Сентябрь пролетел быстро, до предела заполненный различными событиями:

Каждый день бригады строителей, к которым примкнуло больше сотни новичков и добровольцев, завершали очередную постройку, а то и две. Очередное центральное общежитие тут же пустело, а на освободившееся место заселялись новички. До первого снега, выпавшего одиннадцатого октября, число живших с юртах уменьшилось вдвое, а улицы Добрых Предков и Храбрых Путешественников существенно прибавили в длину.

Отряд Ленга привел в город всех - и племя Хакима, и тех самых недоверчивых неандертальцев, наконец-то увидевших достижения цивилизации воочию. Новички сейчас находились на карантине, проходя санобработку, отьедаясь и отдыхая. Школы тоже перешли на двухсменный график - племя амазонок приходилось учить языку по старинке, мои способности энноя на этих людей не действовали. С ними же на уроки ходили и Чан-Синь, и Киама. Ли посещала школу днём, ее, несмотря на возраст, все-таки записали в первый класс.

Зато меня постоянно требовали к себе на консультации юные и не очень химики и пиротехники. Сера и серная кислота придали мощнейший толчок развитию всех отраслей лантирской науки и техники, новые открытия в которых теперь постоянно накапливались, то и дело переходя в качественные изменения всех освоенных ранее технологий.

Порох стал первой ласточкой. За ним последовали опыты с вулканизацией латекса и гуттаперчи, как по отдельности, так и в смешанном виде. В результате в Лантирске появились несколько сортов резины различной жёсткости и упругости.

Запас олеума быстро накапливался, и вскоре мы уже получили в небольшом количестве сначала соляную, а затем и азотную кислоты простейшими реакциями обмена с обычной солью и селитрой, и теперь отрабатывали технологии их очистки и концентрирования.

Затем, полученный сульфат натрия, при запекании с мелом и древесным углем в кузнечном горне дал нам первую искусственную соду - полученный расплав залили водой, отфильтровали осадок и выпарили оставшийся раствор. Соду, как и полученную ранее селитру, тоже приходилось дополнительно очищать методом перекристаллизации - когда горячий раствор, остывая, терял способность удерживать в себе большое количество солей, и они выделялись в чистом виде.

Химики теперь сравнялись по потреблению бумаги с биологами и учителями - в день проводились десятки экспериментов, смешивали все со всем, в различных пропорциях, с нагреванием и с охлаждением, фильтруя, перегоняя и осаждая полученные растворы. Лабораторные журналы стремительно набирали толщину, и, постепенно, стали выявляются определенные закономерности, опираясь на которые, исследователи шли дальше.

Так, проведя реакцию между гашёной известью и поташем, мы получили неочищенный едкий кали, или гидроксид калия. Затем, обработав марганцевую руду соляной кислотой, получили хлор, заставивший при проведении первого опыта всех броситься прочь из лаборатории, и потом ещё долго ее проветривать - естественной тяги вытяжной трубы не хватило, и едкий зеленоватый газ едва не отравил неосторожных людей. И, наконец, продувая этот хлор через гидроксид калия, мы получили порошок бертолетовой соли.

Это было первым великим достижением, так как смесь этой соли с серой и киноварью дала нам спички. Нет, не привычные мне по двадцать первому веку деревянные палочки с обмазанной горючим составом головкой, которые зажигались трением о пропитанную фосфором полоску - лантирские спички работали совершенно иначе. Полученную смесь мы действительно смогли приклеить к тонким веточкам и щепкам - но чтобы зажечь это изобретение, нужна была соляная кислота. Именно при контакте с ней спичка моментально воспламенялась, и горела достаточно долго, чтобы разжечь костер. Привычный способ добывать огонь трением, сразу стремительно устарел, пусть даже неандертальцы усовершенствовали его ещё до моего появления в этом мире, подсыпая под вращающуюся палочку порошок марганцевой руды. За пиролюзитом, кстати, мы уже пару раз ходили к Токмацкому месторождению - о нем знали многие местные, тот же Лтар или Тинг, выросшие в этих краях…

Лантирские спички в окончательной версии, появившейся через пару месяцев, представляли собой деревянную коробку с плотно подогнанной крышкой, длиною в десять, шириной в семь и толщиной в три сантиметра, покрытую изнутри тонким слоем резины. В одном отделении лежал стеклянный флакон с узким вытянутым горлышком, наполненный соляной кислотой и закрытый плотно подогнанной резиновой пробкой, в другом - сотня деревянных спичек, в третьем - небольшой кусочек стекла. Каплю кислоты капали на стекло, окунали в нее спичку - и готово, огонь вспыхивал мгновенно! Единственное неудобство - необходимость предварительного обучения людей осторожному обращению с кислотой. Не даром на всех коробках сразу стали ставить надпись 15+. В остальном же первые спички оказались полезнейшей вещью, особенно для тех, кто много времени проводил в неосвоенных землях, вдали от города.

А в конце месяца я вновь собрал людей на площади, и мы с семьёй продемонстрировали всем зажившие следы от прививок. Последний лёд сомнений и страха наконец рассыпался, и вскоре медики стали вакцинировать каждый день до сотни человек. Лантирская медицина сделала ещё один огромный шаг вперёд, и вовсе не собиралась на этом останавливаться!

Глава 8. Круги на воде

Странное это чувство - осознавать, что живёшь в месте, где причудливо смешались технологии уже пяти эпох. Каменный век, античность, железный век, средневековье, возрождение… Сначала к этому приложил руку я, а затем и подросшее поколение, рвущееся к знаниям и не боящееся совершать ошибки ради достижения поставленной цели, подключилось к гонке со временем. Все новые и новые открытия объединялись и переплетались между собой, подобно кругам, расходящимся от брошенных в стоячую воду камней. И если старожилы города сравнительно легко воспринимали новинки, то только недавно присоединившимся новичкам было очень трудно.

Племя заморских амазонок, а затем и люди Хакима с семьями “недоверчивых” неандертальцев ходили буквально ошарашенными происходящим в Лантирске. Здесь для них было непривычным абсолютно все - язык, обычаи, огромные постройки, сотни новых вещей, живущие рядом с людьми животные, постоянная суета и движение. Нам приходилось практически заново изменять мировоззрение этих людей, делая из них таких же как и мы…

Для этого ещё больше углубилась идеологическая программа, основными целями которой было воспитание в людях безграничной веры в науку и торжество человеческого разума над природой, абсолютной преданности своим энноям и единственному вождю. В детских садах с моей подачи создали организацию “Искра”, в школах - “Пламя”, выполнявшие ту же роль, что и октябрята с пионерами во времена СССР, только вместо любви к компартии здесь прививали любовь к науке и знаниям.

Более того, лучшие выпускники школ - и простых, и вечерних, которых за несколько лет уже собралось больше сотни, вошли в организацию “Звезда”, во многом похожую на комсомол, и стали основой созданной пока только на бумаге Лантирской Академии. По плану, она будет включать в себя шесть основных Университетов - вычисления, логики, естествознания, технических, социальных и гуманитарных наук. Они, в свою очередь разделялись на Институты - химии, биологии, физики, астрономии, математики, геометрии, географии, геологии, сельского хозяйства, медицины, фармацевтики, экономики, юриспруденции, социологии, психологии, истории, философии, филологии, искусства… Этот список был далеко не полон, и, подозреваю, в будущем увеличится в разы. Институты включали в себя более мелкие Кафедры - например, Институт общей химии уже сейчас разделился на кафедры органической и неорганической химии, а Институт искусства - на кафедры музыки, живописи, скульптуры, театра, прозы и поэзии. И чем дальше будет развиваться наша цивилизация, тем больше будет различных направлений и отраслей, поэтому многие кафедры со временем сами перейдут в разряд институтов.