Но я говорила до этого о различных формах жизни, пока меня не отвлекла красота шаровой молнии, хотя, чем это не форма жизни. Человек же уверенный в том, что его мир является эталоном всего живого, может и не заметить инопланетян, приземлившихся в метре от него – перед самым носом, только потому, что образы инопланетной жизни его разум не воспримет, ведь они могут выглядеть настолько странно… Облака неонового газа… Энергетические сгустки, общающиеся при помощи атональных свистов или смены режимов температуры, или обмена запахами, которые эти сущности испускают, оставаясь при этом визуально невидимыми. Да мало ли что еще бывает на свете…

Существуют и паразитические цивилизации. Такие знакомые и все-таки неизвестные землянам – вирусы, находящиеся повсюду вокруг и внутри человека, воспринимающиеся всеми, как носители болезни, а на самом деле это очень древняя цивилизация, где каждый из вирусов сам по себе не является формой жизни, пока не попадает в клетку и не передают ей информацию, а главное – пока эта информация не перепрограммирует клетку на то, чтобы она сама производила подобных им существ. И просто, и, по сути, вечно, потому что они могут ждать своего часа – сигнала к действию сколько угодно, находясь в каких угодно условиях: в глубинах земли или на дне океанов, в ледниках и на вершинах гор такой высоты, где, кажется, ничего не может выжить… Бессмертная цивилизация, в отличие от всех техногенных, которые рано или поздно погибают «от большого ума», и часто по своей вине.

Несмотря на то, что человеческое сообщество внешне для меня было вполне приятно, иногда среди людей я ощущала себя совсем одинокой. Но общаться со своими сопланетниками нам строго воспрещалось, и кто-то очень старался, чтобы встречи такой не случилось. Это было одним из условий, которое оговаривалось в контракте перед моим путешествием. Вероятно, смысл заключался в том, чтобы общие воспоминания прежней жизни не создавали дискомфорта в сознании, привыкшему уже к данной форме. Да, я была наблюдателем, и это название имело более глубокий смысл, чем тот, который в него вкладывают люди, потому что настоящий наблюдатель становится частью наблюдаемого, по крайней мере, так полагают на Звезде. В древности земляне тоже так считали, а потом забыли… И скажи я о том, что их убеждения воздействуют на реальность, людям такое высказывание показалось бы ересью, ведь в этом случае размываются все границы между внешним миром и человеком… Наблюдателю это известно лучше, чем кому-либо, но самым странным в его работе является то, что наблюдая какие-то события в одном месте – он меняет их где-то в другом, поэтому, воздействуя на мир, мы ответственны за всё, что делаем и даже за то, о чем всего лишь думаем. На Земле же к этому относятся иначе. И хотя революция в мышлении началась здесь более 100 лет назад, изменения осознаются очень немногими, большинство же их просто не замечает.

Тем не менее, мне нравился мой земной образ. Я не имела ничего против своего женского тела, имеющего такую нежную, гладкую кожу, которая теплела, когда к ней прикасалась мужская рука, и внутри так приятно пробегали импульсы, от чего «замирало сердце» и «порхали бабочки» (как говорят люди), и это было бы глупо отрицать. Когда, перед тем как прийти на Землю, мне объясняли какие ощущения у меня могут возникнуть в новом теле, исходя из опыта испытателей, я удивлялась тому, что взгляд на мир у женщины и мужчины сильно отличается. Как считали древние индейцы – женщины делаются из иного материла, чем мужчины. А в Библии говорится, что Еву создали из седьмого ребра Адама. Я бы хотела почувствовать эти различия на себе, но понимала, что здесь такое невозможно. Это немножко огорчало, ведь если бы мне удалось ощутить, что чувствует мужчина, я с гордостью потом могла бы сказать о понимании сексуального притяжения обоих полов, и о том, почему это играет такую большую роль в жизни людей, или о знаменитой мужской логике, значение которой, я думаю, сильно преувеличено. Но на Земле я могла быть только девочкой – девушкой – женщиной… Зачем вообще нужно было родиться мне на этой планете? Задайте этот же вопрос любому человеку на улице, и вы не получите никакого ответа. Мне кажется странным, что самые интересные вопросы мало кого волнуют, а если поинтересоваться – почему, то даже человек, склонный по своей натуре к размышлению и философии, объяснит это тем, что у людей просто нет времени об этом думать, так как жизнь их протекает в таком бешеном ритме, что они даже не успевают сделать все важные дела. Но почему человек всеми силами стремится сохранить свою жизнь, протекающую иногда в таких тяжких мучениях и лишениях? Я не понимала. Никто не задавал себе такого вопроса, ибо всё и без того ясно: раз ты родился, значит, должен жить, чтобы потом умереть… Но люди умирают постепенно – с самого момента рождения они уже начинают умирать, еще не догадываясь об этом: взрослеют, стареют, изнашивая свой организм, как старое пальто до полной ветхости. Это естественный путь прохождения по прямой линии: из прошлого – в настоящее – и в будущее. Так называемое, линейное движение времени, оно работает здесь в человеческом сознании. О сверхбудущем говорит религия, но на самом деле, как бы красиво ею не описывалась та невидимая сторона жизни, никто не стремится поскорее покинуть этот мир, потому что люди не могут в действительности представить себе, как они обойдутся без тела, к которому так привыкли, и только в мыслях и очень невнятно рисуют в своем воображении – что значит дух бесплотный. Странно было бы требовать от них другого. Они боятся покидать свое тело, это я поняла очень рано, когда в детстве вместе с мамой ходила в больницу к умирающей бабушке. Было больно смотреть в ее глаза: она понимала, что уходит, и старалась поддержать свою дочь и внучку, но страх прощания прорывался в голосе и нависал над ней – плотный, тяжелый, темно-серый – почти черный. Я хорошо видела, как это грозовое облако обволакивает и поглощает ее. В эти минуту мне хотелось как-то объяснить бабушке, что всё будет хорошо, но эта фраза звучала бы глупо в тот момент (так решил бы любой человек), а я уже научилась понимать людей, поэтому ничего лучшего не могла придумать, как опустить голову и смотреть в пол: я разглядывала причудливый узор на линолеуме, и думала о том, как тяжело сейчас моей матери, которая не верит тоже, подобно бабушке, что всё будет хорошо. Я чувствовала, как она страдает, и пыталась хоть немного снять с нее это негативное напряжение, изменив чуть-чуть эмоциональный фон.

И стала направлять в ее мозг воспоминания прошлого лета, когда мы с ней ездили на юг – к морю, лежали на песке, а море тихо катило волны к нашим ногам, лениво разбрызгивалось пузырьками минералки и превращалось в пену, а затем – в ничто, но так только казалось на первый взгляд: оно уходило в песок и становилось песком. Закрыв глаза, можно было слушать, что оно шепчет, когда приближается к берегу. Мама тоже шептала тогда: «Как хорошо, Инка! Ты чувствуешь, как хорошо и спокойно?» Я пыталась воссоздать в ней этот момент из прошлого, для этого мне нужно было изменить немного частоту колебаний энергетических потоков, на прием которых она была настроена в ту минуту (люди ведь сами притягивают к себе определенные потоки, в силу своего душевного состояния, и задают тем самым для своего организма тот ритм, в котором он живет какое-то время, пока что-то не изменится, и он не изменит настройки на восприятие другой энергии: так именно на глубоком плане и существует человек). Никак иначе я не могла помочь маме. Было бы странно, если бы маленькая девочка стала рассказывать о том, что именно знает она об этом человеческом заблуждении, связанным с понятием смерти. Пришлось бы слишком многое объяснять, и со стороны людей мои откровения вызвали бы полное непонимание и отторжение. Мне оставалось только удивляться, например тому, что они упорно считают, будто видимый ими мир был таким до их рождения, и не знают, что сами визуально творят его форму и цвет, запечатлевая всё в своем мозге, куда этот мир впечатывается некой картинкой и транслируется затем всю оставшуюся жизнь. Вряд ли многие из людей повторяют слова Будды: «Всё, что мы есть – результат наших мыслей. Ум – это всё». А через 2.5 тысячи лет после него, квантовая физика откроет ту же истину: «Всякое вещество существует лишь только благодаря силе.