По сюжету в доме появляется учитель танцев. Так это круто! Кто себе может позволить учителя танцев? Ну, вы понимаете… У кого «денег куры не клюют». Банкир. Однозначно: банкир. А банкиры – это, как правило, слуги дьявола, и никак иначе. Ну, и как обозначить, что в мире существуют банкиры, финансисты? Так надо превратить их в «добрых фей» – ну, для дурачков, которым совсем и не надо знать о реальном мироустройстве. Рассказать такую вредоносную сказку, которая отучит зрителей и слушателей бороться со злом, с дьяволом. А значит, дьяволу легче будет захватывать души этих наивных людей, одураченных с детских лет такой сказкой, как «Золушка» Шарля Перро, которую подсунуло Прокофьеву руководство Кировского театра в Ленинграде. Уж, казалось бы, и 1937 год прошел, ан нет… Борьба Бога и дьявола продолжается.
Попутно надо отметить, что в гениальной музыке Прокофьева больше нюансов, чем в пластике этого балетного спектакля. Видно, что постановщики балета (хореограф – Ростислав Захаров, балетмейстер-постановщик Михаил Мессерер) не очень понимают богатство нюансов музыки Прокофьева. Подход явно упрощенный. Ноги поднимают, балетные па выполняют – вот и достаточно. А на такие па, по постановщику спектакля Мессереру, можно подложить любую (!) музыку. Хоть Прокофьева, хоть Делиба, хоть Минкуса, ну – и так далее. В этой постановке, балетные па танцоров далеко не всегда откликаются на нюансы и характер музыки Прокофьева, что вполне возможно даже и в рамках старой постановки Р. Захарова. Постановщик современной версии М. Мессерер, упрощенно восстановив первоначальную версию хореографа Р. Захарова, совершенно очевидно слабо понимает нюансы музыки Прокофьева, решив, что вполне достаточно механически повторять абстрактные балетные па Захарова. Танцуют вроде все правильно, но несколько бездушно. Балетные па – это понятно. А душа… А что это за дребедень такая?
Профессионально сработали художник Вячеслав Окунев и режиссер мультимедиа, автор светодизайна Глеб Фильштинский, осовременившие первоначальное решение художника Петра Вильямса.
В общем, пластически балет не симфоничен, хотя музыка Прокофьева более, чем симфонична. Уже почти 70 лет существует симфонический балетный стиль гениального Юрия Григоровича, и Мессереру неплохо бы и подучиться.
На вид это балет XIX века, а музыка-то XX века! Под эти балетные па можно подложить, еще раз подчеркну, любую музыку, что говорит о том, что постановщик действует совершенно формально. Балетные па есть? Есть. Вот и замечательно! Зачем думать о какой-то симфоничности, вдохновении, душе, тончайших нюансах прокофьевской музыкальной драматургии, который и заканчивает эту фальшивую сказку тихо-тихо, без победного грома музыки, как в «Щелкунчике» Чайковского – с триумфом победителей дьявола Маши и Щелкунчика – персонажей того великого балета Григоровича. Смысл музыки балетов Чайковского совсем другой, чем в сказке Шарля Перро или в истории Эрнста Теодора Амадея Гофмана.
И так, по идее (правда, кто это поймет…) фея – это символ банкира, невидимого, но реально управляющего всем, и королями в том числе. Банкира с огромными, заработанными нечестным путем огромными средствами и кажущегося волшебником, посланником Бога, а на самом деле это посланник дьявола. А в балете – какие-то феи.
Очень характерный эпизод с пляшущими цифрам. Ведь это попахивает каббалистикой, в которой очень даже замечены банкиры. Цифры пляшут, изображая, вроде бы, часы, но ведь это цифры, а деньги и денежные дела – это тоже цифры. Кончается время, отпущенное «феей» Золушке, но можно сказать, что кончаются и деньги, отпущенные Золушке, чтобы окунуться в какой-то другой мир. У «прынца» деньги пока не кончаются, он пока не снят с довольствия и устремляется в поисках Золушки буквально по всему миру. Деньги вроде есть на такие масштабные поиски. В процессе путешествия по миру принца мелькают какие-то карты с иностранными надписями. А в это самое время в Советском Союзе, в Ленинграде, еще до Великой Отечественной войны построено немаленькое здание в классическом стиле новой Военно-морской академии, где советских моряков начали учить по другим картам – картам всего Мирового океана, где все надписи уже на русском языке. Планировалось строить гигантский океанский флот, программу строительства которого прервала начавшаяся война. И это все в том же 1941 году. В балете карты с иностранными названиями, а в советской Военно-морской академии – надписи то уже и на русском, на что заказчикам балета – руководству Кировского театра – плевать.
В общем, удачные мультимедийные эффекты показывают нам эти путешествия по миру, снежную пургу, летящих птиц и в конце бьющий нескончаемыми струями фонтан.
Знаменитый прокофьевский вальс из балета «Золушка» танцуют вроде бы феи, добрые феи, а на самом деле это ведь ведьмы, выдаваемые официальными лицами, выбравшими этот сюжет для балета, за фей. Честное слово, русская сказка о Кащее Бессмертном поправдивее будет. И выбор Игоря Стравинского и Сергея Дягилева мне представляется более предпочтительным. А то навязчивая мысль о добре, когда вокруг столько зла, подлости, карьеризма… действует расслабляюще. Людям, а в данном случае советским людям, вбиваются ложные представления об окружающем мире. И за такой сюжет, вредоносный сюжет, – Сталинская премия 1946 года Сергею Прокофьеву за гениальную музыку балета «Золушка».
Негатив, присутствующий в мире, представлен на уровне какой-то мелкой злой мачехи и придурковатых сводных сестер, которые ну никак не тянут на образ вселенского зла. А вот эти феи – и есть закамуфлированное зло. А куда же папа Золушки смотрит? А папа не знает, что такое любовь к детям. Вот новую жену ему подавай. Но для чего жена? Для сексуальных утех. А Золушка? Да и черт с ней! В этом и есть правда сюжета. Вот подметать может, ну, и пусть подметает. А мачеха и ее придурочные дочери подметать не должны.
В программке балета указано, что «Золушку» можно смотреть с возраста 6 лет. То есть уже с дошкольного возраста детям надо закладывать превратные представления о мироустройстве. Ну а если зрители постарше? Может, и для них тоже вредна эта глупая сказка? В конце концов гений Прокофьев напишет музыку на любой сюжет. И он писал музыку на совсем разные сюжеты. И оперу «Война и мир», и, что еще замечательнее, «Повесть о настоящем человеке» – историю об Алексее Маресьеве, летчике, которому врачи, после того, как его самолет был сбит гитлеровцами, вынуждены были ампутировать ступни обеих ног. И что? А Алексей решил вернуться в строй и продолжать служить летчиком-истребителем, продолжать сражаться за справедливое мироустройство СССР против немецких фашистов, сражаться за свою социалистическую Родину.
И Прокофьев написал оперу в соответствии со своими гениальными композиторскими возможностями, но оперу эту в наши дни не ставят… А вот глупую «Золушку» – очень даже ставят. Тем более удивительно, что известный фильм «Золушка» режиссеров Надежды Кашеверовой и Михаила Шапиро вышел на экраны в 1947 году, что свидетельствует, что в пропаганде Советского Союза дело было, прямо скажем, плоховато, когда боролись две репертуарные тенденции: показывать достижения выдающихся людей России во имя славы и мощи исторического Государства Российского, тогда называвшегося Советским Союзом, и такие фильмы ставились – «Адмирал Ушаков», «Суворов», «Александр Попов», «Белинский», «Мичурин», но параллельно борьба шла за «золушек», расслабляя современников, в то время как, например, Америка, как основной выгодополучатель по итогам Второй мировой войны готовилась к атомной войне с СССР. Надо про смертельного врага думать, а тут расслабляющие «золушки»…
И борьба эта, тех, кто за Бога, и тех, кто за дьявола, не прекращалась в Советском Союзе ни на минуту, с перипетиями этой борьбы и в 20-годы, и в 30-е – события 1937 года, и в 40-е, и в 50-е годы – эпопея преступника Никиты Хрущева, и продолжилась в годы правления Леонида Брежнева и Михаила Горбачева, пока Советский Союз не был разрушен сторонниками дьявола в 1991 году.
