Я была одной из тех женщин, которые постоянно меняют стрижки и цвет волос, делают пирсинги, кардинально меняют стиль одежды от готического до классического. Мне нужно было меняться каждый год или даже чаще. Казалось, таким образом я поддерживаю к себе интерес. Но в моем случае это было не просто желание быть интересной. Я не хотела знать, кто я по-настоящему, не хотела смотреть внутрь, меня это пугало. И в то же время я боялась быть неудобной, старалась запоминать моменты, когда я была кому-то неудобна, чтобы поставить в уме воображаемую галочку: «Ага, я здесь кому-то неудобна. Так делать больше не буду». Почему я так думала? Потому что привыкла быть удобным ребенком, потому что всегда соглашалась, была послушной девочкой. Но вся эта система сломалась в тот момент, когда у меня появился ребенок. Прежние смыслы потеряли значение. Мне вдруг стало исключительно важно наедине с собой разобраться с тем, что меня пугает в материнстве, что волнует по-настоящему, от чего я бегу. Многим женщинам удается избежать этого разговора с собой тет-а-тет. Можно сразу уйти с головой в работу, нанять няню с первых дней жизни, передать ответственность другому взрослому – вот самые частые способы не проживать этот опыт глубоко.

Я часто получаю сообщения: «Полина, ты затронула интересную тему: когда рождается ребенок, ты советуешь не просто находиться с ним в отделении, а вообще не отдавать его. А что делать, если у меня было кесарево и ребенка забрали после операции?» Тогда я прошу задать себе вопрос: был ли выбор, как рожать? Если операция была проведена по показаниям, то почти наверняка выбора не было. Ты сделала все, что могла. Нужно время, чтобы прийти в себя: сначала надеть маску на себя, потом на своего ребенка. И так везде. Винить себя за то, что у тебя было кесарево и ты не смогла быть с ребенком неразлучно, – максимально нечестно по отношению к себе. Главная задача женщины была – выносить ребенка. Важно, что он родился и ты жива. Дальше уже действуем исходя из ситуации.

Несмотря на жизненную необходимость тесного контакта между малышом и родителями – это все же не самое важное (не торопитесь бросать помидоры на сцену). Самое важное – чтобы взрослый оставался взрослым. Если же он сам находится в состоянии ребенка, думая «Мне больно, плохо, пожалейте меня», то не может создать крепкие звенья, из которых можно сплести цепочку здоровых отношений между взрослым и ребенком.

Бывает, что некоторые установки из детства нам «на руку». У меня есть такая установка из детства со знаком плюс: мое тело уникально, я никому не должна позволять себя трогать, если я этого не хочу. Это повлияло на мое физическое ощущение собственных границ. У меня не было потребности показывать свои откровенные фотографии, не хотелось спешить с интимной близостью. Родителям удалось на невербальном уровне донести до меня, что тело – сосуд, храм. Поэтому алкоголь и никотин не интересовали меня. Эту установку на благополучие я взяла уже в свою семью и передам ее своему ребенку.

Однажды встречаю сына из садика, он с синяком под глазом:

– Тео, что случилось?

– Гай дал мне кулаком в глаз.

– А почему?

– Ну просто стоял и ударил.

– Давай подумаем, что ты мог бы сделать в другой раз.

– Я не хочу идти в садик, потому что Гай меня обижает.

– Завтра ты показываешь вот так рукой прямо перед лицом Гая, говоришь: «Остановись, я не позволяю тебе трогать меня». Только ты решаешь, кто и что может делать с тобой.

Но нередко бывает так, что мы переосмысляем свой детский опыт, установки, которые влияют на наше родительство, и понимаем, что для своих детей мы хотим другого. Например, хотим не бить, орать, ставить в угол, а быть терпеливыми и добрыми к своим детям. И чаще всего получается быть именно такими. Но правда в том, что все мы живые люди. И все мы иногда срываемся. Из-за недосыпа, усталости или сотни проблем, которые могут сопровождать взрослую жизнь. В эти моменты старые установки выпрыгивают из нас автоматическими реакциями, необдуманными фразами или действиями, за которые потом может быть стыдно перед ребенком и собой. Как можно поступить в этом случае?

● Когда происходит взрыв от усталости, когда ты уже не принадлежишь сама себе, то всегда можешь задать себе вопрос: если я это сделаю, то что получу? Постараться построить цепочку. Например, если я его сейчас шлепну, потому что я устала, – что я получу?

● Что я могу сделать здесь и сейчас? Я могу задать себе вопрос. Где я? Я на улице. Кто я? Я мама, я Полина, я женщина. Можно добавить приятные слова: я – уникальная, я – личность, я – красивая. Что угодно. Можно сказать: я – человек, который не спал и устал. В этот момент, как правило, приходит понимание, что моя усталость не стоит унижения моего маленького ребенка. После скандала с криками и наказаниями я гарантированно буду испытывать чувство вины, которое мне не нужно.

● Когда ты чувствуешь, что силы на исходе, что вот-вот взорвешься, спроси себя из позиции созидания, спокойствия: от чего я могу отказаться? Кого могу попросить о помощи?

● Когда тревога нарастает, спроси себя: я властна над этим? Я могу что-то сделать? Если тревога вызвана внешними событиями, на которые ты не можешь повлиять, зачем мучаешь себя из-за этого? Но ты можешь повлиять на свои мысли. И ты, и я можем повлиять на собственную безопасность, заняться своей зоной ответственности.

Ответы на эти вопросы помогут заземлиться, то есть понять что все-таки мы властны над своим телом, над своей усталостью, мы властны над своими первобытными чувствами и мыслями. Человек может чувствовать себя всемогущим именно в тот момент, когда понимает это, когда управляет собой и не сдается перед своими собственными «не могу», «не умею». Не беда, если сразу не получается, – важно практиковаться. Если эти вопросы уже будут в голове, то они дадут всходы.

● Какие установки из детства ты берешь в свое родительство? Какие из них тебе нравятся, а от каких хотелось бы избавиться?

● В чем твоя семья схожа с родительской? Может быть, распределением ролей или атмосферой?

● Какие установки по отношению к родительству ты хочешь сформировать у своего ребенка?