Русич и монгол разъехались в стороны. Тишина над рядами стала еще отчетливей.

 В ясном небе пели жаворонки. Солнышко поднималось над полем. Его золотые лучи играли на латах ратников и серебряной сбруе коней.

– С нами Бог,– шепнул Добрыня и тронул острыми каблуками бока коня.

 Монгол выкрикнул что-то дикое, и на его вопль отозвалась орда.

 Противники стремительно понеслись навстречу. В ушах богатырей засвистел ветер. Из-под копыт коней вылетали комья земли.

 С треском, подобным грому встретились копья богатырей. От страшного удара копье монгола разлетелось в щепу. Но доспехи Добрыни выдержали, а копье русского витязя пронзило монгола насквозь. В горячке, не чувствуя веса в дюжину пудов, Добрыня поднял противника на копье и стряхнул на землю. Конь монгола унесся вдаль, потеряв всадника.

– А-а!!!– с восторгом отозвались русские ряды.

– Уй! Вай-дот! Кара-батыр убит!!!– завопили монголы.

 А Добрыня с улыбкой посмотрел на русичей, в его ясных глазах отразилась русская рать. Он улыбнулся и, перегнувшись внезапно, выплюнул сгусток крови. Через мгновение кровь у него пошла горлом, и он медленно свалился с коня наземь – удар монгольского богатыря не прошел даром. Глаза у Добрыни в последний раз широко открылись, а на окровавленных губах блеснула улыбка. Теперь в его застывших глазах отражалась не русская рать, а небо.

 Оба воинства застыли в замешательстве.

 Но спустя мгновение к орде вылетел всадник в темных от запекшейся крови доспехах и выкрикнул:

– Чего вы ждете, монголы?! Вперед!!!

– Уррагх!!! Вперед!!!– отозвалась орда на бешеный клич Джебе-нойона и бросилась на русский полк.

Скрежет и звон оружия Субудай-богадур услышал издалека.

– Джебе потеряет голову в этих степях,– усмехнулся он.

Нукер, принесший весть о встрече тумена Джебе-нойона с русской ратью, почтительно смотрел на прославленного полководца.

– Чего ты ждешь?– спросил Субудай-богадур одного из тысячников.– Поднимай орду! Поднимайте бунчук! Трубите в трубы!!!

И вновь над степью раскатился рев походных труб. Бронированная конница Субудая собралась в мгновение ока.

Субудай-богадур вышел из юрты, приземистый и широкий, кивнул, оглядев тумен.

– Уррагх!!!– возопил один из тысячников, размахивая над головой кривым мечом, и орда подхватила клич:– Уррагх!!! Уррагх!!!

В тот момент, когда конница Субудая рванула вперед, бой русских ратников с монголами достиг предела. Монголы и русские бились так, словно хотели навеки истребить память друг о друге. От могучих ударов мечи рассыпались в руках воинов, копья переламывались как соломинки. А для того, чтобы убить противника одной стрелы не хватало. Сбитые с коней русские бились в пешем строю. Их мечи и огромные топоры выкашивали монголов как тростник.

Джебе-нойон носился над полем брани дьяволом, стрелы и копья урусутов отскакивали от него как от заговоренного. Но его воины гибли сотнями. Вскоре монгольские всадники до того превышавшие русских ратников почти вдвое, выровнялись с врагом по численности. «Это не люди,– хрипел Джебе.– Это степные волки…» Один урусут стоил пятерых бешеных, не ведающих пощады нукеров. Уже после первых минут боя Джебе-нойон понял – монголы столкнулись не с обычными ратниками, а с могучими богатырями, каждый их которых был равен силой Кара-батыру.

Особенно много монголов истребили три урусута: огромный светловолосый гигант, вокруг которого громоздились горы убитых нукеров; высокий старик, бившийся тяжелым обоюдоострым топором; и молодой воин, с поразительной ловкостью сражавшийся двумя мечами. Это были Алеша Попович и Коловратовичи.

Увидев поредевшие ряды тумена, Джебе-нойон взвыл от бешенства и во весь опор помчался на старика-урусута. Его жеребец топтал мертвых и раненых и своих и чужих. В нескольких саженях от старика Джебе-нойон прыгнул с коня и сбил русского с ног. С головы монгола слетел железный шлем. Русский поднялся, глядя в узкие глаза монгола, и тоже сбросил шелом.

Они сошлись в поединке как два барса. Монгол и русский применили все хитрости и всю силу, бились руками и ногами. Но сталь отскакивала от брони, а в кулачном бою они оказались равны.

Наконец русский богатырь изловчился и сжал монгола в удушающем захвате, кости Джебе затрещали от медвежьего объятия урусута.

– Уй!– захрипел он.– Вай-дот…

Джебе-нойон напрягся из последних сил и ловкой подножкой уронил урусута. Они упали на землю. Джебе-нойон изворачивался как змея, но так и не смог вырваться из рук урусутского батыра. В его глазах уже померк свет. Из последних сил монгол принялся шарить по земле. Его рука наткнулась на тяжелый булыжник. Джебе-нойон собрал остатки сил и через плечо с оттяжкой ударил по голове русского и, чувствуя, что хватка урусута слабеет, ударил еще несколько раз.

– Урусутский заговоренный мангус17,– прохрипел Джебе, поднимаясь с земли.

Урусут уже испустил дух, его голова была разбита до крови.

– Батюшка!– страшно и горестно выкрикнул молодой урусутский батыр, бившийся двумя мечами.

Джебе-нойон пристально посмотрел на него. На глазах сына он отрезал у старика голову и потряс ею.

– А-а!!!– закричал молодой воин, опрокидывая монгольских всадников. Он бежал через горы трупов к Джебе-нойону.

И неизвестно, чем бы закончилась схватка Джебе с молодым богатырем, но в этот момент на поле ворвалась лава всадников Субудай-богадура.

– Други мои, стоим до конца!– Разнесся над полем голос Алеши Поповича.

И сеча возобновилась с новой силой.

К вечеру русская рать пала.

Субудай-богадур спустился с кургана на поле, усеянное телами воинов. Монгольского полководца захлестнуло бешенство. К концу битвы от двух прославленных туменов осталось всего пять тысяч: четыре тысячи всадников Субудая и тысяча всадников Джебе.

– Покажите мне русского батыра Поповича,– сказал он, сверля толмача глазом.

Его привели к кургану из тел монгольских воинов, на вершине которого сидел потемневший от запекшейся крови ростовский богатырь.

Вперед Субудая выступил кипчакский толмач.

– Славный батыр!– Перевел он слова монгольского полководца.– Мой непобедимый владыка наделит тебя улусом и туменом отчаянных нукеров. Встань под его бунчук!

В ответ Алеша Попович не произнес ни слова.

– Батыр! Субудай-богадур предлагает мир только один раз! Соглашайся!

– Вяжите его арканами,– приказал Субудай-богадур нукерам. И две дюжины монголов принялись карабкаться по кургану трупов. Они были похожи на летучих мышей.

Алеша Попович поднял голову. Он уже понимал, что пришел его последний час. Собрав остатки сил, поднялся и оглядел поле брани. В живых из русских остался только он. Поле в несколько слоев было завалено трупами зарубленных людей и лошадей.

– Врешь!– неожиданно выкрикнул Алеша Попович, вздымая над головою кулаки.– Жива земля русская!!! Мы еще…

Но закончить не смог, со всех сторон его захлестнули волосяные арканы. Богатыря повалили с ног и как медведя опутали веревками и цепями.

Подвели к Субудай-богадуру.

– Нет, ты не мангус,– задумчиво произнес тот.– Ты – человек, такой как и я из мяса и крови.

– Он не простой батыр,– поклонился ему кипчакский толмач.– Это оборотень – волкодлак18, русичи называют их хоробрами.

– Что значит «хоробр»?– уже с любопытством спросил его Субудай-богадур.