— Ну, давай, оживай, дыши, ты совершила столько невозможного, ты сможешь и это, — шептал он, уверенный, что где-то в глубине подсознания она еще слышит его. — Я здесь! Я рядом. Теперь всё будет хорошо. Оживай!

30 нажатий на грудную клетку, 2 вдоха рот-ко-рту... он повторял и повторял, не обращая внимания на собственное головокружение и сбившееся дыхание.

Внезапно с громким хрипом Нола вскинулась, хватаясь за бронежилет Клима инстинктивной неосознанной хваткой. Она схватила воздух ртом, перекатилась на бок, кашляя, придерживая рукой ребра и мучительно мыча от боли. В груди у нее, должно быть, невыносимо горело.

Согнувшаяся на полу, дезориентированная Нола огляделась сквозь облепившие лицо пряди волос, и её изможденный взгляд с неверием обнаружил рядом Клима Демидова. Простого смертного, отправившегося за ней в самые глубины ада.

— Клим? — едва слышно прохрипели её голосовые связки.

Он протягивал руку, бережно придерживая её за спину, а потом схватил в объятья и прижал к себе, по-прежнему холодную, замерзшую, мокрую и дрожащую.

— Как я за тебя испугался! — выдохнул он и почувствовал, как её ослабленные руки сплетаются у него на плечах.

А Нола припала к нему, чувствуя его заботу и тепло. Вещи, которые она успела забыть, находясь в этом аду.

— Клим, — на сей раз с глубочайшей благодарностью и восхищением его мужеством, прошептала Нола. — Благодарю тебя!

Они так и сидели здесь, на затопленном полу, мокрые и безумно счастливые, что вновь вместе. Позади чернели самые ужасные воспоминания. Впереди забрезжила надежда. Оглянувшись на резервуар, Нола ужаснулась тому, что с ней творили. Как мал человек, но как страшны неразумные дела его в глазах сверхчеловека! Она прижалась к лицу Клима щекой и зажмурилась.

— Здесь опасно, — не то предупредила, не то пожаловалась она едва слышно.

В ответ он инстинктивно успокаивающе нежно погладил её по голове. И вдруг пальцы его коснулись раны на затылке, свежего сверлёного отверстия от биопсии в её черепе! Нола сдавлено простонала, а Клим испуганно отдернул руку и просто взбесился. Что за чудовища над ней издевались? Мысль о том, что с ней тут творили, болезненным гневом разгоралась в уме Клима. Ему захотелось лично убить Быкарова в отместку за страдания Нолы. Но сейчас это было не так важно.

— Мы вытащим тебя, теперь всё будет хорошо! — заверил он. — Как ты? Сможешь встать?

Подумав, она молча кивнула. Нерешительно, пошатываясь, опираясь на Клима двумя руками, Нола выпрямилась и осталась в его объятьях. Она была непривычно вялой и заторможенной. Мелкая дрожь пробивала каждый сантиметр её тела. Ни капли прежней мощи, которой она обладала, в ней больше не осталось.

Клим понимал, почему. Пресная вода быстро всасывалась из легких, разбавляя кровь. Хотя он и представить не мог, что Нола тонула здесь больше двадцати раз!

Заботливо придерживая, Клим предупредил, что сейчас они зашагают, и повел её к выходу.

И тут она крепче схватилась за него, вспомнив нечто очень важное и твердо сказала:

— Мне нужно к Оракулу!

Позади них на пол без признаков жизни упали два наемника Легиона. Перешагнув через них, из темной зоны D в приглушенный мигающий свет коридора вышел Летун. Его безразмерный плащ втянулся и принял очертания привычной рясы.

— Нет. Мы уходим. Не отклоняясь от плана, — отчеканил его электронный голос, хриплый от усталости после изнурительной победы над двумя десятками противников.

В руках он нес один из автоматов наемников, на ходу меняя магазин с патронами.

— Нет сил спорить, — устало прикрыла глаза Нола, затем умоляюще взглянула на Летуна. — Пожалуйста, не мешай. Это предельно важно для вашей цивилизации, ты сам всё поймешь!

Впрочем, она готова была убеждать столько, сколько потребуется. Даже сейчас ей хватало терпения нянчиться со своенравными жителями Земли.

Клим повернулся к Летуну:

— Если Нола говорит, что это важно, это действительно важно.

Капюшон Летуна едва заметно качнулся:

— Ладно. Что это за Оракул такой?

Придерживаюсь за Клима, Нола зашагала дальше и поделилась своими соображениями:

— Подозреваю, что один из ученых Быкарова в ходе неосторожного обращения с псионическим компьютером с корабля инопланетян оказался под властью продвинутой технологии. Его разум слился с компьютером четырехруких пришельцев, а личность перемешалась с необъятным потоком данных. Ученый стал Оракулом расы Рохнур. Объем данных свел его с ума, лишил собственной личности. Мне кажется, он стал отождествлять себя исключительно с деперсонифицированными знаниями инопланетян. В общем, людям лучше не надевать такой псионический шлем. Ученого поместили в изолированный бокс, где он исписал стены письменами Рохнур.

— Шлем? — узнавая описание худого человека, вскинулся Клим и переглянулся с Летуном.

— Да мы видели такого чудика, — подтвердил Летун.

— Отведите меня к нему, — попросила Нола.

Летун двинул вперед, расчищая дорогу. На пути встречались группы перехвата, но с ними городской мститель в рясе не церемонился. Пули из автомата Летуна летели прямиком в головы.

— Обязательно убивать всех? — спросила Нола.

— М-м-м, как мне не хватало твоей компании, — иронично прогудела бронемаска Летуна. — Не говори, что ты не убивала наемников Легиона.

— Если есть возможность обезвредить, стараюсь не убивать.

— Как прекрасно, святая ты наша! Я тоже стараюсь, — добивая контрольными выстрелами двух новых врагов на пути, протянул Летун. — Но, как и у тебя, у меня плохо получается.

— Я пытаюсь контролировать свою силу, чтобы не причинять летальный ущерб, правда, — виновато попыталась оправдаться Нола.

— Позволь напомнить, мы люди, — сказал Летун. — Мы не пуленепробиваемы. Даже мой костюм изнашивается от огневой нагрузки. И так уж получилось, кто первый выстрелил, тот и выжил. А уж ловить пули затылком от полуживых противников совсем не хочется. Я видел, как от излишней гуманности к противнику гибли наши ребята на полях войны. Поверь, это того не стоит.

Летун мельком кивнул в сторону Клима, напоминая, что не хочет рисковать им. Нола поняла Летуна, она тоже не хотела, чтобы из-за неё с Климом случилась беда. И всё же чувствовала, что в Летуне просто слишком много ярости, а всё остальное лишь отговорки.

— В тебе сидит то же зло, что и в них, — печально прошептала Нола.

Летун оглянулся:

— Нет! Еще большее зло, чем в них.

Летун сорвал коробку дверного электропривода, соединил провода и открыл дверь в нужный отсек.

Они вернулись в коридор Е2 с медицинскими лабораториями и боксом худого человека в шлеме. Тут по-прежнему мигал свет, и попеременно гудела сигнализация. Клим подвел Нолу к стеклу узилища Оракула с исписанными стенами. Летун остановился позади как охранник и караулил выходы.

Худой человек в шлеме с тянущимися к потолку проводами почувствовал появление Нолы, заинтересованно склонил голову, рассматривая её, отчего капли крови из-под шлема стали капать ему на плечо.

Он оголил зубы:

— Заключенная 314! Ты на свободе?

Нола обратилась к нему, будто к компьютеру:

— Открыть консоль пилота. Доступ к базе данных. Кто и когда отправил зов?

Худой человек прильнул к стеклу, словно кот, льнущий к ногам хозяина, и со зловещим шипением прошептал сквозь зубы:

— Я. В момент крушения корабля у орбиты планеты Земля.

Нола так и предполагала. Она покрепче ухватилась за Клима, прочистила опухшее горло и спросила:

— Кем услышан зов?

— Центральным распределителем квантово-псионической сети связи Рохнур.

— Что это за сеть?

— Суб-материальная технология мгновенной передачи данных в обход масштабов пространства-времени.

— Кто такой Вселенский жнец?

— Вселенский жнец — класс тяжёлых боевых кораблей космического флота Рохнур, оснащенный временным ядром второго поколения.

— Он летит сюда?

— О да, — благоговейно вздохнул худой человек. — Он летит сюда!