Он взглянул на окно второго этажа квартиры, где он должен уже быть. Ему показалось, что за занавеской кто-то стоит, но кто, мужчина или женщина, разобрать не смог. Шаги за спиной приближались. Он всеми силами пытался сохранить достоинство, хотя его душа давно упала в обморок от страха. Попытка ускориться также ни к чему не привела. Ему не скрыться от того, кто идёт за ним. Если его будут пытать, он не выдержит. И всё расскажет. Ничего в себе не сохранит. Он всегда боялся боли. Этот страх позволял ему быть особенно осторожным. Но сейчас его время и удача, кажется, закончились. Из глаз непроизвольно потекли слёзы, которые, мешаясь с начавшимся дождём, падали на асфальт. И он остановился. Нет, бегать он не будет. Повернулся лицом к преследователю, который тоже остановился в пяти метрах сзади.
Это был молодой мужчина лет тридцати. Сильный. Полный внутреннего огня, способного спалить не только его, Готано Шииду, но и весь остальной мир. Сквозь ночь он видел его горящие в свете уличных фонарей жёлтые глаза, как у волка, увидевшего ягнёнка. И ему стало настолько страшно, что почувствовал, как ледяной холод сковал его позвоночник и мышцы. Боковым зрением заметил падающих с неба божьих ангелов и вылезающих из щелей асфальта демонов ада. И они уже сцепились между собой за его душу.
Таня Волкова и Алексей Ванин
Машина Волковой завелась практически мгновенно, и, переключив передачу, она плавно двинулась с места.
– Аппаратуру заблокировала?
– Да. Вскрыть будет сложно, – ответила она, всматриваясь в кромешную темноту сквозь лобовое стекло. Не включая фары, машина медленно ползла по дороге, оставляя за спиной глаза братьев, смотрящих им вслед. Один из них поднял руку и медленно помахал.
– Куда сейчас?
– У нас связь с первым через час. По резервной линии. Тогда и определимся.
– Сейчас в Токио?
– Да. Там у меня есть одно потаённое место, где и переждём непогоду. Так как ты догадался, что на мониторе не Алферов?
– По родинке.
– По родинке? Она что, стала другой?
– Нет. Мне он однажды сказал, не верь тому, что видишь. И добавил, что о родинке знают только в России. Выезжая в командировку, он её маскирует. Как это ему удаётся, не понимаю. Но это – факт.
– Значит, кто-то из врагов сделал ошибку? И, скорее всего, из тех, кто знает его на Родине. Вот откуда у них наши имена? Если они были на флешке, нам никогда не узнать правды, но почему они нас так долго искали?
– Если и была информация, то скорее всего та, что скопилась до командировки. Думаю, по этим данным и нашли Аллу Алферову. Но она им отдала только наши имена, хотя знала все места дислокации всех в группе. Не кажется это странным?
– Более чем. Так, что ты увидел на видео?
– Человек на мониторе настолько похож на первого, что отличить одного от другого практически невозможно. И я думаю, что это не компьютерная графика, а живой артист, скорее всего – артист, и не самый плохой. А мысли его были о деньгах, которые и лежали в его левом кармане. Возможно командировочные. Этот жест выдал его. Не считая внешних факторов. Следовательно, человек не богатый. Возможно. Походка. Практически на сто процентов похожа, но вспомни, как при ходьбе держит левую руку Алферов. Правильно. Он говорил, что ему сломали предплечье и в трицепс левой руки попала пуля. Поэтому полностью разогнуть он её не сможет никогда. А что было на видео? Его левая рука работала также как правая. Словно никакого ранения.
– И кто сделал эту запись? При том, что мы понимаем, для чего.
– А вот тут у меня полная неразбериха. Хотя уверенности, что сделана она специально, нет. Фальшивка вылезет наружу мгновенно при незначительной проверке. Одно – точно. Сделали её не для нас.
Наконец они выехали на автостраду и Волкова нажала на акселератор. Радостно возбудившись, мотор заревел на повышенных оборотах. Скорость заметно возросла. Спустя мгновение стрелка спидометра приблизилась к отметке в сто двадцать миль в час. Шины хорошо держали мокрую дорогу даже при такой скорости, даже на крутых поворотах, сквозь которые они мчались в город.
Впереди оставался последний, самый крутой.
По дну обрыва, который лежал справа от трассы, протекал небольшой ручей, полный огромных валунов. В один из них и ударился крышей автомобиль Волковой после аварии, случившейся в пятидесяти метрах выше на дороге. Огромный трейлер «Мак» врезался в лоб «Тойоты», смяв её настолько сильно, что водитель погибла мгновенно, а сидящий рядом пассажир жил ещё несколько секунд, пока летел на холодные камни.
Силой инерции его наполовину выбросило из искорёженной машины и последнее, что в своей жизни увидел Лёша Ванин, это покрытые мхом чёрные камни, на одном из которых он был раздавлен металлом скоростного родстера.
Здание резидентуры ЦРУ в Токио
За несколько часов до начала церемонии встречи официальных делегаций России и Японии в оперативном штабе было необычно тихо. Кот Обама вылизывал яйца, оперативный дежурный зевал за пультом, глотая третью чашку кофе за последние два часа. Часы отбивали секунды, наполняя пустоту смыслом.
Нервно вошедший в помещение старший оперативный агент Одзука, это была его настоящая фамилия, во всяком случае, последние двадцать лет, заполненное специальной аппаратурой, бросил, сидящему за компьютером Чизу Монтойе короткую, как полёт дротика, просьбу, не дожидаясь закрытия автоматической стеклянной двери за своей спиной.
– Чиз, соедини с Тэренсом Кидом.
Тэренс Кид – заместитель директора ЦРУ, отвечающий за весь Азиатский бассейн, был единственным человеком в Ленгли, которому можно было звонить в любое время суток. Несмотря на возраст, а ему перевалило за пятьдесят, он оставался весьма подвижным мужчиной, стремящимся быть в курсе всех дел не только правительства Соединённых Штатов, но и правительств ещё как минимум двух десятков стран. Япония входила в этот перечень, занимая почётное второе, после Китая, место.
– Это Липтон, – коротко выдохнул воздух в микрофон Одзука, когда услышал в наушники, что на другой стороне океана взяли трубку.
– Ты знаешь, сколько времени? – хотел возмутиться Тэренс Кид, но услышав положительный ответ, продолжил на пониженных оборотах, несмотря на то, что сегодня ему хотелось хоть на немного отключиться от дел, так как позднее совещание у Президента США существенно выбило из графика. – Тогда продолжай.
– Тэрри, Бобби отдал душу, он перестал выходить на связь трое суток назад, а вчера мне позвонили из управления полиции Токио, поставив в известность о его самоубийстве.
– Линия защищена?
– Да.
– Насколько информация достоверна? – безусловно, собеседник знал, кто такой Бобби, но Одзуку поразила его выдержка.
– Уровень высокий. Наши действия?
– Что по соглашению? – мгновенно отогнал сон собеседник Одзуки. Особая черта Тэренса Кида заключалась в его умении выжать максимум из минимума информации. Но сейчас, возникшая обстановка была несколько иной, и, понимая это, заместитель директора ЦРУ интенсивно искал выход в сложившейся ситуации, стараясь в первую очередь минимизировать возможные потери, которые постоянно просчитывал в голове.
Будучи в курсе большого проекта по продвижению подписания мирного договора, между Россией и Японией на условиях Соединённых Штатов, он понимал насколько серьёзна потеря, понесённая им из-за самоубийства Бобби, которого они лелеяли почти два года, прощая поступки, несовместимые с Законом. Это был не просто агент влияния. Это был проводник их идей в головах руководства страны, которую они когда-то разбомбили атомными бомбами.
Не вдаваясь в детали, хотя сама постановка вопроса о самоубийстве влиятельного человека вызывала как минимум массу сомнений, он, тем не менее, понимал, что по этому пути в рай уже не проехать. Следовало искать обходные тропинки, и сделать это нужно было как можно быстрее, для чего требовалось решение, кардинально им не приветствующийся, но необходимое. На этом этапе операции.
