул я и выставил перед собой «Вуаль мрака», специально предназначенную для защиты от некроэнергии.
Анатолий отъезжает по рельсе в другой конец помещения.
Раздаётся некроэнергетический взрыв, который «съедает» часть щита, но не проходит дальше.
Труп обращается в невесомый прах, прозекторский стол ржавеет, инструменты гнутся и покрываются ржавыми кавернами, а окружающее помещение будто бы прибавляет себе +99 лет к возрасту.
— Накосячил, — сделал я вывод. — Анатолий, ты как?
— Не достало, босс, — ответил робот. — Но лучше заранее предупреждать меня о существующих рисках.
— Я думал, что пронесёт, — произнёс я. — Но, не пронесло. Хотя, будь я во плоти, могло и пронести. Прямо в штаны.
Вряд ли, конечно. Я Смерти не боюсь, не боюсь и увечий. Да и что мне сделает некроэнергетический взрыв?
— Как думаешь, Анатолий, — заговорил я, — каков потенциал этого открытия, например, в военном деле?
— Если у противника нет средств защиты из пластика, стекла или керамики, то высокий, — ответил робот.
Смотрю на вещи из указанных материалов и вижу, что им вообще похуй на то, что случилось. Хотя нет, пластик слегка потрепало, но незначительно.
— Интересно… — изрёк я в глубокой задумчивости и сходил к холодильнику за татуировочным составом. — Ладно, переходим в третью прозекторскую. Винтик, Шпунтик! Экспериментальный труп в третью прозекторскую!
На этот раз я действовал умнее. Приказал Анатолию повторить весь третий слой, но на бумаге. Косяк выявился спустя две минуты изучения. То ли рука дрогнула, то ли неправильно вспомнил, но я нарушил начертание руны, что и привело нас ко взрыву.
Анатолий не ошибается, поэтому первый и второй слои были воссозданы в точности, параллельно на обеих руках. Всё прошло без накладок, поэтому через неполные десять минут я уже наносил третий слой.
— Перепроверь на идентичность с предыдущим, — приказал я Анатолию.
— Идентично, кроме одной руны, — почти в ту же секунду ответил робот.
— Повторяй на правой руке, — дал я следующий приказ.
Анатолий исполнил всё в точности.
— Бала сутра шактимат кирима! — воспроизвёл я заклинание-активатор.
На всякий случай, во избежание сюрпризов, выставил перед собой и Анатолием по «Вуали Мрака».
Рунная схема вспыхнула красным светом, из меня прямо сильно и продолжительно засосало некроэнергию. Но всё заканчивается.
— Теперь самое сложное — кисть… — произнёс я и приступил к работе.
Тут работа тоньше, ведь руны надо наносить гораздо мельче, а пальцы — это не самое удобное место для татуировок. Я убил на это ещё полтора часа из вечности, а затем ещё десять минут всё перепроверял. Всё правильно и точно, ошибки быть не может.
— Бала сутра шактимат кирима! — покрутил я пальцами буквы Зю.
Кисти мертвеца вспыхнули знакомым пламенем и из меня начало тащить новый максимум некроэнергии. Я и не думал, что могу выдавать столько за раз.
Вроде бы, площадь рунной схемы небольшая, это ведь кисти, но все слои работают в спайке, поэтому каждый следующий дополнительно напитывает все предыдущие.
— А теперь самое скучное и долгое, — изрёк я и начал набивать татуху на левой ноге.
Надо покрыть рунными схемами весь труп, от головы до пят. Иначе волшебства не будет, даже если дунуть. Я уже говорил, что это охуенно непродуктивный и заёбчивый процесс? А ведь кто-то на таком специализируется, причём набивает на трупы такие татухи от начала и до конца.
Порог вхождения ограничивается усидчивостью, точностью рук, а также наличием больших запасов некроэнергии. А потом ещё окажется, что это дерьмо непрерывно сосёт некроэнергию — хрен напасёшься.
— Йобаный рот этого казино… — изрёк я, набивая схему на левом бедре трупа. — Время фиксируешь?
— Естественно, босс, — ответил Анатолий. — Если не секрет, что ты получишь в итоге?
— Уникального мертвеца, — произнёс я. — Сам всё увидишь.
Я ушёл в состояние личного потока, чтобы минимизировать шансы ошибки до нуля. Вывел меня из него робот Анатолий, постучавший мне по черепу манипулятором.
— Босс, ты стоишь неподвижно уже восемь минут, — сообщил он мне.
